Но состояние знакомо по редким — оставшимся в далеком прошлом, казалось бы, — передозам. Тот случай, когда организм не справляется даже под стимуляторами, когда все внутри говорит «нет, все, хватит, я сейчас сдохну» и включает свою последнюю жизнесберегательную систему. Либо ты отрубаешься, либо умираешь.
Флай все еще не хочет умирать. Назло, пожалуй.
И ей все еще везет, что бугай не заинтересован в ее смерти.
Или?..
Обоняние просыпается первым — запах затхлый, сыроватый и металлический. Тело усажено в медицинское кресло, ощущения слишком знакомые по частым осмотрам, чтобы спутать с какими-либо другими. Глаза не хотят открываться, но слух постепенно возвращается.
— ...я же сказал, нет. Я передумал.
Первый голос знаком, Флай слышала его за секунду до отключки. Второй звучит гораздо более резко и раздраженно:
— Это твои деньги. Тогда выметайтесь оба, у меня еще куча пациентов!
— Ну, тогда за свои деньги я могу купить хотя бы пятнадцать минут спокойствия, да? Плата при тебе, просто... вколи ей какой-нибудь стимулятор и выйди.
Слышится грохот и дребезжание, как будто кто-то роняет металлический поднос.
— Я бы предложил миорелаксанты и снотворное, а не стимулятор. Под стимулятором она подохнет наверняка.
Веки наконец-то поддаются, и Флай видит два размытых пятна, которые медленно приобретают очертания фигур. Одна большая, другая маленькая, одна черная, другая белая. Флай сосредотачивается на большой и черной и медленно соотносит услышанное со всем произошедшим. Догадка кажется очевидной — не могла же она и впрямь поверить, что кто-то подрядился на подобные трудности только чтобы ее спасти? Этот бугай, он не из раннеров, вся эта романтика свободы ему чужда.
— Ты хотел меня выпотрошить, — уверенно заключает Флай. — Не хватило экзоскелета?..
Конечно. Очевидно. Ее импланты стоят дороже, чем награда, предложенная «Новатех» за ее поимку. Да и дружба с корпой далеко не всегда выглядит приятной в глазах аркадийского подполья.
Бугай — в полумраке Флай все еще не может разобрать его лицо — долго смотрит на нее, пока вторая фигура — доктор, видимо, — собирает с пола инструменты.
— Не совсем выпотрошить, — наконец, признается он тихо. — Мне был нужен только твой мозг. Все еще нужен, кстати говоря.
Он подходит ближе и присаживается на табурет рядом с ее креслом. Теперь Флай видит его лицо — и на нем все страдания мира. Бугай медленно опускает голову и закрывает его ладонями, ожесточенно трет глаза и щеки.
— Все еще очень нужен, — повторяет он, вновь подняв на нее взгляд. — Но я не могу этого сделать. Хотя казалось бы, вот он — твой череп.
Палец двигается к ее лбу, но бугай останавливает это движение. Флай с досадой понимает, что вздрогнула.
— Совесть? — в ее хриплой глотке это слово звучит почти что с отвращением.
— Скорее, память, — уже проще, с кривой ухмылкой поясняет бугай. — Берг оторвал бы мне голову, если бы я испортил, испачкал его мечту. А моя матушка отказалась бы от меня, если бы я оставил в беде даму.
Флай долго обдумывает его слова. «Берг» ей незнаком, а вот упоминание матушки...
— Да пошел ты со своими соплями, — глухо говорит Флай. — И дамами в беде.
Доктор, так и не потрудившийся их покинуть, коротко смеется, услышав эти слова.
— Полли, она мне нравится, — капризно тонким голосом передразнивает он непонятно кого. — Давай ее оставим!
— Эй, это впервые не сработало!..
Бугай тоже посмеивается, что несколько обескураживает. В понимании Флай вот тут бы любой добряк перешел в режим угроз. Но этот... Полли... он смеется.
— Что не сработало? — неуверенно спрашивает Флай.
— Упоминание матушки. Ты не заложница здесь? — Он притворно щурится, разглядывая ее с преувеличенным уважением. — Да, определенно, ты здесь — будущий партнер.
— Я не...
Флай замолкает на полуслове, не понимая, с чем хочет спорить. Комичность поведения Полли вгоняет в ступор. Никто не должен придуриваться, разговаривая с убийцей, верно? Не после гонки по мосту. Не после преследования корпой. Не после решения вскрыть ее череп и не после внезапного отказа от этой идеи. Полли эти мысли, очевидно, не посещают.
— И скажи спасибо за шлем, кстати говоря, — добавляет он. — Идея была крута.
— Крута была Белла, когда выбила вам эти режимы, — вставляет доктор.
— Не поминай имя Беллы всуе, — вздыхает Полли, все еще посмеиваясь. — Я до сих пор жду, что она прилетит сюда прописать мне по морде. Но ей...
Он осекается внезапно, и Флай хочет протереть глаза. На миг, на короткий миг его лицо становится серьезным и задумчивым, что вяжется с его внешним видом примерно как плюшевый кролик в манипуляторах пограничного военного бота «Ровены».
— ...ей наверняка понравится мой новый план, — говорит Полли будто бы сам себе. — Да, точно понравится.
Молчание затягивается ненадолго, и тишину не нарушает даже его приятель-доктор. Вместо этого он бросает на Полли тревожный взгляд и косо, фальшиво улыбается. Полли мотает головой и продолжает уже совсем бодро и весело:
— Хреновое начало знакомства, понимаю. Но теперь расклад таков — я хотел вскрыть тебе мозги, но не стал, и это можно считать уже вторым спасением за сегодня. И... ну, это не совесть и не память, просто у меня появилась новая информация, и я хочу, чтобы ты мне с ней помогла. И, поверь мне, ты будешь заинтересована в этом деле.
Флай запоздало оглядывается, равнодушно отмечая обстановку: слабый свет, пара медицинских кресел и пара операционных столов, медикаменты свалены кучами на невысокой этажерке, монитор на рабочем столе соседствует с протезом ноги. Подвал, скорее всего, подпольная в прямом смысле слова клиника. Доктор, на котором белый халат смотрится издевательством, а манипуляторы вместо рук — конечностями более естественными, чем кости и плоть.
И он.
Полли.
Предлагающий ей какое-то «дело».
— Пожалуйста? — спрашивает он, приподняв бровь, пересеченную шрамом. — Мне реально нужна твоя помощь.
Флай моргает, привыкая к мысли, что кому-то тут вообще требуется помощь беглой преступницы, на которую объявлена охота.
— И, конечно, я верну тебе твой экзоскелет ради этого.
Вот это уже больше похоже на волшебное слово, и Флай подрывается с места автоматически — только чтобы рухнуть обратно от одного толчка в плечо. Доктор цокает языком и щелкает манипулятором у ее лица. Полли отодвигает доктора в сторону, как будто тот ничего не весит, и возвращает разговор в
