не меньше ста человек. То есть к нам в тыл забросили целую роту.
– Целую роту? – удивился немец. – Да, это серьезно…
Шубин только усмехнулся, слушая такие разговоры. Но разведчикам пора было двигаться дальше. Они миновали еще два эшелона, нырнули под очередной вагон – и вдруг услышали родную речь. Да, сомнений не было – в соседнем составе говорили по-русски. Оттуда доносились голоса, в основном женские и детские. Голоса слышались из-за дверей закрытых вагонов. Дети в основном плакали и просили есть, матери их успокаивали.
– Вот он, наш эшелон! – прошептал Коростылев.
Теперь надо было найти паровоз и посмотреть, как он охраняется, а также – как охраняется сам состав с людьми и продуктами. И разведчики, пробираясь под вагонами, направились к голове состава. По дороге они определили численность и порядок охраны поезда. Получалось, что охраны довольно много: в составе было 18 вагонов, и на каждые два вагона приходилось по охраннику. То есть всего их было девять. И еще двое солдат дежурили возле паровоза. Это разведчики выяснили, добравшись до самой головы состава. Медлить с началом операции было нельзя – начало светать.
– Часовых возле паровоза нужно снять так, – прошептал Шубин своим товарищам, – чтобы остальные ничего не заметили. Ты, Андрей, бери вот этого, с этой стороны. А я пролезу на ту сторону, другим займусь. А ты, Михаил, следи за обстановкой.
Шубин и Коростылев достали ножи, приготовились и одновременно выскочили из-под состава. Только цели у них были разные. Сержант бросился на немца, который находился прямо перед ним, и вонзил ему кинжал в грудь. Одновременно он левой рукой зажал врагу рот, чтобы тот не успел крикнуть. А Шубин в это время нырнул под паровоз и выскочил с другой стороны. Как из-под земли он вырос перед вторым часовым – немолодым, но крепким мужиком, который держал свою винтовку на изготовку. И хотя Шубин сразу нанес ему удар ножом в плечо, что заставило немца выронить оружие, все же он успел один раз выстрелить. Больше он ничего не успел сделать: разведчик вонзил кинжал ему в горло. Но его одинокий выстрел, конечно, услышали на станции. Значит, надо поторапливаться.
Двое разведчиков с разных сторон полезли на паровоз; Лернер остался внизу. Теперь все зависело от паровозной бригады – от самого машиниста, его помощника и кочегара. Шубин не хотел запугивать этих людей, грозить им карами. Запугать человека не так сложно, но трудно угадать, как поведет себя испуганный человек. А Шубину нужно было превратить паровозную бригаду в своих союзников, в добровольных помощников. Иначе вся операция была обречена на провал.
Поэтому, взобравшись на паровоз, Шубин не стал угрожать паровозной бригаде автоматом. Вместо этого он сказал:
– Мужики, мы хотим спасти людей, находящихся в вашем составе, вывезти их в расположение наших войск. Сможете нам помочь?
На него уставились три человека. Машинист был степенный мужчина лет сорока, в чистой спецовке. Он глядел на разведчика недоверчиво, с подозрением. Его помощник, парень лет двадцати пяти, казался более открытым. Кочегар был мужик в годах, лет, пожалуй, за пятьдесят, и казался покладистым. Он-то первый и ответил Шубину:
– Как же ты думаешь это дело провернуть? Поезд ведь – не машина, на месте развернуться не может…
– Это я знаю, – ответил Шубин. – Надо отцепить паровоз от состава, перегнать его по другим путям в хвост и там заново прицепить, а потом отправиться на восток. Наше командование я предупредил, на окраинах Вязьмы нас будут ждать советские части.
– Легко ты, однако, все решил, – недовольно произнес машинист. – «Отцепить, перегнать, снова прицепить…» Это все по команде дежурного по станции делается. Только он, дежурный, может стрелки для нашего паровоза перевести. А дежурный по станции, чтобы ты знал, немец. И ничего этого делать не будет!
– Зря ты это говоришь, Степаныч, – отозвался помощник машиниста. – Стрелки можно и вручную перевести. Я, например, знаю, где какую стрелку переводить надо. Только немцы просто так на наши маневры смотреть на станут. Они ведь стрелять начнут!
– За это ты не беспокойся, – проговорил Шубин. – Стрелки переводить мы сами будем. Вы только укажите, где какие перевести. И отцепить, а потом прицепить паровоз к составу – это ваша работа, мы здесь только помочь можем. Так что, договорились? Тогда давай, парень, иди, отцепляй паровоз!
Помощник машиниста молча спрыгнул с паровоза и побежал назад. Слышно было, как лязгнуло сцепление, потом послышались быстрые шаги, и парень снова залез в кабину.
– Все, отцепил! – сообщил он. – Можно ехать. И пора уже – вон, нам путь открыли, зеленый горит. Ну что, поехали, что ли, Степаныч?
Однако машинист, как видно, к этому времени уже принял другое решение. Он поджал губы и произнес:
– Хочешь – поезжай. А я на такую работу не нанимался. Умирать сегодня не собираюсь. Так что я пешком пойду, погуляю.
И он быстро направился к лестнице и стал спускаться на землю.
У Шубина было искушение толкнуть хорошенько этого труса, чтобы полетел с паровоза кувырком. Но он сдержался – было неизвестно, как такая расправа повлияет на молодого помощника. Может, он тоже испугается, и хотя не сбежит, но будет все делать в угнетенном состоянии, то есть медленно и неправильно? «Ладно, черт с ним, с этим Степанычем, пусть валит отсюда, – решил Шубин. – Может, без него даже лучше будет, парень все быстрей будет делать. А немцам что-то сообщить о нас он тоже не успеет – мы сейчас тронемся, и немцам не до него будет». Но возможности помощника следовало проверить.
– Тебя как зовут? – спросил он парня.
– Сергей я, Сергей Зотов, – назвался помощник машиниста.
– Скажи, Сергей, а ты сможешь без твоего машиниста поезд вести? – задал Шубин главный вопрос.
– Почему же не смогу? – пожал плечами парень. – Смогу. Я ведь уже не раз водил поезда, когда Степаныч разрешал. Да и станцию хорошо знаю.
– Тогда поехали, нечего ждать! – скомандовал разведчик.
А сам, выглянув из кабины, махнул рукой Лернеру, чтобы он тоже залезал на паровоз. И спустя минуту тот присоединился к Шубину и Коростылеву. Между тем Сергей привел паровоз в движение, и тот покатил вперед, туда, где горел зеленый сигнал светофора.
И тут же, едва паровоз отъехал на несколько метров, над станцией разнесся громкий голос, говоривший по-русски, но с сильным немецким акцентом:
– Состав с четырнадцатого пути! Ви что, не видеть, что ви отсоединились от состава? Немедленно ехать назад, соединиться!
– Это дежурный, – пояснил Сергей. – Вишь, забеспокоился…
– Пусть беспокоится, – сказал Шубин. – Ты скажи: ты знаешь, докуда надо ехать, чтобы перегнать паровоз в хвост состава?
– Конечно,
