– Мне непонятно, – сказала Полина, – со мной – на «ты», а с той девочкой на «вы».
– Что же тут непонятного? – нахмурил лоб Миха.
– Я все-таки старше, – подсказала Полина.
– При чем тут возраст? – пожал плечами Миха. – Ты пришла к моему отцу устраиваться на работу. Ты по найму. Понимаешь? Просто служащая. А Юля – дочь банкира.
Это было бы оскорбительно, если бы только он понимал, что говорит. Но он просто не отдавал себе отчета. Он так был приучен. Для него это было естественно. Так что все претензии должны быть обращены не к нему, а к тем, кто таким образом расставил для него приоритеты в жизни.
– Видишь ли, дорогой мой Миха, – сказала мягко Полина, вспомнив вдруг о том, что она, как старшая по возрасту, должна, просто обязана объяснить этому мальчишке, что такое в жизни хорошо, а что такое плохо. – Ты молодец, что обращаешься к Юле на «вы». Это красиво, благородно, по-мужски. Но нельзя считать людьми второго сорта тех, кто работает, как ты говоришь, по найму. И если у Юли папа банкир…
– Он у нее не банкир.
– Как же! Ты сам только что мне сказал…
– У нее был отец. И он действительно был банкиром. А потом его убили. Киллер застрелил в прошлом году. Две пули, одна в голову, одна в грудь.
Опешившая от такого оборота дела Полина заглянула Михе в глаза. Она-то думала, что знает жизнь. А этот мальчишка, только что спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, поведавший ей о киллере, знает о жизни едва ли не больше ее. Он знает о жизни то, что ему в его возрасте знать бы вовсе не следовало.
И она не нашлась что сказать.
– Здравствуйте! – произнес с улыбкой Антон, и Полине тотчас же вспомнился Миха с его обращением на «вы» к своей спутнице.
– Здравствуйте! – улыбнулась ответно Полина.
Выходной день. Солнечно. Антон приехал на своем автомобильчике и готов везти Полину – куда?
– Куда мы сегодня поедем? – спросила она.
– Вы были в Кикко?
– А что это такое?
– Понятно, – сказал Антон. – Значит, сегодня едем туда.
Уже в машине, когда они ехали по улицам Лимасола, Антон сказал:
– Кикко – это монастырь в горах. Самый главный, самый богатый и самый, наверное, красивый. Вот только там сейчас не жарко…
Он с сомнением посмотрел на Полину. На ней были джинсы и футболка. Наверное, совсем неподобающая для весеннего путешествия в горы одежда.
– Будем возвращаться? – предложила Полина. – У меня дома есть куртка.
– Купим что-нибудь по пути.
Полина пыталась возражать, но Антон ее не слушал. Заехали в какой-то магазин, купили для Полины теплый свитер с капюшоном. Пятьдесят кипрских фунтов. Сто долларов. Для Полины это были немалые деньги, а Антон заплатил за покупку так, будто покупал какую-нибудь мелочь – расческу или носовой платок.
Дорога вырвалась из Лимасола. Прямо перед путниками лежали горы.
– Это там? – спросила Полина, показывая вперед.
– Да. Мы будем на самой вершине уже через каких-нибудь сорок минут. Здесь все близко.
Дорога все время поднималась вверх. Сначала она петляла меж безлесных холмов, пересекала аккуратные и небольшие, в одну-единственную улицу, деревни, а растительности становилось все больше, хвойные деревья подступали вплотную к дороге, здесь уже был настоящий лес, вот очередной поворот, справа взору открылась долина, и теперь Полина обнаружила, как высоко они успели подняться: долина, зажатая меж двух горных круч и заросшая лесом, оставалась далеко внизу, она тянулась до безлесного побережья, а дальше, за желто-зеленым берегом, было видно море, и до него тоже было очень далеко, и всего каких-нибудь двадцать или двадцать пять минут назад Полина с Антоном именно там, далеко внизу, на побережье, и были, и теперь на место своего недавнего пребывания они смотрели с высоты.
Дорога здесь была неширокая, и, когда из-за очередного поворота, откуда-то сверху, на большой скорости вывернул огромный туристский автобус, Полине показалось, что для их маленькой машинки на дороге уже не остается места, а путь один – с обрыва вниз, но они каким-то чудом разминулись.
– Хотите узнать, каким должен быть настоящий воздух? – спросил Антон.
Маленькая площадка с единственной деревянной лавкой была у них на пути. Туда они и свернули. Полина вышла из машины. Холодный воздух, не студеный, а свежий, пах хвоей, он был столь изумительно чист, что его, как подумалось Полине, можно было прописывать взамен лекарств, и этот воздух, без сомнения, был бы полезнее многих микстур и таблеток. Хотелось дышать полной грудью, чтобы этой восхитительной свежестью надышаться впрок.
А перед ними была долина и великолепный горный пейзаж. Горы, покрытые лесом, теснились, словно им было мало места, а верхушки гор прятались в облаках. Казалось, что облака зацепились за вершины, да так и остались висеть на одном месте, выйдя из повиновения ветру.
– Я не думала, что здесь будет так красиво, – призналась Полина.
– Наше путешествие только начинается.
Сели в машину, причем Полина сделала это не без сожаления – хотелось купаться в этом воздухе, пропитанном запахами хвои, неведомых Полине цветов и свежестью лежащего далеко внизу моря.
– Когда-то такие леса занимали всю площадь Кипра, – сказал Антон. – Но однажды здесь нашли медь. Чтобы ее выплавлять, требовалось много-много древесины. Так Кипр остался без лесов. Только здесь, в горах, кое-что сохранилось.
Дорога вывела их на небольшую площадку: маленький отель, торговые лавки, где продавали сладости, киприот держит под уздцы лошадь, ожидая желающих прокатиться туристов. Здесь кое-где лежал снег.
– Мы почти на вершине горы Олимпос, – сказал Антон. – Самая высокая точка на острове, тысяча девятьсот пятьдесят один метр над уровнем моря. Так что получается, что мы уехали на два километра вверх. Киприоты называют Олимпос «Хионистра», это значит «Белоснежная». Зимой тут действительно много снега. А на саму вершину мы не попадем. Там английская военная база. Англичане установили на вершине Олимпоса радар. Можем посмотреть хотя бы издали.
Дорога поднималась все выше. Вдруг справа, над верхушками сосен, Полина увидела огромный белоснежный шар. Выше его уже было только небо, затянутое серыми тучами. Сам шар казался декорацией к какому-то фантастическому фильму.
– Британцы хозяйничали здесь до шестидесятого года, – сказал Антон. – Кипр был их колонией. Потом англичане ушли с острова, но тут остались их военные базы.
Тут как раз дорога уперлась в ворота. Дальше ехать было невозможно. Из будки за воротами выскочил английский солдат: в берете, в высоких ботинках со шнуровкой, с автоматической винтовкой в руках. Всем своим видом он демонстрировал, что на территорию базы пройти можно только через его труп.
– Ну-ну, приятель, – усмехнулся Антон, – не доводи дело до международного конфликта.
Они развернулись на крохотном пятачке перед воротами. Англичанин с хмурым видом следил за их манипуляциями. Подобных вояк Полина прежде видела только по телевизору.
– А киприоты как же? – спросила она.
– Что вы имеете в виду?
– Как они относятся к англичанам?
– Не любят, – коротко ответил Антон.
Теперь дорога спускалась вниз, но виделась она неотчетливо. Над асфальтовым покрытием вдруг поплыл какой-то туман, грязно-белые клочья.
– Вот, – сказал Антон. – На вершину горы наползает туча. Сейчас будет интересно.
Грязно-белых клочьев становилось все больше, и были они крупнее, чем первые, те, которые проплывали над дорогой какую-нибудь минуту назад. Сильно потемнело. Почему-то стало тревожно. И вдруг грязно-белая пелена закрыла все вокруг, как будто машина двигалась в мутной воде. Антон включил фары. Сноп света уперся в пелену призрачного тумана в каком-нибудь метре от радиатора их машины. Они ехали медленно, почти ползли, и вдруг прямо перед ними из этого молока вынырнула встречная машина, которая тоже ползла со скоростью меньшей, чем скорость пешехода. Они разминулись и тотчас же стали невидимыми друг для друга, хотя сейчас между ними было каких-нибудь пять метров. Казалось, что вокруг нет ничего, кроме этого странного молока, и от разного рода напастей путников защищает только тонкая скорлупа машины.
Но тут посветлело, и впереди что-то стало угадываться: Полина увидела асфальтовую ленту дороги и белую разделительную полосу на ней, вдруг проступили по сторонам силуэты деревьев, поначалу нечеткие, а машина все катилась вниз и в конце концов выкатилась из этой тучи, которая теперь висела у путников над головами, она плыла над ними клочьями неправильной формы, и казалось, что до этих клочьев можно дотянуться рукой, если как следует постараться и высоко подпрыгнуть над дорогой.
– О-о-о! – потрясенно протянула Полина. – Мы были там! – И показала рукой вверх.
А дорога петляла по горам. Теснились на склонах гор кедровые деревья. Маленькие деревушки, через которые они проезжали, были безлюдны, и только припаркованные у домов с закрытыми ставнями машины позволяли предположить, что в тех домах все-таки кто-то есть. Некоторые дома лепились на самом краю обрыва, над пустотой, до дна которой было несколько сот метров.
