— Не положено. Владимир Михайлович, — ответил за шофера Митяев, ослабляя узел галстука. — Вы уж не обижайтесь, но в целях вашей же безопасности…
— Думаешь, эти антикоры посмеют руку на министра поднять? — оборвал его Зайцев.
— Не исключено. Поэтому лучше перестраховаться и стекло не опускать. Вдруг какой снайпер выстрелит, — предположил Митяев.
— А если не снайпер пальнет, а какой-нибудь мудак с РПГ бабахнет? Спасет ли меня тогда твоя броня? — он постучал костяшками пальцев по толстому тонированному стеклу, словно бы проверяя его на прочность.
Вопрос министра поставил начальника отдела по борьбе с экстремизмом в тупик, и тот потупил взгляд.
— То-то и оно. Не спасет, — продолжил Зайцев. — Ладно, проехали. Люк-то можно открыть? Или тоже «не положено? Гранату забросят?» — передразнил он своего подчиненного. — Вдруг у этих борцов с коррупцией спутник свой на орбите есть? И как только мы этот люк откроем, они нас через него из космоса лазерным лучом сожгут? Или в него ниндзя-антикор просочится и отхватит мне голову своим острым мечом? — ерничал он.
Немного подумав. Митяев все же дал «добро» открыть люк. Шофер нажал кнопку на приборной панели, и тонированный прямоугольник толстого стекла приподнялся над крышей. В образовавшийся проем тут же ворвался приятный холодящий ветерок, и в душном салоне лимузина стало немного посвежее.
— Другое дело, — расплылся в блаженной улыбке министр юстиции.
— Зря вы иронизировали. Владимир Михайлович. Эти антикоррупционеры не какая-нибудь шпана, сбившаяся в банду, а серьезная организация с разветвленной агентурной сетью. Конечно, до своего спутника им еще далеко, но если они хотят «убрать» неугодного им человека, в девяноста процентов случаев им это удается, — заметил Митяев.
— Будем надеяться, что мы относимся к десяти оставшимся, — ухмыльнулся Зайцев.
Марат Сергеевич заерзал на сиденье, прикусив губу. Было видно, что он хочет что-то сказать министру, но пока не уверен — а стоит ли? Наконец он решился:
— Не знаю, правильно ли я делаю, посвящая вас в такие подробности, но дело в том, что недавно один мой сотрудник при выполнении задания нарвался на того самого человека… — и начальник отдела по борьбе с коррупцией поведал Зайцеву необычный случай, произошедший совсем недавно с одним из его лучших людей.
Некоторое время Владимир Михайлович молчал, анализируя услышанное. По изменившемуся выражению его лица и напряженному взгляду было понятно, что лучше бы Митяев оставил его в неведении.
— Значит, он тебе сказал, что объявилась какая-то телка, наставившая пистолет на этого таинственного бойца, которого мы усиленно ищем? А та, в свою очередь, отпустила этого твоего бугая, наказав ему передать всем нам, что она будет мстить до тех пор, пока все мы не сдохнем? — сумбурно и комкано проговорил министр юстиции.
— Именно, — подтвердил Марат Сергеевич.
— Белиберда полная, — закачал головой Зайцев. — Выходит, что помимо нас на антикоррупционную организацию охотится кто-то еще? Причем эта третья сторона точит зуб и на нас? Не удивлюсь, что появление в Интернете резонансной видеозаписи, где твой Игорь Владимирович с пацаном развлекается, и его последующий арест — дело рук той девицы. Но, честно признаться, я не понимаю ее мотивов. Какая, к черту, месть?
— В любом случае, Владимир Михайлович, мы с вами должны быть начеку, — Митяев отвернулся к окну и посмотрел на поравнявшегося с лимузином мотоциклиста — шлем с опущенным тонированным забралом, кожаная куртка не по погоде, на правое колено повязана черная бандана с черепушками и странными надписями на английском: «Death», «Must die», «Welcome to hell». — А еще мой сотрудник сказал, что у той девки на голове была…
Одетый не по погоде мотоциклист резко выхватил из-под куртки какой-то продолговатый предмет, своими формами напоминающий ручную гранату, и метнул его в проем открытого люка. Затем так же резко развернулся, выскочил на встречку и, лавируя между стоящими в пробке автомобилями, понесся прочь.
Первым из машины, как ошпаренный, вылетел шофер Витя и побежал куда глаза глядят. Министр юстиции же принялся лихорадочно дергать ручку двери — ему и в голову не приходило, что ее нужно сначала разблокировать. А вот Митяева словно парализовало, он тупо смотрел на лежавшую у него в ногах ручную гранату и обреченно отсчитывал секунды до ее взрыва.
Но ни через три, ни через пять, десять, пятнадцать, двадцать секунд та так и не взорвалась. Начальник отдела по борьбе с экстремизмом заторможенно поднял снаряд с пола и загробным голосом произнес:
— «РГД-33»… ручная граната времен Великой Отечественной… мой дед-партизан такими фашистов подрывал… — словно завороженный, смотрел на нее Марат Сергеевич.
Не обращая никакого внимания на ушедшего в астрал подчиненного. Зайцев продолжал рвать на себя ручку заблокированной двери. Наконец догадался нажать кнопку на подлокотнике кресла.
Щелкнуло. Министр буквально вывалился из роскошного лимузина, упал на мокрый асфальт, мгновенно поднялся и сломя голову побежал по бульвару. Следом за ним бросились и выскочившие из джипов сопровождения охранники.
— Владимир Михайлович! Вы куда? Постойте! — кричали они ему вслед.
Зайцев обернулся. На его глазах бегущие за ним секьюрити превратились в вооруженных автоматами террористов. А водовозки трансформировались в передвижные пулеметные платформы с направленными в его сторону стволами. Обезумевшему министру даже померещились в небе бомбардировщики, сбрасывающие на небоскребы бизнес-центра «Москва-Сити» бомбу за бомбой.
— Hende hoh, ger ministr! — раздалось у него в ушах.
Владимир Михайлович ускорил бег и помчался ничем не хуже северокорейского атлета, выступающего на Олимпиаде, которому в случае непопадания в тройку призеров грозил расстрел.
— Осечка… осечка… осечка… — тем временем с идиотской ухмылкой на губах повторял Митяев, продолжая сумасшедшими глазами рассматривать раритетную гранату, — точно «РГД-33»… осечка… осечка… мне дед говорил, что они часто осечки давали…
Напуганного до смерти Зайцева, убежавшего от собственных же охранников, удалось отыскать только через несколько часов. Тот, бухой в жопу, сидел на лавочке в сквере и жрал водку с какими-то асоциальными элементами. При этом рвал на себе рубашку от Армани и орал во всю глотку «Катюшу». Охранники взяли его под руки, усадили в машину и отвезли домой. Домой же доставили и Митяева, который неустанно твердил одно и то же — «осечка».
Впрочем, уже утром следующего дня и министр юстиции, и начальник отдела по борьбе с экстремизмом немного пришли в себя и начали постепенно вливаться в привычный ритм жизни. Первому, правда, после случившегося стали сниться кошмарные сны, как он убегает по разбомбленному городу от отрядов СС. А второй подсел на сильнодействующие успокоительные препараты. Но это они еще относительно хорошо отделались, ведь могли и на воздух вместе с лимузином взлететь.
* * *
В каждом крупном российском городе, да и не только в российском, есть так называемая «стометровка», где решившие удовлетворить свои сексуальные желания мужики могут без проблем снять понравившуюся девицу. Как правило, это место находится на обочине трассы с оживленным движением. Стоят себе такие фифки крашеные-перекрашенные с чуть ли не сантиметровым слоем штукатурки на лице и стреляют глазками в проезжающих мимо водителей, особенно в тех, кто на фуре едет или на дорогой легковой машине. Причем стоят, растянувшись отнюдь не на сто метров, бывает, что на двести и даже на четыреста. Хотя от этого суть и смысл «стометровки» ничуть не меняются. Пущай хоть на километр растянутся — подобное место «километровкой» в народной молве никогда не станет.
Так вот. «работающие» на таких «стометровках» представительницы древнейшей профессии делятся на две касты. Низшую и, соответственно, высшую. К первой относятся неухоженные, мало следящие за своим внешним видом путаны. Оденутся абы как, губы накрасят и думают, что так сойдет. Оно-то сходит, но снимают таких преимущественно скупые дальнобойщики, и дальше орального секса дело не идет. Кто ж захочет с такой неряхой, которая, может, и не моется неделями, чего-то большего? А вот оральным сексом заняться еще куда ни шло. Ну, а вторую, то есть высшую касту, представляют более требовательные к себе девушки. От них всегда и пахнет приятно, и выглядят они опрятно. И если бы одевались они не так вызывающе, а чуть поскромнее, то никто и не догадался бы, чем они себе на хлеб зарабатывают. Этих «заказывают» уже более солидные люди, и не на час-другой, а на целую ночь, да не в своей машине с ними кувыркаются, а отвезут в гостиничный номер или в съемную квартиру, шампанского нальют. А неисправимые романтики, может, даже и свечи зажгут.
