— Это не десант, — зло перебил его Дзанг. — Это даже не группа: это один человек, если на то пошло! И если вы не поможете нам его нейтрализовать, он прорвется к вам, и над вашей базой тоже повиснет черная туча!
— Ну хорошо, хорошо, Дзанг. Я вышлю к вам автоматчиков.
— Спасибо, — Дзанг вытер со лба пот и попросил радиста связать его с боевым вертолетом своей базы. Этот вертолет использовали очень редко: лишь на военных учениях и на учебных тревогах. Его команда — пилот с помощником и стрелок-радист — подчинялись только командиру базы. Теперь командовал тем, что осталось от базы, он, Дзанг. Он приказал экипажу поднять машину в воздух, пройти вдоль левого берега Сонг-Бо и при обнаружении террориста или террористки немедленно уничтожить всеми имеющимися средствами вплоть до напалма.
— Что с командиром? — спросил все же стрелок-радист.
— Штаб уничтожен, — ответил Дзанг. — Связь только со мной.
Он снял наушники и стал смотреть в боковое стекло. Через три минуты над джунглями показался вертолет.
Рэмбо поднялся на сторожевую вышку и увидел голубой вертолет Дзанга, который стоял ярдах в двухстах, окруженный полусотней автоматчиков. Но Рэмбо увидел и другое: растянувшись двумя цепями, к реке спускались солдаты. «Видно, Дзанг поумнел за последние сутки. Он закинул сеть, из которой трудно будет выбраться». И даже если он постарается и обойдет цепи с востока, вертолет ему не взять: слишком много перед ним открытого пространства. И, как он понял, Дзанг не будет теперь брать его живым — он нужен ему только мертвым.
Ну что ж, если Дзанг не хочет подпустить Рэмбо к себе, то надо выманить оттуда самого Дзанга.
Чуть выше по Сонг-Бо Рэмбо заметил перекат — каменистая гряда наполовину перекрывала реку, которая прорываясь через расщелины между камнями, яростно кипела и бурлила, поднимая фонтаны брызг. Берег у переката был загроможден крупными валунами. А ярдах в тридцати от воды сплошной стеной стоял сухой тростник. Лучшего места для игры с Дзангом нельзя было и придумать.
Рэмбо спустился с вышки, вышел к реке и побежал берегом к зарослям тростника. В колчане у него оставалось два зажигательных устройства. Все-таки он был благодарен Дзангу за то, что тот не проверил его колчан. Рэмбо вынул два небольших металлических шара, напоминающих мячи для игры в гольф, довернул запалы и выбросил колчан. Теперь он был ему не нужен.
Солдаты шли медленно, с трудом продираясь сквозь жесткий тростник, и стоял такой треск, будто приближалось стадо диких слонов. Но выйти из зарослей Рэмбо им не дал. Определив, что до открытого места им осталось идти не больше тридцати футов, он бросил перед цепью солдат первый шар. Тростник вспыхнул, как порох. Солдаты с криками и воплями кинулись назад, и в этот момент Рэмбо забросил второй шар за вторую цепь. Солдаты оказались в кольце сплошного огня.
Рэмбо отошел к реке и сел за валун. Но к нему так и не прорвался ни один автоматчик. И тут он услышал звенящий звук мотора. Вертолет обошел кипящее море огня, развернулся над Сонг-Бо и пошел, снижаясь, вдоль берега на Рэмбо. Но это не был вертолет Дзанга. На него шла боевая машина, выкрашенная в ядовито-зеленый цвет. «Что ж, — успел подумать Рэмбо, — это уже лучше». И в следующее мгновение далеко перед ним ударила ракета. Рэмбо даже не пригнулся. «Если они так будут стрелять, — огорчился Рэмбо, — то долго придется играть в кошки-мышки» Он вышел из-за валуна и, пока вертолет разворачивался, перебежал к перекату. Вторая ракета врезалась в реку ниже по течению, подняв столб воды. Вертолет снова пошел на разворот. Но почему он не зависает? Ведь они могли просто расстрелять его из пулемета. Значит, Дзанг очень поумнел, — он наверняка посоветовал пилоту держаться от Рэмбо подальше. И пилот не хотел рисковать.
— Мы обнаружили его, господин Дзанг! — радостно кричал в микрофон стрелок-радист. — Ему некуда деться!
— Он один?
— Один, господин Дзанг. Мы загнали его в реку!
— Смотрите, как бы он не ушел от вас по дну реки.
Не уйдет, господин Дзанг, засмеялся стрелок-радист. Будьте спокойны.
— Я не успокоюсь, пока не увижу его труп.
— Мы покажем его вам. Идем в атаку!
Рэмбо по камням добежал до конца гряды и остановился, глядя на приближающийся вертолет. Он видел, как из-под его брюха вывалились две оранжевые бочки и, кувыркаясь, понеслись прямо на него. «Напалм — это серьезно», — подумал Рэмбо, бросил автомат и прыгнул в воду. Течение подхватило его и отбросило под гряду. Здесь было спокойнее. В последний момент он увидел, что вертолет опускается к реке, и не стал ждать, когда рванут бочки. Он нырнул и обхватил ногами гладкий скользкий валун. Надо немного продержаться.
Стрелок-радист открыл бортовую дверь и высунулся. Вертолет коснулся поплавками воды.
— Командир, его нигде нет!
— Смотри лучше! — обернулся пилот. — Потом я подниму машину.
Стрелок-радист вытянул шею, и вдруг какая-то страшная сила вырвала его из дверей и бросила в реку. Рэмбо, стоя на поплавке, заглянул внутрь. Пилот и его помощник внимательно осматривали реку и были так увлечены, что скорее почувствовали, чем услышали Рэмбо, когда он уже шагнул к пилотской кабине. Они обернулись одновременно, и помощник пилота не растерялся. Это был не человек, а североамериканский гризли. Огромный, массивный, он бросился на Рэмбо, сбил его с ног, и они покатились к напольному люку, который стрелок-радист не успел закрыть. Голова Рэмбо оказалась над люком, а на нем сидел этот верзила и упирался в его подбородок жесткой потной ладонью. Рэмбо дал ему возможность насладиться своей силой, и, когда помощник пилота уже торжествовал победу и на долю секунды расслабился, Рэмбо выскользнул из-под него, и тяжелая туша рухнула в люк. Пилот не стал искушать судьбу и, распахнув дверь кабины, прыгнул в реку.
Рэмбо сел за штурвал и осмотрелся. Пулемет был на месте. Между креслами пилота и его помощника он увидел длинный зеленый ящик, точно такой же, какой стоял на палубе катера Вана. Тогда эта штука здорово выручила Рэмбо. Он открыл замки и полюбовался новеньким гранатометом. Он был готов к действию хоть сейчас. Из-под кресла помощника торчал ствол автомата. Авиатор даже не воспользовался им. А ведь он не растерялся. Вот к чему приводит самонадеянность.
Рэмбо остался доволен осмотром — вертолет был почти новым и, видимо, редко использовался. Правда, был заполнен всего один пулеметный ящик. Экипаж явно не готовился к бою или надеялся на легкую победу. Опять самонадеянность. Он включил рацию и услышал знакомый голос.
— …Почему не отвечаете? Что случилось? — надрывался Дзанг. Чувствовалось, что беспокойство его достигло предела.
Рэмбо не стал отвечать и выключил рацию. Ему еще нужно было время, чтобы взять военнопленных и уйти. А если он ответит, Дзанг сразу же прилетит сюда и навяжет бой. Пусть пока волнуется и ждет, когда ему ответят. Время сейчас играло на Рэмбо.
Траутмэн сидел в своей палатке у открытого полога и смотрел в дрожащее марево. Безжизненное, выжженное солнцем плато уходило в бесконечность. Горизонта не было, и не было дали — все растворилось в зыбком мареве. Полковник поймал себя на том, что и мысли его под воздействием этой картины не имеют четких очертаний. Они расплывчаты, неопределенны и не ограничены строгой линией горизонта. Ему не хотелось думать ни о большой политике, которая всегда была ему отвратительна своей мерзостью, ни о генерале, предавшем старую солдатскую дружбу, ни о Мэрдоке, готовом выполнить любой бессмысленный приказ. И тогда он зацепился мыслью за Рэмбо. Если не произойдет никакой случайности, он вернется. Рэмбо попадал не в такие переплеты — и возвращался.
Послышались шаги, и Траутмэн увидел Эрлсона. Он шел от ангара, неся в руке целлофановую сумку.
— Как себя чувствуете, сэр?
Благодарю, Эрлсон. Что нового? Заходите, у меня хоть не печет солнце.
Эрлсон вошел в палатку и выставил на стол несколько бутылок пепси.
— Прямо из холодильника, сэр. Вам открыть?
— Откройте, Эрлсон. Посидите со мной, если не торопитесь. Эрлсон открыл две бутылки и сел.
Есть новость, сэр. Только между нами. Военная база на Сонг-Бо, которую мы прослушиваем, не подает никаких признаков жизни.
— Вы перехватываете радиопереговоры штаба?
— Не только. Все радиоточки базы. И они вдруг все замолчали.
— И что думает по этому поводу Мэрдок? Эрлсон пожал плечами.
— Это необъяснимо, сэр, и Мэрдок отказывается что-либо думать.
Траутмэн чуть улыбнулся, его лицо просветлело.
— Когда это случилось, Эрлсон?
— Утром, сэр.
— А накануне вечером замолчал передатчик, по которому выходил на связь Рэмбо?
Совершенно верно, сэр, добродушное лицо Эрлсона расплылось в улыбке. — Неужели вы полагаете, полковник…
