Вскоре со мной с нарушением правил конспирации связался по телефону полковник Марченко и в категоричной форме потребовал перенести встречу с агентом на более позднее время. Исходя из ситуации, я принял решение в одностороннем порядке прервать связь с Марченко Ф.Ф.
Прибыв на встречу, я узнал, что агент Хасан-паша чудом остался жив, поскольку предатель из Центра успел передать информацию о нем чеченцам. Также я узнал, что Турист вот-вот должен улететь в Лондон.
В сложившейся ситуации я самостоятельно принял решение о захвате Туриста с помощью Хасан-паши в аэропорту, поскольку на получение санкции руководства времени уже не было. Захват прошел успешно, Турист был доставлен по назначению, согласно плану операции «Стамбульский транзит».
После этого я предложил Хасан-паше провести инсценировку его гибели. После некоторых колебаний агент согласился. При проведении инсценировки я получил ранение, но в целом операция прошла успешно.
По имеющимся сведениям, турецкой полицией в настоящее время активно разыскивается сотрудник Стамбульского отделения Конгресса чеченского народа Равиль Забиуллин. Именно его в своих показаниях полиции Хасан-паша должен изобличить как нашего агента. Для большей убедительности Хасан-пашой передана полиции часть якобы брошенных при бегстве Равилем Забиуллиным денег (около 150 тыс. американских долларов), а также подслушивающее устройство, которым якобы пользовался Забиуллин.
Таким образом, в настоящее время агент Хасан-паша полностью выведен из-под удара и сохранен для будущей работы. Однако, поскольку предатель в Центре до настоящего времени не выявлен, использование Хасан-паши под прежним кодовым именем считаю крайне опасным. В связи с этим предлагаю провести следующие мероприятия:
1) направить за подписью подполковника Гашкова И.С. в Москву шифровку о разоблачении и бегстве агента Хасан-паши с меньшей степенью секретности, для дезинформации предателя.
2) работу с агентом временно приостановить.
3) в дальнейшем, при возобновлении связи, присвоить агенту кодовое имя Али-баба.
Подробный рапорт с детальным описанием позавчерашних событий будет направлен вам в рукописном варианте в одном экземпляре с диппочтой.
Замначальника Стамбульской резидентуры майор Шадрин А.С.»
– Ай да Шадрин, ай да сукин сын! – покачал головой генерал Томилин, дважды прочитав шифровку, подписанную майором.
В этот миг сбоку в ряду других зазвонил телефон прямой связи с директором ФСБ.
– Есть, товарищ генерал армии! – кивнул Томилин, сняв трубку и выслушав короткое распоряжение.
Несколько минут спустя он уже стоял с папкой на пороге кабинета директора.
– Разрешите войти?
– Входи, входи, Николай Афанасьевич! – приветливо кивнул директор.
Томилин прошел к столу, протянул руку.
– Здравия желаю!
– Здравия желаю. Садись, Николай Афанасьевич. Ты чайку не хочешь?
– Никак нет, товарищ генерал!
– А может, все-таки выпьешь? Чай у меня знатный, настоящий. Такой только в Китае и растет…
Тут уж генерал Томилин заподозрил неладное. Особого хлебосольства в рабочее время за директором ФСБ раньше не замечалось. Да и вообще генерал не помнил случая, чтобы в этом кабинете кто-то гонял с хозяином чаи.
– Что-то случилось, товарищ генерал армии? – взял быка за рога Томилин. – Никак на пенсию меня отправляете?
– Что-что? – удивился директор. – На пенсию? Не дождешься, Николай Афанасьевич! Работы невпроворот… Случиться ничего не случилось, я просто с тобой хочу поговорить неофициально насчет полковника Марченко. Точнее, насчет твоего рапорта о его переводе в оперативный резерв…
– Так… – вздохнул Томилин.
– Скажу тебе, Николай Афанасьевич, как оно есть. Открытым текстом. Был я только что на совещании в администрации президента. Доложил о текущих делах, ну и о результатах операции «Стамбульский транзит».
– И что? – нахмурился Томилин.
– Да что? – пожал плечами директор. – Наша позиция насчет Марченко не встретила одобрения.
– Что значит – не встретила одобрения?
– А то и значит, – решительно опустил руку на стол директор, – что отделаться от Марченко тебе не дадут! Ни о каком переводе в оперативный резерв речи быть не может! Наоборот, мне намекнули, что полковника неплохо бы поощрить. Или даже подготовить представление о его награждении…
– Марченко – поощрить? – вскрикнул Томилин. – За что? За то, что он угробил с таким трудом захваченного посланца Завгаева? Да его, если на то пошло, не в оперативный резерв надо переводить,
а гнать из органов сраной метлой и под суд отдавать к чертовой матери!
– Все, Николай Афанасьевич? – вздохнул директор. – Высказался?
– Высказался…
– А теперь послушай меня. Я как чекист чекиста тебя понимаю. И, может быть, в душе даже негодую вместе с тобой. Но пойми и ты меня. Президента в России нет. Он, как ты сам знаешь, сейчас находится в важном зарубежном турне. Спит по четыре часа в сутки. Решает важнейшие геополитические задачи. Так мне что, звонить ему по спецсвязи, отрывать от переговоров и говорить: так, мол, и так, извините, но тут ваши клерки со Старой площади тянут за уши своего протеже полковника Марченко, так что бросайте там все и возвращайтесь, нужно срочно прекращать это безобразие и что-то решать? Так, что ли, Николай Афанасьевич?
– Ну зачем же так? – вздохнул Томилин. – У президента своих дел хватает. И без Марченко…
– Так и я тебе о том же толкую! А чтобы обойти администрацию в этом вопросе, выход только один – заручиться поддержкой самого президента! Вот и думай теперь, что делать!
– И что? – обреченно вздохнул Томилин.
– Что, что? – вздохнул директор. – То… В общем, приказывать я тебе, Николай Афанасьевич, не могу в этом вопросе, а просто прошу: давай с тобой не будем дразнить гусей! Согласен?
– Согласен…
– Вот! Тогда, пожалуйста, как выйдешь, загляни в канцелярию и официально забери свой рапорт насчет перевода Марченко в оперативный резерв. Ради спокойствия нашего президента. Договорились, Николай Афанасьевич?
– Договорились.
– Вот… – отвел глаза в сторону директор. – А потом, не сразу, конечно, а как выкроишь время, по свободе, короче, набросай другой рапорт…
– Какой еще другой?
– О поощрении Марченко по результатам операции.
– Что? Да ни в жизнь!
– Да подожди ты кричать, Николай Афанасьевич! Выслушай сперва!
– Ну?
– Ты всегда плачешься, что работу с тебя спрашивают, а на то, чтобы поощрить людей, средств всегда нет. Так?
– А что, я не прав? – осторожно пожал плечами Томилин, еще не понимая, куда клонит директор.
– Прав, Николай Афанасьевич! На все сто! Поэтому я тебе и говорю: готовь рапорт и впиши туда всех отличившихся. И я тебе гарантирую, что на этот раз средства найдутся. А может, и правительственные награды кое-кому выбьем…
– Под прикрытием Марченко? – вздохнул Томилин.
– А хоть бы и так! Если есть возможность поощрить людей, ее нужно использовать! – подвел черту директор. – Кстати, что там с этим раненым майором? Запамятовал, как его фамилия…
– Шадрин, товарищ генерал.
– Да-да, Шадрин… Поправляется?
– Поправляется, – кивнул Томилин. – Я вот прихватил его шифровку…
Директор взял бланк расшифрованной телеграммы и пробежал его глазами. Потом посмотрел на Томилина.
– Ну вот, видишь, Николай Афанасьевич! Человек проявил незаурядное оперативное чутье, с риском для жизни и карьеры спас ценнейшего агента, а мы бы его и поощрить толком не смогли! А под Марченко все пройдет! Обязательно впиши в рапорт этого Шадрина. Его мероприятия по временной консервации агента я поддерживаю. Отправь соответствующую шифровку… С этим все, – решительно опустил руку на стол директор. – Теперь главное, Николай Афанасьевич. Как у нас продвигается дело с выявлением предателя?
– Делаем все возможное, товарищ генерал армии! Но, к сожалению, результата пока нет…
Часть вторая. ОХОТА НА СКАТА
...
«Совершенно секретно
директору ФСБ РФ
МЕМОРАНДУМ
Месяц назад Стамбульской резидентурой была получена информация о наличии в центральном аппарате ФСБ РФ предателя, сотрудничающего на финансовой основе с чеченскими террористами в лице Ш.Басаева. Целью террористов является организация покушения на Президента РФ. В ходе проведения операции «Стамбульский транзит» информация о наличии в центральном аппарате ФСБ РФ предателя получила прямое подтверждение. Также в ходе операции «Стамбульский транзит» были получены сведения, позволяющие предположить, что предатель ранее проходил службу в отряде «А».
