меня.
— Да, — ответила я.
— Сколько тебе лет?
— Восемнадцать.
— Соседний дом принадлежит твоему дяде?
Это было похоже на допрос. Вместо того, чтобы нервничать, у меня начали вставать дыбом волосы. В чем, черт возьми, была его проблема? — Нет. Он принадлежит мне.
— Ты все еще ребенок и все еще в средней школе, — сказал он жестко. — Почему ты не живешь со своим дядей или другим взрослым? Это небезопасно для такого юного человека, как ты, оставаться одной.
— Нокс, это не твое дело, — огрызнулся Кольт. Мне очень нравилось, что он защищал меня, но это не означало, что я не способна позаботиться о себе сама.
Нокс переключил свое внимание на Кольта. — Это мое дело, потому что ты – мое дело, особенно если ты собираешься приводить ее сюда.
Я часто задавалась вопросом, почему они живут вчетвером вместе и где их родители. Я не спрашивала близнецов, потому что боялась, что они спросят о моих. Послушав Нокса, я решила, что они либо бездельники, либо умерли, как и мои.
Я понимала, к чему клонит Нокс. Нелегко было найти это понимание под облаком моего гнева. Если бы моя сестра была жива, я чувствовала, что была бы такой же защитницей. Сделав глубокий вдох, я положила успокаивающую руку на руку Кольта. Я могла бы покончить с этим.
— Мой дядя – маршал США, и его нынешнее назначение требует от него много путешествий. В прошлом году он взял что-то вроде академического отпуска, чтобы заботиться обо мне после смерти моих родителей и сестры. Теперь, когда мне исполнилось восемнадцать, ему пора было возвращаться на работу. Я не хотела путешествовать с ним. Я хотела без помех закончить последний год обучения в средней школе. Я не живу с другим родственником, потому что у меня больше никого нет. Я решила переехать в Аризону, закрыв глаза и положив палец на карту США. Я хотела переехать в новое место, потому что желала начать все сначала и найти способ двигаться дальше. Я купила дом по соседству на деньги моей семьи по страховке жизни. Мой день рождения – двадцать седьмое июля. Я всю жизнь училась на одни пятерки. Моя любимая еда – попкорн. Я ненавижу розовый цвет. В настоящее время я пытаюсь бросить курить, поэтому не прикасалась к сигаретам уже больше недели. Единственная причина, по которой я пристрастилась к этой отвратительной привычке, заключается в том, что моя семья только что умерла, и утопить себя в алкоголе и курении казалось лучшим пороком, чем наркотики. Я покрасила волосы в такой странный цвет, потому что моя сестра постоянно красила волосы в дикие цвета, и это мой собственный способ почтить ее память. К тому же, всякий раз, когда я смотрю в зеркало, я на минуту забываю, что там стою я. — Я посмотрела на Кольта, затем на Крида, которые широко раскрыли глаза. — Раньше я была близнецом, — сказала я, мой голос был чуть ниже шепота.
Возможно, я перегрузила их информацией, но как только я начала, я уже не могла остановиться. Мне было приятно выговориться, но в то же время я чувствовала себя больной на всю голову. За столом воцарилась мертвая тишина. Я встала со стула, уставившись в пол. — Надеюсь, вам понравится оставшаяся часть ужина. Пожалуйста, извините меня, мне нужно идти. — Никто не пытался остановить меня, пока я уходила.
***
Несколько часов спустя, после долгого душа, я расслаблялась на диване в коротких пижамных шортах и майке без лифчика. В микроволновке готовился попкорн, а по телевизору шел великолепный Бобби Флей, готовивший барбекю. Именно так должен был начаться мой вечер. Микроволновка пискнула, сигнализируя, что попкорн готов. Когда я встала, чтобы направиться на кухню, в дверь постучали. С опаской я посмотрела в глазок. Это были Кольт и Крид.
Я открыла дверь. Кольт стоял прямо перед дверью, засунув руки в карманы, а Крид стоял в стороне, опираясь на перила, окружающие мое крыльцо. Они оба выглядели встревоженными, но это беспокойство ослабло, когда их взгляды проследили за моим телом. Посмотрев вниз, я вспомнила, что на мне нет бюстгальтера, и о том факте, что мои шорты были практически обтягивающими попу. Черт. Я скрестила руки на груди, чтобы хоть как-то прикрыться.
— Мы пришли извиниться. Нокс – засранец для всех, и когда он хочет что-то узнать, такие вещи, как такт, уходят в прошлое. Не то чтобы я его оправдывал, — сказал Кольт, потирая затылок. — Я подумал, что ты потеряла родителей. У тебя был такой взгляд, какой я видел у себя и своих братьев. Поэтому я и не лез. Наша мама умерла от рака, когда нам с Кридом было шесть лет, а отец погиб в автокатастрофе три года назад. Нокс и Килан взяли на себя ответственность заботиться о нас. Они многим пожертвовали, и нам повезло с ними, потому что я не могу себе представить, как бы я сам прошел через это.
Я перевела взгляд с него на Крида, который спокойно наблюдал за мной. — Тебе не нужно извиняться, — сказала я. — Я понимаю, что Нокс присматривает за вами. Это то, что ты делаешь для тех, кого любишь.
Кольт кивнул. — Так мы все еще друзья?
Я улыбнулась. — Конечно, мы все еще друзья.
Его плечи опустились. — Фух, это значит, что я могу это сделать. — Он схватил меня за локоть и притянул к себе, чтобы обнять.
Мой нос встретился с центром его груди. Я вдохнула. Его запах был мягким, как чистое белье, и гладким, как мускус. Мои руки сжали в кулаки заднюю часть его рубашки, впитывая то, насколько приятны его объятия. Потом я вспомнила, что Крид рядом. Я повернула голову в сторону, чтобы видеть его, и прижалась щекой к груди Кольта. Крид пытался казаться скучающим, но я чувствовала, что это не так. Я отпустила рубашку Кольта одной рукой и протянула ее ему. Он уставился на нее, а потом его глаза встретились с моими и нахмурились. Просто держи меня за руку, придурок. Я посмотрела на него с вызовом.
Как будто это была самая неудобная задача в мире, он сдался и положил свою руку в мою. Я слегка сжала ее, после чего мы все трое отпустили друг друга.
— Хочешь завтра поехать с нами на машине? — спросил Кольт.
Я не знаю,
