Потапов вскочил на ноги, резко оттолкнув при этом стул, и, пройдясь по комнате, снова остановился перед изумленным Багаем.
– Но тебе этого показалось мало, – продолжил он, яростным взглядом пожирая сидевшего перед ним бандита. – Вы зарезали еще и Петра Костикова. И после этого всего ты еще меня называешь беспредельщиком!
– Какого Костикова? – глухим голосом переспросил Багай, при этом на его лице отразилось явное недоумение.
Багай вопросительно посмотрел на сидевшего рядом с ним Шевченко.
– Это тот человек, которого зарезали и выкинули из окна гостиницы, – пояснил Шевченко.
– Не понял, – с нарастающим возмущением произнес Багаев. – А я-то здесь при чем? Я его не мочил… Да я понятия не имел, кто это такой!..
Багай замолчал, задумчиво глядя на пол, потом, подняв взгляд на Потапова, спросил:
– Ты хочешь сказать, что это не ты повесил Серегу?
И тут же, покачав головой, он медленно произнес:
– Не-ет. Я тебе не верю! Ты мне эту туфту не протолкнешь!
– А на хера мне тебе врать! – заорал Потапов, эмоционально взмахнув рукой с зажатой в ней сигаретой. – Ты хоть задумывался бы над тем, почему киллеры, перебив Сурика и его охрану, не вошли в дом и не пришили вас, спящих там после пьянки. Им это сделать было – раз плюнуть, но они не сделали. Потому что им нужен был ты, живой, невредимый и… озлобленный. Они спустили тебя с твоими «братками» на меня, как бешеных псов.
Потапов замолчал и устало уселся на стул.
– А убийством Костикова они надеялись подстегнуть меня к ответным действиям.
Потапов пристально посмотрел на Багая и добавил:
– Если ты, конечно, не врешь мне и на самом деле не убивал Петра.
– Да не мочил я его, не мочил! – с горячностью стал уверять Багай. – Клянусь тебе… Падлой буду, если вру.
– Но зачем это нужно – устраивать войну между нами? – спросил Шевченко. – Ведь рано или поздно мы все равно докопались бы до истины.
– Это уж точно, – с сарказмом заметил Потапов, – конечно, если бы копатели остались в живых. Учитывая то количество пуль, которое «братки» Багая выпустили по моему загородному дому, не говоря уже о взорванных гранатах, сложно было предположить, что мне удастся выжить. Слава богу, помощь подоспела вовремя.
Сергей посмотрел на Багая и с недоброй улыбкой на лице добавил:
– Но я в долгу не остался и вернул его той же монетой…
Потапов вскочил и, схватив за лацканы пиджака испугавшегося Багая, произнес, с ненавистью глядя ему в лицо:
– Теперь ты понял, сука, каково это – стоять под пулями в ситуации, когда и сделать-то практически ничего не можешь, чтобы спасти себя и, самое главное, близких тебе людей?!
Багай замер от неожиданности, с испугом глядя на Потапова. Однако в следующий момент Сергей отпустил его и сел обратно на стул.
– А теперь я хочу послушать ваши версии того, из-за чего убили Сурика и кому была нужна война между нами, поскольку выход из конфликтной ситуации вокруг гостиницы «Эверест» был найден и устраивал, как мне кажется, и вас, и меня.
Оба пленника несколько секунд молчали. Первым нарушил молчание Василий Шевченко:
– А я думаю, далеко ходить не надо. Вся эта заваруха связана с гостиницей «Эверест» и фирмами, которые при ней работают. Вот там и надо искать.
– Кого ты имеешь в виду конкретно? – спросил Потапов.
– Да уж не Игнатова, конечно, – ответил Шевченко, криво усмехнувшись. – Витя изначально ориентировался на тебя. Он в свое время предлагал нам продать тебе часть акций, чтобы привлечь инвестиции в гостиничный комплекс. Денег нам катастрофически не хватало, но мы с Красницким были категорически против, потому что были уверены в том, что если тебя пустить в гостиницу, то ты нас всех оттуда выживешь рано или поздно.
Потапов усмехнулся:
– И поэтому вы впустили в гостиницу бандитов и кавказцев?
– Это было уже потом, – ответил Шевченко, – когда между нами разногласия стали усиливаться. Каждый стал дудеть в свою дуду.
– И ты, я так понимаю, не исключение в этом смысле.
– А что я, лох, что ли? – с вызовом произнес Шевченко. – Когда Витя все же настоял на том, чтобы заложить тебе тридцать процентов акций под кредит, а Красницкий завязался с дагестанцами, которые осели в гостинице, как у себя дома, я понял, что вместе нам нормально уже не работать. Тогда я и поговорил с ребятами, – при этих словах Шевченко кивнул на Багая, – о том, что, если мы не будем отстаивать свои интересы, нас оттуда рано или поздно вышвырнут.
Шевченко замолчал, и разговор продолжил Багай:
– Вообще, мы думали, что это вы с Витюхой Игнатовым в гостиницу налоговиков нагнали. Они ведь до сих пор там по нашим офисам шарят. Все имущество под арестом.
– Я уже говорил, что ни с какой налоговой полицией я не связывался, – заявил Потапов. – И не собираюсь этого делать без особой нужды, поскольку это в конечном счете себе дороже встанет. Что касается Игнатова, – Потапов сделал паузу, взглянув на Багаева и Шевченко, – то его можно исключить из числа подозреваемых.
– Почему? – удивленно спросил Багай.
– Потому что сегодня утром его застрелили в собственной автомашине, недалеко от моего офиса. Он ехал на встречу со мной. Виктор хотел выйти из игры и продать мне свои акции гостиницы. Но кто-то, видимо, узнал об этом и воспрепятствовал его и моим планам.
– Ты что, нас, что ли, подозреваешь? – усмехнулся Багай.
Потапов в ответ промолчал, глубоко затянувшись сигаретой.
– Но даже если бы мы и узнали о вашей сделке, убивать Игнатова не было никакого смысла, потому что он и так действовал с тобой заодно. Неважно, у кого этот пакет акций находился, у него или у тебя, – заявил Шевченко.
– Смысл был, – ответил Сергей. – Теперь этим пакетом акций не владеет ни он, ни я, а вы еще можете за него побороться.
– Что толку, – ответил Шевченко, – если даже мы его заполучим, у нас все равно не будет контрольного пакета акций.
– Однако это помешало бы мне стать главным акционером «Эвереста», – парировал Потапов.
На этот аргумент обоим пленникам нечего было возразить. Они замолчали, понурив голову.
Наконец очередную паузу в разговоре прервал Багай:
– Не знаю, поверишь ты мне или нет, но крови Витюхи на наших руках нет. Я уверен, что это дело рук кавказцев. Они давно хотят гостиницу под себя подмять полностью. А их дружок – Андрюха Красницкий – им в этом помогает.
– Силенок у них, конечно, маловато, но денег достаточно, – подтвердил Шевченко. – Это они нас с тобой стравили, а сами сидели тихо, выжидали, пока мы друг друга не перебьем. Тогда бы они спокойно захапали гостиницу, а Андрюха бы им помог в этом. Денег у него – кот наплакал, зато есть связи среди влиятельных людей города.
Потапов заинтересованно взглянул на Василия Шевченко и переспросил:
– Что это за влиятельные люди, которые его поддерживают?
– У Андрюхи есть родственник, раньше он в городе приватизацией занимался, через него мы и получили возможность приватизировать гостиницу, – ответил Шевченко. – Ну, мы ему отстегнули, конечно, через Андрюху, как положено в таких случаях. Кроме этого, он помогал нам решать какие-то проблемы по ходу дела. За что ему тоже регулярно платили. Он был, так сказать, нашей административной «крышей». Если что-нибудь случалось, то через Анрюху передавали ему кругленькую сумму, и проблема быстро решалась… Но потом, когда между нами эта свара затеялась, он, видя наши разногласия, отошел от нас. Когда же у нас снова возникли проблемы, с налоговой в том числе, мы опять обратились к нему. Но помощи на этот раз он нам не оказал.
– Почему? – поинтересовался Потапов.
Шевченко пожал плечами и ответил, недоуменно глядя на Потапова:
– Мы думали, что ему противостоял соперник не менее сильный и влиятельный, мы полагали, что это ты.
– Кто этот человек? – спросил Потапов. – Где он сейчас работает?
Шевченко вздохнул, словно набираясь сил, и ответил:
– Это господин Антонович, вице-мэр города.
Потапов, выслушав информацию Шевченко, несколько секунд размышлял над ней, затем заговорил:
– Странные вещи вы говорите, ребята. Если бы кавказцам помогал Антонович, то вряд ли бы он стал наезжать на автосалон, который им принадлежит. Однако там, как я понимаю, вовсю работает налоговая полиция. Если принять в расчет этот факт, то получается, что кавказцы и Красницкий действовали на свой страх и риск, затевая эти разборки.
– Может, и так, – согласился Шевченко, – в любом случае за жопу надо брать дагестанцев. Поскольку, кроме них, этим беспределом заниматься никто не стал бы.
Потапов медленно поднялся со стула и зашагал по комнате, размышляя вслух:
– В тот день, когда у нас было последнее собрание в «Эвересте», я имел краткую беседу с Хасимитовым. Он обратился ко мне с предложением выкупить акции, находящиеся у меня в залоге. Я тогда отказал ему, отложив на неделю этот разговор. Честно говоря, я подозревал, что между вами и дагестанцами начнется конкуренция и кто-то из вас заплатит больше, чем было заявлено мной на собрании…
