В среду на имя начальника прииска пришла телефонограмма из прокуратуры Верхотурска, в которой Жилин Дмитрий Сергеевич вызывался к следователю Панову в качестве свидетеля.
Принял телефонограмму и лично доставил Жилину сам Бирюков. Дмитрий Сергеевич изобразил крайнее удивление:
— Что за ерунда? Неужели опять из-за того случая с хищением золота? Но ведь три года уже прошло!
— Такие дела, — подсказал заместитель по режиму, — срока давности не имеют. Может, какие новые обстоятельства выявились? Или золотишко где блеснуло? Следствие — дело тонкое и дотошное, тем более когда оно касается хищения с массовым убийством людей!
Бирюков как-то странно посмотрел на Жилина, словно хотел уловить реакцию Дмитрия Сергеевича на свою последнюю фразу. Но тот не придал ей значения.
— Кого за руль сажать? Дорогу через тайгу только Филиппов знал.
— Попросите своего друга, Никитина! Он туда часто мотается!
— Придется так и сделать! Ехать-то надо?
— Надо!
— Ну ладно, спасибо, что доставили телефонограмму, работайте дальше. На время своего отсутствия оставляю за себя вас, Василий Иванович. Подготовьте приказ!
— Я понял!
Бирюков вышел из вагончика, Жилин проследил из окна, как он пошел к реке. Снял трубку, набрал номер Никитина:
— Слава?
— Ну?
— Жилин на проводе!
— Ты думаешь, я не узнал тебя?
— Спасибо за повестку!
— Ну какой базар? Обещал ведь. Машину когда подать?
— В пятницу ночью, часам к двум!
— Заметано! В два «УАЗ» будет у твоего шлагбаума.
— Еще раз спасибо!
— Веселой тебе прогулки, Дима!
— Вернусь — гульнем!
— Это обязательно. Ну пока, дела тут у меня, совещание собираю.
— Ты еще и работаешь?
— А ты как думал?
— Тогда до свидания!
— Счастливо!
Жилин отключил связь. Все срослось, Никитин не подвел, и послезавтра… послезавтра он покинет эти края навсегда!
В пятницу к обеду грязный милицейский «уазик» высадил Жилина у здания прокуратуры. Развернулся и отправился на стоянку местного ОВД. Водителю необходимо было отдохнуть перед обратной дорогой.
Проводив взглядом машину, Дмитрий Сергеевич пошел от здания прокуратуры. Путь его лежал на улицу Пушкина, которая располагалась в частном секторе, почти на берегу Аллы. В дом № 16/2, купленный им еще лет восемь назад, когда он только стал начальником прииска. Сюда Дмитрий Сергеевич наведывался редко, оттого сад густо зарос диким кустарником. Дом, обнесенный местами поваленным забором, находился в полном запустении и, судя по некоторым признакам, был излюбленным местом игр местных пацанов.
Жилин вошел в дом. Его окружила своим ароматом атмосфера медленного умирания. Но это было неважно. Главное погреб, а в погребе, под одной из небольших бетонных плит, которыми выложен пол, тайник.
Дмитрий Сергеевич спустился в погреб, включил свет. Вытащил штырь в углу, открывая нехитрое запорное приспособление, и поднял нужную плиту. Внутри, в объемной яме — пять брезентовых пакетов. Открыл один — золото. Другой — то же самое. Проверив таким образом остальные пакеты и убедившись, что Сулема сделал все точно, не позарившись на общее богатство, закрыл тайник. Поднялся наверх, подготовил постель, лег и тут же уснул. Ночная дорога вымотала и его.
Утром, в шесть часов, его разбудил Сулема, явившийся первым.
Он был с большой спортивной сумкой.
— Прошел незаметно?
— Как положено, шеф!
— Открывай сумку!
В нее пересыпали полтора пакета. Получилось около двадцати килограммов. Ноша вполне подъемная, особенно если нести на плече.
Позднее, с промежутком в два часа подошли Алим с Филиппом. Золото равномерно распределили на всех. Жилин приказал:
— Сулема, давай на вокзал, возьми билеты и возвращайся. Остальные располагайтесь где кто захочет. До 18.00 будем находиться здесь!
— А если в одно купе билетов не будет? — спросил Сулема.
— Ты что, не знаешь, как с кассиршей разговаривать? Подбрось ей четвертной, она тебе все и сделает!
— Посмотрим!
— Никаких «посмотрим»! Все четверо должны ехать в одном купе. Крутись там на вокзале как хочешь! Задачу понял?
— Понял.
Вернулся Сулема через два часа. Довольный.
— Все нормально, шеф! — Он бросил на стол билеты. — Вагон № 5, третье купе! Отправление в 19.00 с первого пути.
— Молодец, — похвалил его Жилин и добавил: — Мне нужно тут, в Верхотурске, кое с кем проститься, я на часок выйду, вы тут смотрите — никакой водки! Сулема, отвечаешь за порядок! Тронемся — обмоем!
Жилин вышел из дома, прошел до переговорного пункта, попросил телефонистку соединить его по номеру с Москвой. Пришлось полчаса ждать, пока женский голос через динамик не пригласил его в третью кабину.
— Рудаков слушает!
— Николай Степанович? Это Дмитрий!
— А! Здравствуй, дорогой! Чем обрадуешь?
— В 19.00 выезжаем на Москву, пятый вагон.
— Загрузился полностью?
— Да!
— Это очень хорошо! Тогда слушай! Решишь проблему с нерусскими попутчиками, выйдешь с тем, кого подобрал в напарники, на последней остановке перед столицей. Это будет Рязань. Там тебя встретит капитан милиции, да, да, не удивляйся. Это мой человек! Поезд будет в Рязани ночью, в три часа по расписанию, он обеспечит тебе безопасность от местной милиции и привезет на машине ко мне на дачу. По дороге сами решите, где сбросить балласт. Все понял?
— Понял, Николай Степанович!
— До встречи, Дима, удачи тебе, дорогой!
— До свидания!
Садились в поезд поодиночке, как бы не зная друг друга. И только когда поезд тронулся, Жилин достал литр водки, вареную курицу из буфета, с десяток яиц и хлеб с зеленью.
— Ну что, ребятки, обмоем успех нашего дела?
— Какой базар, начальник? — ответили подельники.
Выпили. Пошел оживленный разговор. Чеченцы достали нарды, сели на полке Сулемы кидать шеш-беш. Жилин подал знак Филиппу выйти.
Они прошли в тамбур. Жилин протянул Филиппу сигарету:
— Кури, Саня, и слушай меня внимательно.
Филипп закурил, Дмитрий Сергеевич заговорил:
— Как ты думаешь, Саня, стоит с чеченами золотом делиться?
— Не понял?
— Ребята они хорошие, слов нет, дело свое сделали, деньги заслужили, базара нет! Но уж очень они горячи и до баб охочи, а нам сначала притихнуть надо. Не получится так, что мы им бабки, а они в кабак? Спалятся по пьянке! У ментов к ним вопрос — откуда столько денег? Что они ответят?
— Придумают что-нибудь! Не знаю!
— С такими бабками, Саша, ничего не придумаешь. Вот менты и расколют их, как орехи грецкие. Да там и раскалывать, по большому счету, нечего. Откуда прибыли? Из Верхотурска. Что там делали? На прииске золотодобывающем работали! А там три года назад вертолет с «рыжьем» бандюганы приземлили. Семь трупов и исчезновение шестидесяти килограммов золота… Дальше продолжать объяснять? Через них и мы влетим! Ты хочешь на зону? Если не к стенке?
— Да, — задумался Филипп, не замечая, как пепел падает ему прямо на грудь, — такой расклад возможен! У них, особенно после дури, башку напрочь сносит! Это точно, и бабками они могут начать сорить, не думая! В принципе, ты прав, Дмитрий Сергеевич!
— От них надо избавляться, Саня! Согласен?
— Согласен!
— Короче, так! В следующую ночь, на подъезде к Рязани, ровно в час, кончаем их. Ты берешь на себя Алима, я — Сулему! Валим заточками, они у меня с собой. Чтобы крови не было. Пересыпаем золото в свои сумки, их долю делим поровну, сумки, с которыми они садились в поезд, оставляем на месте. Мало ли проводник решит проверить, выходить ведь будем раньше?
— Раньше?
— Да! В три часа, в Рязани. Нас встретят. И отвезут куда надо!
— Ладно!
Филипп на минуту задумался.
— А ведь ты с самого начала планировал убрать чеченцев, Жилин?
— Почему ты так решил?
— Заточки приготовил! Может, и для меня у тебя что-то имеется?
— Нет! Ты мужик с головой, опасности не представляешь, так что против тебя у меня ничего нет, клянусь!
— Клятва — это хорошо, но я с золотом останусь в Рязани, с тобой и встречающим в Москву не поеду! У тебя свой путь, у меня — свой!
— А ты молодец, Филипп. Хороший ход! Дело твое, как и доля! Оставайся, где захочешь, ничего не имею против! Заметано?
— Заметано!
Следующие сутки прошли в сплошной пьянке. Чеченцы как с цепи сорвались. Потребовали женщин в купе, подняли шум. Жилину с Филиппом еле удалось успокоить их. И то лишь после того, как Жилин достал свой служебный «ТТ», прихваченный из прииска, и предупредил:
— Не прекратите шалман — пристрелю, вы меня знаете!
Зная, что Дмитрий Сергеевич слов на ветер не бросает и если достал оружие, то при необходимости применит его, чеченцы подчинились. Так и ехали дальше, напряженные, обозленные, настороженные. Жилин внимательно следил за обстановкой, разрешая выходить только до туалета и обратно. Вечером налил всем по стакану водки из своих запасов и по полкам, спать!
