– Хватит! – резко бросил Игнат. – А что будет с Алиной? – меняя тему, спросил он. – Ее надо убирать. Она действительно много знает, но отец хочет, чтобы это сделал участковый. Хотя, видно, понял, что Рубанов на это не пойдет.
– Скорей бы все закончилось, – вздохнула Алена. – Надоели эта тундра, сопки и остальные прелести.
– А когда все закончится, – осторожно спросил он, – ты куда поедешь?
– У меня под Санкт-Петербургом прекрасный коттедж. Из России я не уеду. А ты, как я понимаю, уедешь?…
– Сразу же. А что ты знаешь о грузе, который…
– Перестань! – рассмеялась она. – Ведь все мы прекрасно знаем, что там за груз и как им распорядиться.
– Тогда твое решение жить в Питере выглядит довольно странно.
– Делай как хочешь, а я поступлю так, как желаю. Правда, я не понимаю, почему отец…
– А ты его спроси об этом. Отец решил прекратить все дела в России, поэтому и бросает своих питерских компаньонов. И я, например, за это обеими руками. Мне тоже порядком надоели эти уже до того знакомые места, что блевать тянет. Все одно и то же. В конце концов, у меня прекрасная профессия, а я занимаюсь тем, что отмазываю попавших под суд людей отца. Надоело! Хочу нормальной жизни в нормальной стране. Хочу званых ужинов, хороших знакомых, уважения, черт возьми, и просто шикарной жизни. А то ведь уже все-таки тридцать с хвостиком, а я и не жил еще по-настоящему.
– Скоро исполнятся все твои мечты, – усмехнулась Алена. – В отличие от тебя я желаю просто жить в достатке, воспитывать сына, иметь нормального, не обремененного заботами мужика. Пусть зарабатывает по три тысячи рублей, лишь бы меня любил.
– А ты не думаешь о том, что это будет не муж, а альфонс? Настоящий мужик не сможет жить за счет женщины.
– Лишь бы любил меня, – вздохнула Алена, – сына, и не было бы всех этих дел. Я хочу жить и не бояться. И знаешь, надоело использовать мужиков. Я бы вот, например, сошлась с Васькой, настоящий он, самый что ни на есть настоящий. Но мне с ним не быть. Послушай, – она внимательно посмотрела в глаза Игната, – а его не убьют? Ведь обычно, когда выходят из…
– Перестань, начиталась дешевых боевиков. Мы со всеми рассчитаемся и расстанемся. А убивать за то, что помогали… Зачем? Отработали, получите расчет, и все. Все довольны, все смеются. Вот так надо делать дела.
– Значит, все-таки убьете, – прошептала Алена. – Ты никогда так длинно не рассуждал.
– Да никто никого убивать не станет. Это сколько же тогда людей убить надо, нам просто не справиться.
– Я бы не хотела, чтоб Ваську убили.
– Да кому он нужен, чтоб руки марать, – презрительно отмахнулся Игнат. – Скорее бы все это кончилось… – Он вздохнул.
– Это точно, – согласилась Алена. – А что будет с ментами? Их так и оставят?
– Сейчас трупы не нужны. Чем тише все будет, тем лучше. Поэтому и Бронова задействуют только тогда, когда будет полная уверенность, что груз дошел без проблем. Было бы гораздо проще прилететь туда, забрать все, а оттуда прямо…
– А почему так не сделаете?
– Там граница золотоносного района. И разумеется, всех проверяют не по разу и не по два. Отец придумал гениальный план: люди везут золото на север. То есть в приграничную зону. Кто подумает, что золото пытаются переправить через Чукотку? Поэтому там и не задействовали вертолет. Это уже след. Тем более учитывая, что здесь погранзона и все небо просматривается.
– Но как же вертолет возьмет золото здесь, а тем более полетит на Камчатку? Ведь там тоже…
– С Чукотки на Камчатку вертолет летает с разрешения пограничников. У отца есть связи, и такое разрешение…
– Теперь все понятно. А почему так ищут ту девицу?
– А то ты не знаешь? Сейчас Оборотень нам особенно нужен. А ты всегда задаешь вопросы, на которые уже знаешь ответ. Зачем?
– Чтоб понять, насколько информирован собеседник. – Алена рассмеялась.
– А ты не так проста, как кажешься.
«Скоро ты в этом убедишься», – мысленно усмехнулась она.
– Так! – Плотник ткнул пальцем в карту. – Здесь они будут дней через десять, от силы недели через две. К этому времени там должно быть все. Ясно?
– Вполне, – кивнул Кутехов. – Особых проблем с доставкой не будет. Мы вполне успеем дней за пять переправить груз туда. Дело в оплате. Нам придется договариваться с людьми Гайдука. А Гайдук, как вы знаете, Петр Андреевич, любит расчет сразу.
– Договоритесь с ним. Но цена должна быть разумной. Это надо сделать как можно скорее. А еще быстрее надо найти эту дамочку и старика. Она наверняка все ему рассказала. Участковый ничего о ней не знает. Ее надо найти. Иначе все может кончиться очень плохо. Сейчас успех во многом зависит не только от нас. Конечно, я за все рассчитаюсь потом.
– Может, не стоит беспокоиться? Она сейчас где-то отсиживается, и мы вполне можем…
– А если она выйдет на кого-то из честных? – перебил Матрос. – Тогда всем нам крышка. Оборотень нас сразу сдаст…
– А если убрать его? – предложил Вамп. – Вызвать и кончить, и никто ничего не узнает. А мы за это время успеем…
– У него наверняка есть записи о наших делах, – процедил Плотник, – которыми кто-то воспользуется сразу после его исчезновения. Он не раз говорил об этом. Надо найти ту девицу. Что Парин? – взглянул он на Кутехова.
– Пытается. Но она как сквозь землю провалилась. Он подключил всех своих людей, но бесполезно. А ты что скажешь? – спросил он Матроса. – Твои придурки…
– Да все вроде проверили. И фоторобот показывали всем, но тишина. Думаю, ее нет в Маркове.
– Если это так, то скоро нам всем придется хреново. Она в Маркове, и у вас двое суток, чтоб найти ее. Я в любом случае сумею уйти, так что все зависит от вас. А Тарасу скажи, – кивнул Боярин Кутехову, – что для него это в прямом смысле вопрос жизни и смерти.
– Я так ему и говорю, – отозвался Геннадий. – А что будет с Алиной?
– А ты как думаешь? – строго спросил Плотник. – Она слишком много знает, чтобы мы оставили ее в покое.
– Все понятно. Но я бы не хотел знать, кто… – Куте-хов замолчал.
– А убьешь ее ты, – спокойно сказал Плотник. – Только в этом случае ты будешь идти со мной до конца. Иначе… – Он усмехнулся. – Надеюсь, ты сам все прекрасно…
– Погоди, Петр Андреевич, – резко перебил Геннадий, – выходит, ты мне не доверяешь?
– Я сказал, – Плотник повысил голос, – только в этом случае ты пойдешь со мной до конца. А как там мальчонка? – спросил он Вампа.
– Да орет, – усмехнулся тот, – мать зовет. Папашу тоже вспоминает. Может…
– Чтоб волос с его головы не упал, – предупредил Плотник. И снова напомнил: – Найдите эту девицу. Кстати, в этом большая часть твоей вины, – сказал он Куте-хову. – Во-первых, ты должен был убить ее сразу. И во-вторых, почему не проверил у нее документы? Так что подумай об этом.
– Погоди, – остановил старого чукчу крепкий средних лет мужчина в сером костюме, – это просто разговоры или…
– Эй, – старик покачал головой, – вот что значит давно не был в тундре, забыл, что тут пустых слов нет. Беда пришла к старшему милиционеру в Глубинке. Младший остановил его руку, когда палец на курок маленького ружья лег. Старший милиционер Глубинки – хороший человек, а вот баба его сволочь. Она с хунхузами нашими связь имеет. Меня послали старейшины. Они просят помочь старшему милиционеру. Младший тоже хороший человек и не трус, от медведя-людоеда без ножа ребенка защищать станет. Ты из нашего рода, помоги. Власть имеешь, поэтому и просим тебя.
– Хорошо, – кивнул молодой, – я постараюсь все выяснить. Ты только за этим приехал, дядя Степан?
– Старейшины послали. Шаман ночью с небесными людьми говорил. Беда большая будет, так небесные люди сказали. Хунхузы бабу русскую ищут. По следу идут, но найти не могут. Ей русский охотник старый помог. Мудрый человек, – улыбнулся он. – Мы боимся хунхузов Боярина. Кровосос и Вампир запросто заезжают и олешек берут. Все берут, что им надо. Мы в милицию к вам два раза писали бумагу, да бесполезно. А сейчас узнали, что ты приехал. Помоги старшему милиционеру. Плохо у него на сердце, беда будет.
– Хорошо, дядя Степан, – кивнул молодой. – Я обязательно все проверю и приму меры.
– Как газету читаешь!.. – Старик покачал головой. – Мы ведь телевизор часто смотрим. Депутаты тоже много говорят, но дела хорошего нет. Говорить можно, но слова жизнь не спасают. А пошлешь туда своих служивых, хунхузы все узнают. Поэтому мы больше не писали бумаги в милицию. Хунхузы смеются над нами. Мы, говорят, власть, защита – тоже мы. А мы тут про тебя, Оленев, узнали. Делай что хочешь или быть беде.
Милиционер вздохнул:
– Без заявления я ничего не смогу сделать, пойми…
– Ты служба милицейская, – перебил его старик. – Мы тебе сказали, а ты сам решай, что делать. Но торопись.
Поднявшись, старик медленно пошел к двери.
– Сейчас я отвезу тебя, – заторопился Оленев.
– Не нужно. – Старик вышел. Оленев выскочил за ним.
