– И чего вам надо? – недовольно спросил полный пожилой мужчина.
– Вы Алабин Иван Ильич? – спросил мужчина в штатском.
– И дальше что? – недружелюбно перевел на него взгляд мужчина. – Как будто не знаете, к кому пришли, – усмехнулся он. – Участковый каждую неделю проверяет на наличие самогонки. Гоню, но только для себя.
– Нас это не интересует, – ответил мужчина в штатском и представился: – Капитан уголовного розыска Сакаев.
– Ну и чего тебе понадобилось? – спросил Иван Ильич.
– Вы помните Михаила Сергеевича Вулича? – спросил Сакаев.
– Во, блин! – усмехнулся Алабин. – Нам строго-настрого запретили даже думать об этом. Напугали так, что…
– Так помните или нет? – перебил его капитан.
– И что дальше? При чем тут я и Вулич? Мы с ним виделись в последний раз лет тридцать назад.
– А сына его не встречали?
– Вот почему вы заявились! Вулич-младший сбежал из тюрьмы. Значит, и из тюрем бегать можно. А при каких тут я?
– Он не был у вас после побега?
– Нет. Явился бы, помог бы я ему. А за что Вулич-младший в тюрьму-то попал? Его Мишка хотел воякой сделать. А выходит, уголовника вырастил.
– Если Вулич был у вас и вы умолчали об этом, – вмешался стоявший рядом с капитаном старший лейтенант, – то будете нести ответственность за укрывательство…
– Ты свою бабу ежиком пугай, – усмехнулся Алабин. – Хреновый из него участковый, – сказал он капитану. – Уж должен бы знать, что Алабина вряд ли чем напугаешь. Меня израильская авиация…
– Извините, – улыбнулся Сакаев. – Если все-таки Вулич появится, что, как я понял, маловероятно, посоветуйте ему явиться добровольно. Срок у него небольшой, и получит он, если придет сам, немного, так что пусть не усугубляет своего положения.
– Да из меня советчик хреновый, сам пятерик в зоне пробыл. За вашего брата накатали, а виноват был он. Неужели не знаете?
– Это было восемь лет назад, – покачал головой капитан.
– А в душе на всю жизнь осталось, – процедил Алабин.
Тверь
– Так-так, – говорил по телефону худощавый майор милиции. – Значит, видели этих беглых? Вот чертовщина! А мы поем, что не могли они у нас быть. Значит, были они. Точно это или…
– Узнали их, – ответил мужчина. – Я не стал в райотдел докладывать, а решил сразу тебе позвонить.
– Правильно. Я сообщу начальству, посмотрим, что скажут. В столицу рапортовали, что не было их здесь, а оказывается, гостили. И как раз в том месте, где Буратино и его компанию перещелкали. В общем, я вечером позвоню.
Положив трубку, майор чертыхнулся. Вытащил сотовый и набрал номер.
– Да? – отозвался мужской голос.
– Давай ко мне, Супов, похоже, у нас неприятности.
– А что такое?
– Жду! – Майор отключил телефон.
Тверская область, Сонково
– А я говорю, они это были, – уверенно произнесла пожилая женщина, не по возрасту ярко одетая. – Я как увидела «Внимание: розыск», так сразу и признала.
– Именно они и были? – уточнил плотный капитан милиции.
– Именно их и фотографировал Альберт. Вы обыщите его дом и найдете негативы.
– Так и сделаем, – кивнул капитан.
– Что? – вытаращил глаза Кривицын. – Как…
– Так что в темпе убирай все, – быстро перебил его голос в трубке. – И сколько раз говорил, не светись с работой при теще.
– Сучка! – выдохнул Альберт Эдуардович. – Значит, снова настучала. Спасибо тебе…
– Убирай все, особенно тех двоих.
– Сейчас все уничтожу.
– А как они на тебя вышли?
– Я сам удивился. Зашли и говорят – тысяча за фотографию на паспорт.
– Работай! – Телефон отключился.
– Вот его дом. – Старший сержант остановил «уазик».
– Пошли, – кивнул двоим милиционерам капитан.
– Вот так тебе, гад, – глядя в окно из дома напротив, злорадно прошептала теща фотографа. Молодец участковый, а я уж хотела на него жалобу писать. Дом тебе отдадут, – кивнула она сидевшей за столом полной женщине.
– Зря ты, мама. Он хоть понемногу, но дает денег. А сейчас вообще ничего не получу. Не лезла бы ты…
– А дом какой огромный. Его милиция арестует за содействие бандитам, из тюрьмы бежавшим, а ты имеешь на него право, ведь ты законная жена Альберта.
– А что вы ищете? – отпив кофе, поинтересовался Альберт.
– Узнаешь? – показал ему две фотографии капитан.
– Ну и рожи! – Кривицын взял снимки. – Где-то видел, – задумчиво сказал он.
– Фотографировал ты их, – усмехнулся капитан. – Документы им делал.
– Да что вы говорите? – оскорбился фотограф. – А-а, – кивнул он, – вспомнил. На плакате «Внимание: розыск». Они вроде из лагеря бежали. А что, они говорят, что знают меня? Официально заявляю: клевета. Я с такими бандитами дел не имею. А что вы все-таки ищете?
– Нет тут их, – недовольно проговорил мужчина, вышедший из комнаты, приспособленной под лабораторию.
– Может, извинитесь? – спросил Альберт.
– Я ее, – процедил капитан, – старую калошу в камеру к лесбиянкам суну. Я ее…
– Это вы про кого? Про мою любимую тещу? Уж больно словесный портрет похож! – Кривицын рассмеялся.
– Так, – сказал капитан, – пиши заявление. Ничего ей, конечно, не будет, но нервы старой перечнице потреплю прилично.
– С большим удовольствием! – Альберт схватил ручку.
– Где телефон? – хмуро спросил капитан.
– В той комнате. А что именно писать?
Москва
– Значит, у Алабина их не было, – сказал Солнцев.
– Ты думаешь, они до сих пор вместе? – спросил Бескровный.
– Уверен. А вы думаете, они расстались?
– Если верно предположение, что Вихрев просто использовал Вулича, то они расстались. Тут уже выдвинута версия, что им помогли заказчики Вихрева и Вулич теперь тоже будет киллером. Если верить тому, что о нем сообщает оперативная часть СИЗО и колонии, то это вполне возможно. Хотя он слишком нервный для подобной работы. Вихрев проходил снайперскую подготовку, но из-за взрывного характера и неумения выжидать был отчислен. Однако стреляет он прекрасно. Если они до сих пор вместе, значит, инициатор Вулич, и мы можем получить еще одного киллера. Сколько преступников дал нам Афган, а теперь Чечня!.. А брошенные дети на улицах? Они пополняют и будут пополнять уголовный мир. А сколько жестоких преступлений совершается подростками! И государство ничего не делает, чтобы это исправить. Дайте одинокой матери на ребенка хотя бы тысячи три, и преступность сократится. Вместо того чтобы показывать телешоу вроде «Дома», отдайте эти средства на… Извини, – вздохнул Бескровный, – увлекся не по делу.
– Да и я такого же мнения, – сказал Солнцев. – В пользу версии о помощи со свободы говорит их неожиданное исчезновение. И в то же время это исключается. Но они пропали бесследно. Единственное, что невольно приходит на ум, – они мертвы. Без документов, без денег…
– Значит, они доехали с вологодским «камазом» до Углича, – уверенно произнес Бескровный. – А где были трое суток, это мы узнаем после их задержания. Водители «камаза» почему-то не говорят, что их спасли уголовники. Наверное, из благодарности. И скорее всего наркодилера убили тоже Вихрев и Вулич. У них есть деньги и оружие.
– Но как они сумели уйти из Тверской области? Там же был перехват, искали убийц. Вот поэтому я не верю в то, что они находились с водителями. Хотя в Угличе скорее всего были они. А вот в Тверской области они не появлялись, их там заметили бы. Подумайте сами, Семен Петрович, область для обоих, я это проверил, незнакома. Никто из них там не бывал. И в это время тверская милиция разыскивает преступников, совершивших убийство тринадцати человек. Вряд ли им удалось бы скрыться.
– А где же они, черт бы их подрал?! Они, мать их в душу, какие-то невидимки. Но я не верю в мистику. Второго сослуживца, спасенного отцом Вулича, нашли?
– Он уехал из Свердловской области двадцать лет назад. Его разыскивают.
– А если он уже умер? Правда, самое смешное, если выяснится, что он живет в Москве.
– А до Кремля далеко? – спросил Виктор. – Мечтаю дядьку Ленина увидеть. Сколько лет лежит, и, говорят, ни хрена ему не делается. Наверное, очередей таких, как раньше были, уже нет. Вроде даже выселять из Мавзолея его собираются. А хотелось бы глянуть на вождя мирового пролетариата.
– Интересы российских гангстеров здорово изменились, – рассмеялся Остоцкий. – Сбежавший из лагеря желает увидеть Ленина в Мавзолее.
– Мечта детства… – Виктор смутился.
– Ну ладно, это как-нибудь потом свою мечту осуществишь. А сейчас вот что…
– Папа, – в комнату вбежала Лена, – милиция!
В руках беглецов уже были пистолеты.
– Быстро туда, – кивнул на комнату дочери Игорь Петрович, – и полнейшая тишина. Ты выйди минут через пять в халате и желательно сонная. Быстро! – В дверь уже не звонили, а стучали. – Иду, – приглушенно сказал Игорь Петрович. – Тише вы! – распахнув дверь, сердито бросил он. – Дочь спит. Она… – Увидев капитана милиции и двоих в штатском, Остоцкий удивленно посмотрел на первого. – В чем дело, Илья Тарасович? Жалобы на меня поступили, что ли?
