Сергей Донской - Русский характер

– С вами приятно иметь дело, – улыбнулся мужчина в ответ.

– Ради этого вы и пришли, не так ли? Чтобы получить удовольствие.

– Честна, прямолинейна и остра на язык. Вы превзошли мои ожидания, Таня.

– Спасибо на добром слове, Ваня.

– Я предпочитаю, чтобы меня называли Иваном. Вас не затруднит усвоить это с первого раза?

– Не затруднит, – с видом светской дамы наклонила голову Таня. – Тем более что второго раза не будет. Вряд ли мы с вами когда-нибудь свидимся снова.

– А вот я убежден в обратном, – произнес Иван. – И поэтому хочу пригласить вас в гости.

Он улыбнулся углом рта.

– Что вы несете, – возмутилась Таня, – какие гости?

– К одному высокопоставленному генералу, – значительно произнес Иван, прищурив глаз.

Таня очень разгневалась.

– Новая профессия появилась: сводник для генералов, – фыркнула она, поднимаясь, чтобы уйти. – Денщик-порученец! Адъютант его превосходительства!

– Вот спасибо за такие эпитеты! – воскликнул Иван.

– А чего вы еще от меня ожидали? Бурного проявления верноподданнических чувств? Восторженных конвульсий?

– Ну, с конвульсиями погодим. Всему свое время.

В этой фразе чудился намек на тайну, тщательно оберегаемую Таней от всего света. Уж очень тонко улыбнулся собеседник. Сочувственно и понимающе.

Побледнев, она приготовилась удалиться.

– Сядьте, пожалуйста, – проворчал Иван. – Не нужно этих эффектных сцен. Вы не кинозвезда, а я не папарацци.

Таня повиновалась, но все-таки, садясь, предупредила:

– Или выкладывайте все начистоту, или я ухожу. Хватит играть со мной в кошки-мышки.

Иван с видимой скукой выслушал эту гневную речь и сказал сурово:

– На все интересующие вас вопросы вы получите исчерпывающие ответы непосредственно от генерала. И продолжение будет куда более интригующим, чем начало. Вот уж за это я вам ручаюсь.

– А зачем я ему понадобилась? – вкрадчиво спросила Таня. – Если я не ошибаюсь, то с подобными предложениями подкатывали к одиноким женщинам люди Берии.

Иван откинулся на спинку скамейки и вздохнул:

– Ох уж эти женщины! – Он засунул руки в карманы и вытянул ноги. – И за что мне это наказание? Я вояка, а не дипломат.

– Заметно, что не дипломат, господин Долото. Или, может быть, вас следует называть товарищем? Например, товарищем майором?

Произнося крамольное слово «товарищ», Таня вложила в него максимум сарказма, но ее старания пропали даром. Собеседник оказался непрошибаемым.

– Нет, – бесстрастно ответил он, – майором называть меня не надо, поскольку я давно вышел в отставку. Товарищами мы с вами не являемся, но, надеюсь, таковыми станем.

«Дожила, – горько подумала Таня. – Сплошные авантюристы в любовники набиваются. Нормальные мужики десятой дорогой обходят, а эти тут как тут. Словно мухи на мед».

– Вот что, – сказала она, поправляя лямку сарафана. – Как вы, наверное, догадались, я не испытываю священного трепета ни перед ФСБ, ни перед тамошним высоким начальством, которому я вдруг зачем-то понадобилась. Если они…

– Генерал-майор Молотов, – подсказал Иван. – В единственном числе.

– Пусть в единственном, пусть генерал, пусть хоть сам черт-дьявол, но ему придется сначала найти законное основание для того, чтобы таскать меня на Лубянку, а потом прислать мне повестку, с которой, будьте уверены, внимательно ознакомится мой адвокат.

По правде говоря, никакого адвоката у Тани сроду не было, даже хотя бы отдаленно знакомого, но она полагала, что после подобного заявления вербовщик пойдет на попятный. Глубочайшее заблуждение!

– Повестка в данном случае не нужна, – невозмутимо произнес Иван. – Встреча пройдет в неформальной обстановке. За городом. На даче.

– Ни на какую дачу я не поеду! И если вы не оставите меня в покое, то завтра же я порасскажу журналистам о вас такое, что мало не покажется!

Тирада продолжалась не менее минуты. За это время Таня успела помянуть «Норд-Ост», Беслан и прочие громкие теракты, напрямую связав их как с деятельностью, так и с бездеятельностью ФСБ. После этого голос Ивана сделался не просто холодным, а ледяным.

– Изложите ваши подозрения в письменном виде, – сказал он, – и направьте их директору ФСБ, который напрямую подчиняется Президенту и еженедельно обсуждает с ним стратегию борьбы с международным терроризмом. Между прочим, генерал Молотов находится в непосредственном подчинении у директора. Он возглавляет Департамент контрразведки. Вы считаете его руководителем недостаточно высокого ранга?

Нет, Таня так не считала. Подтверждением тому было стремительно пересыхающее горло. Странный разговор длился недолго, а впечатление складывалось такое, что за эти десять минут время повернуло вспять и стремительно помчалась обратно, если не в тридцать седьмой год, то все равно достаточно далеко, чтобы не чувствовать себя в безопасности.

– Что ему от меня нужно, этому вашему Молотову? – с надрывом спросила Таня. – Намекните хотя бы. – В голосе зазвенели просительные нотки. – Должна же я знать, в чем я проштрафилась перед ФСБ.

– Ровным счетом ни в чем, – успокоил ее Иван.

– Тогда для чего меня вызывают на ковер?

– Вас не вызывают. Вас приглашают. Ковер на даче имеется, однако идиома в данном случае неподходящая. Вы едете в гости.

– Пока что я сижу на лавке, а не еду, – строптиво заявила Таня.

– Заблуждение, Татьяна Тихоновна, – сказал Иван.

– Другими словами, у меня нет выбора?

– Выбор всегда есть. Важно не ошибиться, чтобы потом не кусать локти.

Ничего особенного произнесено не было, но Таня ощутила острую угрозу, кроющуюся в последней реплике. Словно показали на мгновение нож и тут же спрятали. Под ложечкой осталось сосущее чувство сверлящей пустоты. Именно там, в этой пустоте, постепенно образовывалась и крепла уверенность в том, что дружба с Олегом и Иваном убережет ее от крупных неприятностей.

Таня заговорила, криво и жалко улыбаясь:

– Что ж, мне остается только довериться вам… Я ведь человек наивный, и вы пользуетесь этим.

– Короче! – воскликнул Иван. – Совсем коротко и по существу: вы не откажетесь от встречи с генералом?

– Не откажусь, – ответила Таня. – Едем. Хоть к черту на кулички.

От того, что решение было принято окончательно и бесповоротно, у нее словно гора с плеч свалилась.

– Тогда извольте получить, – сказал Иван и, вынув из кармана визитку, протянул ее со словами: – Предъявите ее тому, кто приедет за вами в девять часов вечера.

– За мной приедут?

– Не на «черном воронке», хотя машина будет черная. Ничего не бойтесь, ни о чем не беспокойтесь. Вас доставят куда нужно, и вам не причинят никакого вреда. Понятно?

– Пока что мне понятно только одно, – мрачно ответила Таня. – Меня втягивают в какую-то темную историю, за которую я заплачу очень дорого.

– Платить будут нам, – возразил Иван. – Мы наемники, подрядившиеся выполнить работу для ФСБ. Нас трое, и вознаграждение будет поделено поровну, не сомневайтесь.

– Надеюсь, так оно и будет. И еще надеюсь, что мне не будет предложено подписать договор кровью.

– Лично вам кровь проливать не придется. Ни свою, ни чужую.

– Что ж, и на том спасибо, – сказала Таня.

– Не стоит благодарности.

– Значит, около девяти?

– В девять, Татьяна Тихоновна, в девять! В двадцать один ноль-ноль по московскому времени. – Иван встал. – Привыкайте к пунктуальности.

– А к чему я еще должна буду привыкнуть? – спросила Таня.

– К частому общению с вашим покорным слугой. – Тут последовал церемонный полупоклон, уместный на светском рауте, а не на уличной скамейке под открытым небом, после чего Иван, не попрощавшись, зашагал прочь.

Исчез он из виду до того стремительно, до того неожиданно, что Таня поспешно сунула руку в сумочку и успокоилась не раньше, чем убедилась в том, что визитка по-прежнему находится там. На картонном прямоугольничке значилось только одно слово, набранное жирным курсивом:

Невольно хмурясь, Таня спрятала свой пропуск в неведомое и покинула Александровский сад.

Солнце клонилось к горизонту. Жара постепенно спадала, хотя воздух оставался густым и влажным, как в остывающей сауне. Шарко сидел на циновке, кое-как прикрытый полотенцем. Рядом стояла целая батарея маленьких пивных бутылочек с зелеными наклейками. Половина из них была пуста. Стаканом Шарко не пользовался, предпочитая хлебать пиво прямо из горлышка.

– Подойди ближе, – велел он массажистке. – Выпить хочешь?

– Я на работе, – сказала она, сделав три шага вперед.

Ей было неуютно стоять посреди обширного двора в одном купальнике, под прицелом нескольких пар мужских глаз. Таких клиентов у нее еще не было. Да, случалось иногда, что ей предлагали выполнять свои обязанности и в купальнике, и даже без такового, но еще ни разу массажистку Любу не приглашали во двор, смахивающий на тюремный. Почему этого волосатого типа охраняют столько вооруженных людей? Зачем ему понадобился вертолет? И, главное, с какой стати ему вздумалось напиваться до остекленения глаз? Может быть, отказаться делать ему массаж?