– Ищи...
У Виталия слегка скребёт в душе. Не так чтобы слишком, но неприятно... Неужели поднял напрасно эту тревогу? Он знает, конечно, что лучше сто раз напрасно поднять тревогу, чем один раз её не поднять и прозевать реальную опасность. Но... Только его пригласили к сотрудничеству, первый раз проявил инициативу, и тут такой конфуз...
Однако расслабляться ещё рано. Что сам бы в этом случае придумал? Что?
«Мобильник» подаёт голос. Звонит Ангел.
– Новая мысль накатила в голову... С чего ты взял, что они должны быть в машине?
– Исходя из соображений их личной безопасности, друг дорогой... Ты не согласен?
– Предлагаю все варианты продумать. С улицы никого не вижу. Подъезды... Окна... Наш дом и дом напротив... Более удобен дом напротив. Обзор лучше...
– Бинокль?
– Есть у Басаргина... Звони Доктору.
Пулат набирает новый номер.
– Доктор... С улицы вроде бы тишина. Есть подозрительная машина у Ангела. Один кавказец на правом сиденье. Водителя на месте нет... твою «телегу» из машины видно.
– Какая машина? Марка? Когда я уходил, рядом со мной стоял джип «Опель Фронтера». Водитель русский. Водитель ушёл, справа остался какой-то кавказец... Сейчас их нет...
– Спроси у Ангела. Он со стороны заезда во двор. Он, кстати, предложил тебе поработать с биноклем. Просмотреть окна в доме напротив. А я с Дым Дымычем попробую пройтись по подвалам... Хотя... Не стоит... Подвальные окна отпадают. Уровень низок... Сугробы не дают обзора... Продолжаю наблюдение...
– Тобако уже позвонил Астахову из «Альфы». Генерал обещал, что машину с генератором отправляет сразу... Можно не суетиться...
Пулат и сам суетиться не любит. Покупает бутылку пива и встаёт в проходе между домами, откуда ему всё распрекрасно видно. С пивом никто не примет его за наблюдателя. Но пиво оказывается скверным, и Виталий даже не допивает бутылку. Ставит её рядом с урной. И в это время звонит Ангел.
– Пулат! «Опель Фронтера» с кавказцем справа – у меня. Машина стояла рядом с Доктором...
– Я в курсе... Контролируй его. Как только подойдёт машина с генератором, обложим втроём...
Фонарь начинает барахлить. Батарейка слабая. Конечно... Сколько часов уже отработала...Но теперь ещё в дополнение и замыкать начинает. Погаснет, и приходится идти в темноте, потрясывая проклятым фонарём, дожидаясь, когда тот надумает снова светить. Благо ещё, нервная система у майора Сохно крепкая, и он не расстраивается из-за таких пустяков, потому что два солдатских фонарика светят сзади.
Сохно, продолжая изучение пещер, дважды попадает в тупик, а с третьего раза чуть не проваливается в темноте в колодец, расположенный сразу за поворотом. Хорошо, один из двух десантников, входящих в майорскую команду, желает что-то сказать и вовремя спешит за офицером. Луч солдатского фонаря выхватывает пустоту под ногами тогда, когда Сохно уже начинает делать шаг. Нога зависает над колодцем...
– Ты что-то сказать хотел? – спрашивает Сохно десантника так, словно это именно его присутствие майора остановило, а вовсе не возможность сорваться в пустоту. А ногу так и не опускает, продолжая стоять на одной.
– Мы, товарищ майор, похоже, первые люди, которые здесь ходят... Эти горизонты, по моему, даже боевики не знают. Сколько бродим, и никаких признаков человека... Может, в противоположную сторону двинем? Там проходы расчищены...
– А эти ступеньки, считаешь, мамонты бивнями долбили? – Майор берёт из рук десантника фонарь и высвечивает колодец.
Глубиной метра в три. В два метра диаметром. Стены неровные, книзу сужаются. И отчётливо видно, как чьи-то руки подрубали уступы, создавая из них какое-то подобие лестницы. Чтобы по такой лестнице взобраться вверх, нужно иметь по крайней мере неслабые руки и ноги. Спуститься же по ступенькам практически невозможно. Разве что придерживаясь за верёвку. Сохно сначала светит солдатским фонариком вперёд, где видит следующий тупик, потом направляет луч вниз. Всматривается и спрыгивает, легко спружинив ногами.
– Сбрось фонарь!
Солдат бросает. У них на двоих ещё один остался. Сохно, ловко поймав источник света, рассматривает колодец, чешет в раздумье стриженый затылок и пробует рукой на прочность большой камень. Камень держится так, словно корни к земному ядру пустил. Соседний усилиям поддаётся, но ничего не открывает. Наконец, майор сдвигает от стены плоский, не слишком прямо стоящий камень.
– Горизонтальный лаз... Зачем лаз закрывать камнем, если нет желания им пользоваться?
Голос майора доходит доверху, усиленный эхом.
– Спускайтесь...
Солдаты спрыгивают не так ловко. Последнему вообще трудно это сделать, потому что места свободного для троих мало. И автоматы мешают. Сохно привычно обходится двумя «стечкиными» – пластмассовая кобура одного на бедре, второго, как меч у самурая, за плечом.
– Я первый. Последний закрывает дверь... – Сохно становится на четвереньки и проползает в лаз, высвечивая дорогу фонариком.
Скоро уровень начинает понижаться, порой вообще идёт такой крутой спуск, что есть большое желание съехать, как с ледяной горки, на животе. Даже обидно становится, что камень нескользкий, хотя и сыроватый.
* * *
Полковник Согрин наносит на карту подземное озеро. Попробовал воду на вкус. Чуть-чуть сероводородом отдаёт, как большинство пещерных водоёмов, тепловата или, как спелеологи говорят, термальна, но вообще-то вполне пригодна для питья. Полковник моет руки, расцарапанные во время лазания по узким проходам. Знает, как правило, подобные источники бывают лечебными и способствуют заживлению ран и царапин.
– Товарищ полковник, – негромко окликивает десантник и делает знак лучом фонаря.
– Иду. – Согрин наносит последнюю отметку и обходит подземную скалу, чтобы выйти к боковому берегу подземного озера.
Здесь камни крупные, нагромождены друг на друга, но идти можно, не пробуя опору под ногой. Такие громадины под весом человеческого тела не сдвинутся.
– «Рапсодия»! Я «Танцор». Слышишь меня? – на половине пути застаёт полковника голос Кордебалета.
– «Танцор», слышу, словно ты за стеной... Ты куда пропал?
– Я закончил разведку. Надо карты сверить.
– Раскрывай третий лист. Девятый квадрат. Я примерно в центре. Если хочешь искупаться, здесь есть озеро. Если желания нет, выходи к десантуре. Встречаемся в большом зале.
– «Бандит» где?
– Мы с ним недавно расстались. У него участок – не позавидуешь... Больше ползает, чем ходит. Выберется, будет ходить учиться заново...
– Ты скоро закончишь?
– Через десять минут двинусь на выход.
– Добро. Жду у десантуры. «Прыгун» закончил?
– Он вне связи... Не знаю... Раньше приказал ему ждать на месте. «Бандит» в курсе. Выйдет туда же.
– Добро, командир...
Согрин добирается до места, где ждут его оба десантника. Тут и показывать не надо причину вызова. Большущее пепелище костра.
– Целый кострище был... – качает головой десантник.
– Нет, – не соглашается полковник. Долго жгли костры. Много раз... Здесь была база. Дров рядом нет, откуда-то приносили... Хотя место для базы странное... Я бы сказал... – Согрин задумывается. – Я бы сказал, что здесь был госпиталь. Вода в озере скорее всего целебная. Поищите... Где-то должна быть куча с остатками бинтов. Может быть, сгоревшая...
Десантники расходятся. Видны только тугие лучи фонарей, рыщущих среди камней. И уже через минуту новый зов:
– Товарищ полковник!
Согрин подходит. Между двух камней ещё одно пепелище. Десантник ковыряет в пепле лезвием штык-ножа и выбрасывает на камень расколотые ампулы. Поднимает одну. Рассматривает в свете фонаря тщательно.
– С края подпилена, дальше отломана. Всё правильно. Здесь был, товарищ полковник, как вы и говорите, госпиталь.
Согрин наносит на карту новую отметку.
– «Рапсодия», «Рапсодия»! Я «Прыгун»! Как слышите...
– Наконец-то... – отзывается Согрин. – Я «Рапсодия». «Прыгун», как дела?
– У нас ЧП, товарищ полковник.
– Что случилось?
– Два человека пропало... Один ранен...
* * *
Серёжа Волков, сержант, командир отделения, вместе с пятью десантниками обследует самые лёгкие для прохода участки пещеры. Задача им поставлена предельно простая. Следует отыскать сквозные проходы, не отвлекаясь на ответвления. Проходы отмечены на карте, отмечены и три усиленно заминированных участка, все с той стороны, откуда могут появиться боевики. Словно они сами себе путь к отступлению перерезали. Проходов найти не удалось. Не удалось и создать их. Мины не российские. Минёры, входящие в группу, не решились с незнакомыми связываться, да этого от них и не требовали. Несколько раз попадали на «растяжки», ведущие к гранатам «Ф-1». Здесь дело почти простое – нашёл гранату, зажал предохранитель рукой, перемотал специально для этого припасённым шнуром вместо чеки, и всё. Случится бой, гранату можно использовать, просто развязав шнур. Не попадёшь на случай, после операции дашь какому-нибудь «молодому» побаловаться – пусть бросает. «Молодые» это любят, не успели ещё навоеваться...
