в ванную комнату. Воспоминания о прошедшей ночи, как грели душу, так и навевали грусть. Его уже сегодня ждали в Берне, и он не представлял, когда снова им удастся увидеться.
Паскуалина продолжала выбирать костюм для рабочего дня, стоя у вешалок в нижнем белье.
Виктор дочистил зубы указательным пальцем правой руки с использованием небольшого количества пасты. Уроки пионерлагеря не прошли мимо него. Тогда было другое время, недавно отгремела самая страшная война и жизнь была совсем непростой. Сейчас уже всё совсем по-другому и за окном была не родная Москва, а чужой Цюрих. Он умыл лицо холодной водой, посмотревшись в зеркало, висевшее над раковиной в бронзовой фигурной рамке.
Профессор Сильвани застегнула пуговички чёрной блузки и молнию на серой юбке, сунула ноги в туфли на небольшом каблуке и накинула сверху жакет. Она посмотрелась на себя в большое зеркало и поправила воротник блузки. Серый жакет дополнял строгий рабочий образ, а мысли о скором расставании заставляли сердце ныть от тоски. Паскуалина застегнула пуговицы жакета и вернулась в спальню, где Виктор затягивал галстук. Его грустный взгляд сделал ещё больнее её сердцу, но вера в лучшее, согрела ссадину на душе.
— Даст Бог, мы скоро увидимся! — крепко обняв Паскуалину, произнёс Виктор.
— Не знала, что настолько религиозен, — поцеловав его в губы, добавила она.
— Атеизм — это религия счастливых беззаботных людей, а остальным нужен Бог!
— Я уверена, мы скоро увидимся, — улыбнувшись, сказала Паскуалина и взяла его за руку. Их пальцы сплелись, напомнив о прошедшей ночи, а взгляды утонули в бездонных озёрах глаз друг друга.
— У меня для тебя кое-что есть, — произнёс Виктор и сунул левую руку в боковой карман пиджака. Он достал оттуда небольшой бархатный футляр и открыл его. Золотое кольцо с бриллиантом обратило на себя внимание Паскуалины, которая немного растерялась и не могла что-либо сказать. — Выходи за меня замуж!
— У тебя очень оригинальный подход для предложения руки сердца! — расплывшись в очаровательной улыбке, произнесла она.
— А у тебя слишком оригинальная реакция для подобного предложения, — добавил Виктор и улыбнулся в ответ. — В общем, ты согласна! — с безоговорочной решительностью взяв Паскуалину за левую руку, сказал он и одел на её безымянный палец кольцо.
Профессор Сильвани молча наблюдала за этим действом, понимая, что в этом и состоит весь её избранник. Подобное могло только очаровать Паскуалину и одновременно ввести в лёгкое замешательство.
— Ну, вот и всё! Ты согласна! — твёрдо произнёс Виктор и засмеялся.
— Хоть моё мнение в данный момент и не важно, но я всё же согласна! — поцеловав его в губы, тихо прошептала ему на ухо профессор Сильвани и чуть прикусила мочку уха избранника. — Я бы хотела остаться с тобой навсегда до конца своих дней, но сегодня моя работа не может ждать…
— Тсс! Ни слова больше! — добавил он и поцеловал её в лоб, а потом в губы.
* * *
Паскуалина вела «Альфа-Ромео», направляясь на выезд из города и время от времени посматривала на кольцо на безымянном пальце, которому не хватало обручального. Мечта о настоящем женском счастье приобретала реальное очертание и переполняла сознание мыслями о будущем.
Дорога змейкой продолжала вести к клинике, где её уже ждали на брифинге перед началом создания опытных образцов. Профессор Штреллер, скорее всего, находился вне себя от возмущения, но Кристоф был очень отходчив, если какой-либо форс-мажор был на благо кому-то из его близкого окружения. К Паскуалине Кристоф относился, как к дочери, которой у него никогда не было…
Профессор Сильвани покинула свою машину, заперев дверцу на ключ, и бодрым быстрым шагом направилась к главному входу в клинику. Чувство уверенности в собственных силах и потенциале научно-исследовательской группы под её управлением не вызывали у неё никаких сомнений. Она понимала всю серьёзность опыта и финансовых средств ушедших на её подготовку. Конечно же, провал был возможен, как и триумф. Так было и есть в любом деле и процентное соотношения успеха здесь не имело никакого смысла.
Паскуалина зашла в центральное фойе клиники, где было не так много пациентов, а усиленная охрана напоминала о том, что сегодня далеко не рядовой день для научной лаборатории.
Профессор Сильвани, как всегда, поздоровалась с Себастьяном и, пройдя проходную, направилась к своему кабинету.
* * *
В зале для брифингов царило напряжение, где за большим круглым столом собрались все сотрудники исследовательской группы. Проектор был готов для начала работы, рядом с которым сидел младший научный сотрудник, чья миссия была очень важна. Приготовлением слайдов занимался он в течение всей ночи и раннего утра. Молодость позволяла ему оставаться в тонусе и не думать о сне, когда речь шла о подобных великих делах. Он понимал, что рассказать никогда в своей жизни о том, что здесь видел и в чём участвовал не сможет, но воспоминания будут греть душу и его собственное эго.
Дверь зала для брифингов открылась и внутрь вошла Паскуалина, держа в руке свой блокнот, перетянутый резинкой. Её белоснежный медицинский халат, чуть выше нагрудного кармана с ручкой и механическим карандашом, украшал серебряный значок «Посох Асклепия». Она энергичной походкой подошла к круглому столу и положила на его поверхность свой блокнот.
— Уважаемые коллеги, профессор Штреллер, прошу простить меня за опоздание, — размеренным и сдержанным тембром голоса, начала Паскуалина. — Всем доброго утра! Сегодня нас ожидает длинный тяжёлый день, к которому мы готовились последние месяцы. Ровно в полдень мы начнём работу, а пока обсудим план проведения исследования. Профессор Штреллер, пожалуйста, дополняйте, если я что-то забуду сказать. Сегодня даже самая мелочь может перевесить чашу весов в ту или другую сторону. Выключите свет.
Профессор Сильвани включила проектор и взяла в руки переключатель с кнопкой, для движения слайдов.
Время протекало быстро, утопая в уточнениях и дискуссиях, которые оставались внутри зала. Слайды сменяли друг друга, как и идеи, чьи подсчёты было бессмысленно вести. Спустя два часа зал для брифингов опустел и внутри него воцарились безмолвие и темнота. Исследовательская группа готовилась к началу работы, переодеваясь в хирургические костюмы зелёного цвета с медицинскими шапочками.
Лаборатория наполнилась людьми и началась работа. Один час сменял другой. Работа с яйцеклетками и созданными образцами клеточного материала, выделенного для оплодотворения, проходил в режиме особого внимания и концентрации. Удачные и фиаско шли рука об руку, не предоставляя перевес ни в ту, ни в другую сторону.
Время продолжало лететь с бешеной скоростью, но результаты работы были уже видны. Дюжина готовых образцов в чашках Петри ждали операцию по искусственному оплодотворению. Оставшиеся яйцеклетки погибали во время манипуляций, но
