Старлей Кудин попал в группу Новикова три года назад. Первый год стал каторгой и для молодого лейтенанта, и для его старших товарищей. Всем известно, что настойчивость, энергичность, энтузиазм, инициативность и упорство – сугубо отрицательные человеческие качества, если в одном ряду с ними не фигурирует слово «ум». Так вот ума у Славки поначалу не было. Вообще. Похоже, он с детства был не такой, как все, – в лифте поджигал углы и ссал на кнопки. Это сейчас он оброс мозгами и опытом, а поначалу Новикову приходилось едва ли не за ручку водить его на боевых операциях…
– …Она записана на моем регистраторе. Вернемся – покажу. Эх, скорее бы отсюда свалить.
– Видеорегистратор от лукавого, сними его – беду притянет!
– Это почему?!
– Посмотри на «ютьюбе», одни аварии с теми, кто их использует. Аварии, смерть и разрушения. Никакого секса, бабочек и пони…
Павел минут пятнадцать вынужденно слушал его треп о том, как «окучивал» бывшую одноклассницу. Потом в его голову полезли воспоминания о собственной личной жизни…
* * *
Был в списке положительных качеств Павла и такой пункт под номером четыре, как «преданность и категорическое нежелание оставлять человека в беде».
Как-то раз Новиков брел по парку, пиная через шаг опавшую листву. Листья с шелестом разлетались в разные стороны. Солнце медленно опускалось к горизонту, а на аллеях зажигались желтые фонари…
Время стремительно убегало. Еще немного, и девушка повернет за угол и скроется в маленьких дворах микрорайона, густо застроенного старыми хрущевками. И тогда вновь придется терпеливо дожидаться подходящего случая для знакомства с этой обладательницей стройных ножек, красивого личика и густых черных волос, спадающих небрежными волнами на плечи.
Да, это был тот самый звездный момент, когда жизнь из черно-белой превращается в объемную.
Выдохнув и постаравшись успокоиться, он аккуратно пригладил волосы, оправил одежду. За это время незнакомка, которую он совсем недавно рассматривал восторженным взглядом, успела удалиться, и в разрыв вклинились две женщины, о чем-то увлеченно болтающие.
Павел прибавил шаг, догоняя попутчицу:
– Девушка, извините, а можно с вами познакомиться?
Сбавив шаг, девушка, с которой он успел поравняться, слегка повернула голову. Он ощутил на себе любопытный и оценивающий взгляд ее серых глаз.
– Извините… но я принципиально не знакомлюсь на улице, – улыбнувшись глазами и вздернув в показной надменности носик, произнесла она.
– Я тоже давно ни с кем не знакомился на улице, – признался Новиков. – И, если честно, мне было непросто на это решиться. Я понимаю, что вы идете с работы, устали, и вообще, вечер пятницы – не то время, чтобы посвящать его всяким городским сумасшедшим вроде меня. Если вам не до этого – готов безропотно уйти. Буду грустить в одиночестве и страдать от свежеприобретенного комплекса неполноценности.
В серых глазах мелькнул интерес, незнакомка остановилась. Павел застыл рядом. Идущие мимо прохожие укоризненно смотрели на вставшую посреди тротуара парочку.
– А откуда ты знаешь, что я иду с работы? – подозрительно спросила она.
– Дедукция, – улыбнулся молодой мужчина. – Последние полгода я часто вижу тебя здесь. С учебы идти поздновато; значит, с работы.
– Правильно – с работы.
– Мне каждый раз хотелось подойти и познакомиться; сегодня наконец решился.
Девушка в нерешительности смотрела на Павла.
– Я не маньяк – честное слово, – улыбнулся он. – Мне сейчас и самому не верится, что говорю с тобой. Волнуюсь ужасно, вон как пальцы дрожат.
Он вытянул вперед руку, выразительно потряс ею.
– Ну, ладно, – девушка улыбнулась краешками пухлых губ, – будем считать, что я заинтересовалась. И что дальше?
– Во-первых, хотелось бы узнать, как тебя зовут.
– Ирина.
– Очень приятно. Павел.
– Хорошее имя – Павел. А что значится под вторым пунктом твоих наполеоновских планов?
– Во-вторых, я собирался ненавязчиво проводить тебя до дома. В-третьих, постарался бы произвести приятное впечатление своей воспитанностью и эрудицией.
– Это все?
– Нет. Еще хотел спросить номер твоего мобильного телефона.
Она повесила сумку на другое плечо и с легким удивлением качнула головой.
– Как много дел у тебя запланировано!..
– Да, я такой. Задачу-минимум уже выполнил: я полагал, что такая красивая девушка просто пошлет меня взглядом, а она уделила мне целых три минуты своего времени.
– Знаешь, я немного замерзла и, признаюсь, очень голодна. Если ты пригласишь меня в ближайшее кафе, то я уделила бы тебе еще полчаса.
О таком повороте событий он даже не мечтал. Это была почти победа. Подхватив Ирину под руку, он тотчас повел ее в кафе, расположенное на другой стороне улицы.
– Но учти, Павел, я на строгой диете, – виновато призналась она. И шутливо добавила: – Уже сбросила два килограмма, и голова перестала соображать. Видимо, это был мозг.
– Чашка хорошего кофе и легкий салатик не повредят диете, но зато спасут от голодной смерти.
Они уселись на шаткие пластиковые стулья, заказали ужин и стали болтать о всяких мелочах, избегая неудобных вопросов о личной жизни, словно чувствуя, что их время еще не подошло.
Их вкусы совершенно не совпадали. Им нравилась разная музыка, разные фильмы, книги разных писателей. Ирина любила японскую кухню, к которой Павел был равнодушен. Она никогда не выезжала на природу, без которой он не мыслил своей жизни.
Тем не менее, это не вызывало отторжения. Наоборот, с каждой минутой его все сильнее тянуло к девушке, сидевшей напротив. Кофе в одноразовых стаканчиках оказался отвратительным. К тому же за время разговора он успел остыть. На улице стемнело, а они все сидели, глядя друг на друга; обменивались малозначительными вопросами, перепрыгивая с одной темы на другую.
Прервал беседу темно-красный кленовый лист. Кувыркаясь в воздухе, он перелетел через декоративный заборчик кафе и приземлился точно на стол между тарелками. Ирина взяла незваного гостя, внимательно его оглядела.
– Какой красивый. А ты собирал в школе гербарий?
– Нет, не пришлось.
– А я собирала. Помещала самые красивые листочки между страницами книг, стоявших в комнате родителей. Потом забывала про них. Когда папа доставал зимой что-нибудь почитать, они рассыпались в труху, пачкая ковер.
– Так можно собрать гербарий прямо сейчас – первый листок уже есть. А в ближайшем парке лежит множество его собратьев, таких же красивых и ярких.
Рассчитавшись, они покинули кафе. В парке было по-осеннему уныло. Вдоль дорожек, засыпанных упавшими листьями так, что было не видно асфальта, стояли темные скелеты деревьев, иногда налетавший ветер подвывал, играя в лабиринте веток, и шелестел немногими уцелевшими листьями, а наступивший вечер окрасил все в серые цвета.
Парочка не замечала царившего вокруг увядания. Неторопливо прогуливаясь и собирая листья, Павел с Ириной наслаждались вечером. А когда включившиеся фонари подкрасили парк уютным желтым светом, они нашли лавочку, спрятанную в глубине парка.
Чтобы открыть без штопора предусмотрительно купленную по дороге бутылку сухого красного вина, пришлось напрячься и протолкнуть пробку внутрь. Новиков искренне старался понравиться, много шутил и рассказывал о себе небылицы, не сильно заботясь даже о внешней правдоподобности рассказов. Придумывать себе новую жизнь, веселую и яркую, оказалось довольно увлекательным занятием. Особенно когда рядом стояла та, в которую был влюблен.
Вино закончилось. Волнение, преследовавшее Павла весь вечер, пропало. Ирина тоже освоилась и вела себя свободнее, чаще улыбалась. В тот миг, когда парочка намеревалась покинуть парк, у нее зазвонил телефон. Она отошла от лавочки, провела по экрану пальцем, принимая звонок, и поднесла трубку к уху.
– Да, мам. Что случилось?..
Поговорив, она вернулась.
– Ну вот, Павел, и закончился наш романтический вечер. Мама звонила. Беспокоится, почему я до сих пор не пришла с работы.
– Ты живешь с мамой?
– Да.
– Тогда, может быть… продолжим общение завтра?
Немного подумав, она кивнула:
– Хорошо. Давай встретимся здесь же. В шесть вечера…
После второго свидания поздно ночью раздался звонок.
– Знаешь, сегодня мне было так хорошо с тобой. Правда. – Это звонила она.
Звучало настолько хорошо, что закрадывались сомнения в том, что это правда. Но какой у нее был голос! Вы когда-нибудь прыгали в воду с большой высоты? Когда смотришь на воду сверху вниз, это не то же самое, как смотреть в профиль. Сверху вниз – страшнее. Ты стоишь у края. Собираешься. Потом делаешь движение. А потом… потом от тебя уже ничего не зависит…
До определенного момента у них все складывалось хорошо. Правда, Ирина не слишком спокойно переносила постоянные длительные разлуки, связанные с отъездами Павла в командировки.
