Жаль, подумал он, что Том не оценил его шутки. Ведь этим маленьким взрывом пираты спасли от гибели вполне конкретных китов. Вся шумиха с обстрелом китобойца подкрашенным фаршем из китовых внутренностей, заснятая на видеокамеру, кроме имиджа Гринписа, никакой пользы не принесла. А вот пираты просто остановили судно, заставив его возвращаться и ремонтироваться.
– У меня еще один сюрприз для тебя, Том, – с улыбкой сказал Шариф, – мои ребята пригнали на днях танкер с дизельным топливом. В переговоры мы уже вступили по своим каналам. Ждем ответа и согласия на выкуп.
– А сколько это может занять времени?
– Не знаю, – пожал плечами Шариф, – может, месяц, может, два. Иногда и дольше.
– Жаль, сейчас очень нужны деньги. А быстрее никак не получится?
– Было пару раз, когда все закончилось за три недели. Но тогда речь шла о маленькой сумме, а сейчас я запросил полтора миллиона долларов.
– Может быть, тебе изменить требования, чтобы хозяева заплатили быстрее?
– Нет, Том, этого делать нельзя. Мы никогда не меняем своих требований. Стоит это сделать только раз – и появится, как говорят юристы, прецедент. Потом плательщики будут все время давить на это и всячески сбивать сумму выкупа. Сейчас же все знают, что цена не уменьшится, и разговор на эту тему даже не ведется. Единственную лазейку, которую я себе оставил, так это жесткий срок выкупа за судно. Если собственники вовремя не заплатят, то я могу реализовать топливо и сам.
– Слушай, Шариф, – загорелся Тернер, – хочешь, я найду тебе покупателя на дизельное топливо?
– Найди, – равнодушно пожал плечами сомалиец, – время еще есть. Я дал срок три недели.
– Давай раньше, а! – продолжал настаивать Тернер. – Ну черт с ними, с этими хозяевами. Ты что, не имеешь права обмануть? Ты же пират, Шариф!
– Тихо, Том, – нахмурившись, осадил Шариф собеседника. – Да, я пират, но и у меня есть свой кодекс чести. Может быть, ты судишь обо мне по другим, только я не такой, как все. Учти это!
Тернер понял, что несколько переборщил, но он в самом деле хотел поторопить Шарифа с деньгами. Тот же вовремя спохватился. Раздражаться и упрекать Тернера ему не стоило. Что это я разгорячился, подумал сомалиец, пытаясь успокоиться. Я обещал ему помогать деньгами, вот он и торопит. А то, что я пират, так это он правильно заметил. И нечего на это обижаться. Еще совсем недавно я гордился этим. Такое ощущение, что Тернер меня унизил.
– Хорошо, Том, – сказал Шариф примирительно, – я понял, что тебе очень нужны деньги. Сколько и для чего? Что ты запланировал такого срочного?
– Видишь ли, Шариф, дня через два в порт приходит судно с грузом радиоактивных отходов. Точнее, мы подозреваем, что с таким грузом. Сам понимаешь, что все держится в тайне. Если это тот груз, о котором мы думаем, то кто-то решил за очень хорошие деньги захоронить его в Сомали. Мы готовим большую акцию. Для пикетирования я наберу энтузиастов среди студентов и старших школьников. Но я хочу еще блокировать судовые краны, а для этого мне нужны альпинисты. Вот этим ребятам, которым предстоит с помощью своего снаряжения попасть на борт и ограничить доступ к крановому оборудованию, нужно заплатить. Понадобится человек десять, а возьмут они за такую работу не меньше тысячи долларов каждый. Понимаешь?
– Радиоактивные отходы? – задумчиво повторил Шариф. – Это очень серьезно. Ладно, Том, не беспокойся. Я привезу тебе деньги прямо сегодня. Можешь планировать свою акцию. Только ты мне скажи: что будет, если они все равно разгрузят и вывезут из порта свой груз?
– Думаю, что не рискнут. Мы привлечем прессу, и не только в Сомали. Мы такой шум поднимем, что будь спокоен, вся общественность будет в курсе. Самое главное, что никто из политиков не захочет засвечиваться в такой афере. Рано или поздно наступят очередные выборы, тогда им все и припомнят.
Шариф решил устроить себе маленький цивилизованный отпуск. После того, как Тернер убедил его, что главарю пиратов не стоит появляться в порту, где Гринпис будет проводить свою акцию против ввоза в страну радиоактивных отходов, он решил понаблюдать за развитием событий другим способом. Сняв гостиничный номер в шикарном отеле, он несколько дней посещал тренажерный зал, турецкую баню и массажиста. Каждый вечер Шариф проводил в бассейне, а в промежутках между всеми этими занятиями для услады тела он торчал в номере у телевизора. Стол в номере ломился от обилия фруктов. Шариф решил перепробовать все фрукты и напитки, какие только мог заказать в городе.
Прошло уже четыре дня, и Шариф начал скучать от однообразия жизни. Он угробил уйму денег, но так и не дождался обещанного репортажа в новостях об акции Гринписа. Наконец не выдержав, Шариф позвонил Тернеру.
– Алло, Том! Как твои дела?
– Привет, Шариф! У меня все нормально, а что? Почему ты звонишь, что-то случилось?
– Скорее, наоборот. Ничего не случилось. Том, я провел несколько дней перед телевизором, и мой зад стал квадратным, как раз по форме кресла. Слушай, где же репортаж о твоей акции в порту?
– Э-э, понимаешь, Шариф… собственно говоря, в порту акции как таковой не было.
– Что, все оказалось напрасным, и тебе не понадобились мои деньги?
– Ну почему – напрасным? – всполошился Тернер. – Совсем не напрасным. Понимаешь, судно не дошло до порта. Мы, как бы это сказать точнее, перехватили его в море на судах. Акция, конечно же, прошла, только в море.
– А репортаж? Телевидение отказалось показать вашу съемку?
– Понимаешь, такое несчастье случилось, – опять замялся Тернер, – мы все сняли, как и собирались. Только… э-э, непредвиденная случайность. Оператор случайно упал в воду и утопил видеокамеру. Ты же представляешь, как это бывает, когда пытаешься остановить судно в море?
– Жаль, – разочарованно пробормотал Шариф, – значит, все труды напрасны.
– Что ты, Шариф, – воскликнул Тернер со странным энтузиазмом, – самое главное мы сделали. Судно ведь не вошло в порт.
– Войдет в другой. Портов много.
– Не думаю, – с нервным смешком возразил Тернер, – они теперь поняли, что мы все знаем. Не рискнут они ввозить в Сомали радиоактивные отходы. Мы уже разослали сообщения всем заинтересованным организациям в стране, даже в крупные профсоюзы.
– Ну ладно. Если ты думаешь, что у вас все получилось, тогда хорошо, – со вздохом сказал Шариф. – Если что – звони.
Шарифу это все показалось странным. Он, конечно, понимал, что, не имея опыта и не зная особенностей политической жизни, трудно представить себе результаты той акции, которая получилась у Тернера. Возможно, они и отстояли страну от очередной порции отравы.
Пиратские катера курсировали в нужном квадрате с самого утра. Шариф еще позавчера получил сообщение о прохождении судна с российским экипажем на борту. Юноша не находил себе места. Если бы позволяла площадь, он бы сейчас нервно ходил из угла в угол. Но в катере не особенно походишь, поэтому Шариф ограничился тем, что сидел и грыз ногти. Впервые в своей пиратской жизни он ждал иностранное судно не для того, чтобы отнять деньги, а, наоборот, чтобы самому отдать их морякам.
Несмотря на то, что до завершения строительства и отделки его дома на побережье было еще далеко, Шариф решил поторопиться со своей идеей. Он понимал, что ее реализация займет очень много времени – месяцы, полгода, а то и год. Шариф решил попросить российских моряков, чтобы они привезли ему книг на русском языке. Причем не современных книг, а тех, что издавались в так называемые советские времена. Ему нравились приключенческие книги на русском языке: Фенимор Купер, Стивенсон, Джек Лондон, Майн Рид. Именно на русском, потому что в английском варианте эти книги теряли всю свою притягательность и романтизм. Нравились ему книги о Великой Отечественной войне. Ну и, конечно, же, классики русской литературы. Очень хотелось Шарифу, чтобы моряки привезли ему Александра Грина, Беляева, Мухину-Петринскую. Запомнилась ему тогда, в Находке, тоненькая синяя книжка Валерия Алексеева «Седьмое желание» о школьниках.
Список был большой. Шариф понимал наивность своей затеи. И дело было даже не в деньгах – а он собирался передать морякам довольно большую сумму на приобретение книг и на оплату их трудов. Ему не хотелось думать, что в ответ на его просьбу раздастся смех и шутки моряков. В глубине души Шариф все же верил, что в России много таких людей, как дядя Саша, которые обязательно помогли бы ему.
«Как странно, – думал Шариф, – еще несколько лет назад я почти не вспоминал Россию. Разве только Асю и дядю Сашу, да еще иногда бабушку Настю в деревне. Других забот хватало, пока я метался по Сомали и соседним странам. То убегаешь, то догоняешь… Может, другие проблемы были, то ли я взрослеть стал».
Размышляя в покачивающемся на волнах катере, Шариф не учел другого. Он не подумал о том, как ему встретиться и поговорить с русскими моряками. С этой проблемой он столкнулся, когда дозорный с биноклем увидел нужное судно. Шариф уже собрался дать команду заводить моторы и двигаться наперерез кораблю, но тут же сел и схватился за голову. «Какой же я идиот», – думал он в полном отчаянии.
