Вечером они остановились на «ленинградке», недалеко от Белорусского вокзала. Перед тем, как Вадим и Санек собрались покинуть машину, Кузьма распорядился:
– Соберите братву, ночью двинем в этот самый «Мандарин».
Глаза у парней полезли на лоб.
– Иди ты! – чуть не задохнулся от восторга Санек. – А кто приглашает?
– Я приглашаю. – Кузьма с удовольствием наблюдал за произведенным эффектом.
– Так, видать, жутко дорого.
– Нет базару, – пожал плечами Сергей. – Чего не сделаешь ради братков?!
– Клевый ты парень, Кузьма, – ударил его по руке Вадим. – Я с первого раза это понял.
– А я еще раньше! – засмеялся Санек. – Как увидел, так сразу и понял.
– До встречи, братки! – Кузьма нырнул в салон, и машина рванула с места.
…Братва стояла на площадке перед грохочущим музыкой «Мандарином», парни дурели от счастья, задирали головы. Кузьма подошел к ним, раздал каждому по билету.
– Не пить, – предупредил, – в драки не ввязываться. Если понравится свободная девчонка, нет вопросов. Но чтоб свободная и только на одну ночь!
Они дружной компанией направились ко входу в ресторан.
Публики здесь было более чем достаточно. Кто-то полностью отдавался танцу, кто-то выпивал возле барных стоек, а кто-то сидел за столиками, неторопливо жевал, пил, наблюдал за тусовкой.
На высокой сцене в сумасшедшем вертепе света и музыки носился знаменитый певец. Он то убегал в глубину сцены, то выходил на самый край ее, и тогда публика визжала, тянула к нему руки, пыталась достать, ухватить, стащить к себе.
Пацаны из группы Кузьмы стояли особняком, горящими глазами смотрели на творящееся.
– Леонтьев… Надо же, сам Леонтьев, – бормотал один из пацанов. – Как живой.
Друзья стали давиться от смеха.
– Конечно живой, – толкали его. – Не кукла же! Раз поет, значит, живой.
Кузьма встретился взглядом с Вадимом, подмигнул.
Из пекла танцующих вынырнул Санек, лыбился во весь рот, тащил за руку симпатичную девицу.
– Ничего бабец? – продемонстрировал он ее своим друзья. – По-моему, ништяк!
– Молодец, Санек! – махнул ему Кузьма. – Не подкачай!
Тот поволок девицу за собой и снова окунулся в бурлящую массу танцующих.
…Кузьма оставил пацанов, отыскал глазами столик Кипы в отдельном кабинете, двинулся к нему. Тот молча кивнул на место рядом с собой, принял из рук Сергея внушительную пачку фотографий, стал с любопытством разглядывать.
– Ага… – пробормотал он, узнав кого-то. – Ты смотри… А вот этот… интересно. Та-ак, а вот и мы… Ух ты, кто к нам пожаловал!.. А вот этого мы не ожидали… – Отложил снимки, улыбнулся Кузьме. – Нормально. Молодцом! Есть моменты, над которыми мы подумаем. Хозяин, кстати, уже интересовался. Кстати, ни разу не засекли?
– Было, – пожал плечами Сергей. – Один раз. Охранники.
Кипа хохотнул.
– Всего один раз?! Это ты, братец, свистишь. За вами ведь тоже наш хвостик бегал.
– Иди ты?! – искренне удивился Кузьма.
– А как же! Проверяли, как работаете, – раз. А потом подстраховочка, чтоб не обидели. Все-таки мы отвечаем за вас… – Кипа хитро посмотрел на Кузьму. – И даже здесь, в «Мандарине», за вами наблюдаем. – Он вдруг поинтересовался с хитрым прищуром: – Приучаешь, значит, к себе пацанов, Кузьма?
– А кто ж еще будет их приучать? Чужаки, из другого города. Сам такой.
– Я тоже так считаю. – Кипа аккуратно сложил фотографии. – Кстати, братишка, чуть не забыл. Завтра в «Мандарине» будет у нас базар с Пантелеем.
– С кем?
– С Пантелеем! Ресторанщиком!
– Со мной пойдешь?
– Плохо слышишь? С тобой! Хозяин тебе доверяет. Хочет, чтобы ты помаленьку привыкал к нашему делу. Говорит, из тебя толк выйдет. – Кипа толкнул Кузьму в плечо. – Я тоже так считаю. Толк выйдет, бестолочь останется, – и свойски подтолкнул: – Давай двигай к своим пацанам. А то как бы не отчебучили чего!
Кузьма покинул кабинет, стал проталкиваться к братве, которая частью продолжала стоять, а частью уже овладела подходящей женской живностью и вовсю отплясывала в общей танцевальной массе.
От метро Сергей двинулся к своему жилищу пешком. Было уже около часа ночи, встречных людей попадалось мало, фонари горели тускло, одиноко.
На подходе к дому, недалеко от своего подъезда Кузьма вдруг заметил «Жигули» шестой модели, и что-то в них насторожило его. Придержал шаг, готовясь рвануть куда-нибудь в сторону, и в это время из машины вышли трое парней в спортивных куртках, четвертый остался за рулем.
Это были те самые люберецкие, с которыми еще при жизни Юры встречались Сергей и Олег.
Они подошли к Сергею, руки не подали, смотрели недобро, угрожающе.
– Здорово, братан.
– Здорово, братаны.
– Узнал? – усмехнулся старшой.
– Как не узнать? Память вроде еще не отшибло.
– Наши бабки карманы не жгут?
– Жгут. Но отработать пока не могу, – пожал плечами Сергей. – Лавэ ведь остались у Юры, а Юра уже там, – показал на небо, – со святыми гутарит. Может, и за нас что-то доброе скажет.
– Нас эти байки как-то не колышат, – жестко оборвал его люберецкий, оглядываясь на свою братву, – мы дали заказ, он не выполнен. Либо лавэ обратно с процентами, либо даем месяц, чтоб наши затраты были отработаны. Иначе ты знаешь, какой будет разговор.
– Пугаешь?
– Предупреждаю. А если наложил в штаны, тоже неплохо. Быстрее до головы дойдет.
Любера дружно развернулись и так же дружно двинулись к своей машине.
Утром «Мандарин» казался проще и даже будничнее.
К нему на шикарной «тойоте» Кипа и Кузьма подъехали днем. Охранник последовал за ними в ресторан, Кипа шагал смело и уверенно, как к себе домой.
– Нам Александра Семеновича, – бросил он подошедшему метрдотелю.
– Он у себя.
– Проводи.
– Я должен позвонить.
– Звони.
– Как вас представить?
– Скажешь, Кипа.
– Кипа?!
– Именно.
– Хорошо, господин Кипа… Вы один?
– С ним, – кивнул тот на Кузьму.
Метрдотель ушел, Кипа подмигнул:
– Вот и дожили! Не просто Кипа, а господин!
Кузьма с интересом стал наблюдать за происходящим, видел, как метрдотель спешно подошел к столу с телефоном, что-то сообщил кому-то.
Вернулся с молодым ухоженным человеком, уважительно сказал Кипе:
– Вас проводят. – Затем извинительно сообщил охраннику: – А вам придется подождать.
Кипа кивком велел охраннику остаться, одернул сорочку, и они с Кузьмой двинулись вслед за молодым человеком.
В кабинет Пантелеева их провели с ходу, минуя секретаршу. Сопровождающий широко распахнул дверь, склонил голову:
– Прошу.
Кабинет был огромный, светлый, с массой грамот, наград, картин.
Пантелеев при виде Кипы поднялся из-за стола, двинулся навстречу с протянутыми руками.
– Дорогой! Сколько лет, сколько зим.
Они обнялись.
– Лет, Семеныч, не так уж много, а вот зим хватает, – сострил Кипа, затем показал на Сергея: – Это Кузьма, наш человек.
Пантелеев старательно пожал Сергею руку, жестом пригласил к столу:
– Чай? Кофе? Или чего покрепче?
– Покрепче в рабочее время не принимаем, а вот кофейку с удовольствием, – решил за двоих Кипа.
Пантелеев с пониманием нажал на кнопку, в кабинет почти мгновенно вошла изящная секретарша.
– Два кофе, мне воды!
Секретарша исчезла, хозяин кабинета вопросительно посмотрел на гостей:
– О чем, как говорится, базар?
От шутки все рассмеялись.
– Молодец, Семеныч, – похвалил Кипа, – быстро ориентируешься. – Он закурил. – Как вообще-то живешь?
– Сложно. Очень сложно.
– Перекрывают кислород?
– Не то слово. – Пантелеев тоже закурил, предложил Кузьме, тот отказался. – Каждый день – дай, дай, дай. Уже не знаешь, кому давать.
– Так какие проблемы? – откинулся на спинку стула Кипа. – Давай дружить.
Вошла секретарша, быстро и ловко подала кофе, воду и так же незаметно исчезла. Кузьма стал потягивать кофе, слушая разговор, изучая Пантелеева. Тот еще молод, хотя под глазами синева, губы пересохшие, как от температуры.
– Да уж дружу. Сколько можно?
– Не с теми дружишь. Ты ведь Часовщика знаешь.
Пантелеев подумал, пожал плечами:
– Знать-то знаю, да не знаю… Чем вы лучше?
– Хотя бы тем, что никто не сунется!
– Еще как сунутся. А там еще и на мушку посадят.
– Определенно посадят. Центральным ведь верить нельзя. Ихний Арсен – полный беспредельщик… – от возмущения Кипа с силой раздавил окурок в пепельнице.
Пантелеев с иронией посмотрел на него.
– Назови мне, кто не беспредельщик!
– Хозяин! Часовщик! Ты хоть раз слышал о нем что-нибудь такое?
– Не слышал. А не дай бог услышу – не скажу.
– Семеныч! – Кипа напрягся, готовясь встать. – Мне базар не нравится. Сдается, ты нам отказываешь?
– Никому я не отказываю. Я не знаю, кому отказывать, с кем соглашаться. «Пиковые» тоже вот так достали.
Кузьма вопросительно посмотрел на Кипу.
– Черные. Кавказцы! – объяснил тот.
