— И это видела?
Мег стиснула кулачки, зажала их между коленями. Слова застряли в горле. Она просто сидела и смотрела на Чака.
— А куда это ты, крошка, ехала? — спросил Чак. — В Майами?
Она кивнула, потом, сделав над собой усилие, сказала:
— Я в это больше не играю! — Свой голос показался ей сиплым карканьем. — С меня хватит! Я никому не скажу! Обещаю! Но с меня хватит!
— Ну, конечно. — Чак сложил банкноты и убрал их в карман рубашки. — Такое многим недоумкам приходит в голову… кому-то из них даже везет… но тебе не повезет, крошка, ручаюсь.
Она смотрела на него горящим, почти безумным взглядом, от бессилия стуча кулачками друг о друга.
— Я же обещаю! Никому ни слова! Только отпусти меня! Ведь у этого индейца мозги совсем стухли. На кой тебе вязаться с чокнутым индейцем? — Она снова воткнула кулачки между коленками и принялась раскачиваться взад-вперед. — Чак! Ты подумай! Давай убежим, а? Ведь он же людей убивает! Чак, послушай меня, а?
С неба вдруг свалился большой красно-белый пляжный мяч, бухнул по крылу машины, перекатился через лобовое стекло.
Чак и Мег от неожиданности отпрянули.
За мячом прибежал худенький загорелый мальчонка в тонюсеньких плавках. Подобрав мяч, он радостно улыбнулся Чаку.
— Извините, мистер, — сказал мальчишка, на секунду замялся, потом предложил: — Стукнуть не хотите?
— Чего бы не стукнуть? — Чак вылез из машины. Взял у мальчика мяч, бросил его перед собой на песок, потом как следует шваркнул его ногой — и мяч взвился высоко в небо. Завизжав от восторга, мальчишка припустил за мячом, летевшим в сторону океана.
Чак вернулся в машину.
— Малый симпатяга, — сказал он. — Знаешь, в его годы у меня не было… вообще ни хрена не было.
— С меня хватит! — вскрикнула Мег фальцетом. — Слышишь ты меня? Не могу больше!
Чак подобрал записку Палача и прочитал ее, потом взглянул на Мег.
— А жизнь твоя, крошка, тебе дорога? — спросил он.
Она вся съежилась, словно усохла в своей одежонке, забилась в угол.
— Ты что, совсем не петришь? — продолжал он. — Ладно, он чокнутый. Значит, такая уж ты везучая. Может, и я такой же. Хочешь сниматься — дело твое, но далеко тебе не уйти. Мы с тобой повязаны с полоумным индейцем, а это — дело особое. Давай, снимайся, только подумай, далеко ли ты от него уйдешь. Ну, допустим, доберешься до Майами. Не знаю, правда, как это тебе удастся без денег, но, допустим, туда ты добралась. Да что толку от этого Майами, когда тебе, того и гляди, в печенку воткнут нож или всадят пулю в башку? — Он постучал пальцем по письму. — Прочитала? Вот и спроси себя: дорога мне жизнь или нет?
Мег рывком приподняла волосы с плеч, не зная, на что решиться.
— Нечего меня запугивать! Пуганая! Все, выхожу из игры!
Чак принялся ковырять в носу.
— Знаешь что? Мне это что-то стало надоедать. Давай… линяй. Вылезай к чертовой матери из машины, только я знаю одно…
Она уставилась на него.
— На твой гроб я ни единого цветка не брошу, чтоб мне провалиться!
— Эй, мистер!
Мальчишка вернулся.
Чак улыбнулся ему широкой улыбкой.
— Хотите еще раз звездануть, мистер!
Чак глянул на Мег.
— Проваливай… У меня видишь какое общество.
Он вылез из машины, взял у мальчишки мяч и как следует поддал его ногой. Потом вместе с мальчишкой побежал за ним к воде; мяч ударился о землю, Чак позволил пареньку подобрать его, потом выхватил и снова запулил мяч в сторону океана.
Мег сидела и смотрела на них.
Одинокая, никакой надежды на будущее… что ее ждет впереди? Да и страшно… Она осталась в «бьюике».
Там и застал ее Чак, вдоволь набегавшись с мальчишкой и вернувшись к машине.
На полмили вдоль берега тянулись лавчонки и лотки — городской рынок. Здесь продавали местные дары природы, от бананов и апельсинов до черепах, креветок и даже океанских губок. Над каждым лотком развевался веселый многоцветный навес. Торговали почти сплошь индейцы.
За лотком, заваленным апельсинами, стоял Пок Тохоло. Хозяином лотка был индеец по имени Джупитер Люси.
Люси напоминал резиновый мячик, тугой, веселый и упругий, он на нюх не переносил богачей и полицию, но был не настолько глуп, чтобы лезть на рожон. Среди торговцев он был известен как «верный», потому что никогда не задавал вопросов и не лез в чужие дела. Когда к нему подошел Пок и попросился поработать у него за бесплатно, Люси долго раздумывать не стал. Он знал отца Пока. Он знал, что Пок человек вспыльчивый, эдакая взведенная пружина. И понял — раз Пок просится к нему работать за бесплатно, значит, ему нужно прикрытие. И Люси без колебаний согласился.
И когда к его лотку в конце концов подошли два вспотевших детектива в штатском, Люси должен был как-то выгородить Пока, объяснить, что он здесь делает.
Детективы прекрасно понимали — их миссия обречена на провал. Они протащились по жаре уже полмили, останавливаясь у каждой лавчонки, у каждого лотка, задавая вопросы и записывая имена, но ни секунды не сомневались, что проверка индейцев — это пустая трата времени.
— Это мой двоюродный, — объяснил Люси насчет Пока, показывая в счастливой улыбке золотые коронки. — Парень что надо… весь в меня. И фамилия у него такая же — Люси. Он — Джо, а я — Джупитер.
Детективы записали имена и двинулись дальше… легче отыскать иголку в стоге сена.
Люси и Пок с улыбкой переглянулись.
А вот Макс Джейкоби, которому поручили проверить все пригородные мотели, кое на что наткнулся.
Миссис Берта Харрис к полицейским относилась с предубеждением. Лет тридцать назад ее поймали за руку в магазине самообслуживания, и она до сих пор помнила, как с ней обращался арестовавший ее легавый. И когда к мотелю «Добро пожаловать» подкатил Джейкоби, она решила: ну, уж тебе-то, голубчик, я окажу достойный прием.
Как обычно, она жевала гамбургер. Она предпочитала рецепт старины Сэма: лука больше, чем мяса. Правда, получалась довольно вязкая кашица, но это ее не смущало.
— Мы ищем индейца, — заговорил Джейкоби без особой надежды в голосе. — Лет примерно двадцать пять, густые черные волосы, высокий, цветастая рубаха и темные джинсы. — Эту фразу он произнес за день уже раз тридцать и не приблизился к цели ни на шаг, но твердо верил: капля камень точит… такая уж, настраивал он себя, у полицейских работа. — У вас такой человек не останавливался?
Берта икнула, прикрыв рот рукой.
— Что такое вы сказали?
Джейкоби повторил описание.
Берта задумалась, дыша в лицо Джейкоби луковыми парами.
— У меня тут жильцов хватает, — сказала она наконец. — Одни приезжают, другие уезжают. Запоминай я каждого, я бы уж целое состояние нажила, как в телевикторине.
— Значит, у вас часто останавливаются индейцы, так? — спросил Джейкоби, понимая, что на этой ожиревшей ведьме где сядешь, там и слезешь.
Берта откусила кусок гамбургера, пожевала, поглядела пустым взглядом куда-то мимо Джейкоби.
— Нет… не сказала бы.
— Дело-то серьезное. — Голос Джейкоби зазвучал тверже. — Мы ищем убийцу. Поэтому спрашиваю еще раз: не останавливался ли у вас молодой индеец?
Мизинцем Берта выковыряла полоску мяса откуда-то из коренного зуба.
— Не слыхала я ничего про ваше убийство. Вы полиция, вот и ищите.
— В третий раз повторяю вопрос: у вас останавливался недавно молодой индеец?
Убийство!
Берту внезапно прошиб пот. И ведь наказала себе: никакой им помощи, этим легавым… Но тут, видно, не до шуток.
— Был такой… останавливался.
Десять минут Джейкоби вытягивал из нее описание, но в конце концов он прямо-таки возликовал: сомнений нет, это он!
— А он зарегистрировался?
— У меня все регистрируются, — с достоинством ответила добродетельная Берта и передала ему захватанную книгу.
— Харри Льюкон? Это он?
— Угу.
— А эти двое: мистер и миссис Джек Аллен?
— Симпатичные воробушки. Они приехали вместе с ним.
— Домики 4 и 5… так?
Берта вздохнула.
— Угу.
— Мне надо позвонить, — заявил Джейкоби.
— Сколько угодно, — с кислой миной разрешила Берта.
Джейкоби позвонил в управление Беглеру. Выслушав его, Беглер обещал немедленно выслать в мотель бригаду из отдела по расследованию убийств.
— А ты, Макс, покрутись там до их приезда… похоже, след верный.
Джейкоби повесил трубку.
— Только этого не хватало, — с отвращением пробурчала Берта. — Теперь тут от вашего брата проходу не будет.
Джейкоби улыбнулся.
— Это еще слабо сказано, миссис Харрис, — утешил ее он.
В это время дня роскошный бар клуба «Пятьдесят» пустовал.
Лепски застал Боку Тохоло одного. Тот спокойно выкладывал на блюда из граненого стекла оливки, соленый миндаль и тому подобное, готовясь к пиковому времени — посетители нахлынут через пару часов.
