– Да тут везде земля мягкая. Пусть роют.
Полковник Мартин, увидев, как размечены участки, начал было возражать, что на окопы это, мол, совсем не похоже. Но только стоило Стойлохрякову похлопать по фляжке, болтающейся у него на ремне, в которой сладко булькала известная жидкость, как тот прекратил все свои возмущения и согласно закивал головой. Дрессура – вещь непростая.
– Какая разница, – бурчал Стойлохряков, – чего копать, окопы или канаву? Норматив мы сейчас составим. Все просто: кто первый закончит, тот и победил. Вниз на два метра углубят, в ширину – метр. Чтобы труба нормально легла. Ну, с запасом выроют, ничего страшного.
Стойлохряков уже думал, как сегодня в конце дня к нему подъедет Шпындрюк и отдаст половину сэкономленных денег. Так бы бульдозер гнать, горючку тратить. Потом еще мужиков нанимать. А тут сто двадцать хлопцев со всей Евразии задаром, в качестве небольшой тренировки, взроют ему народнохозяйственный объект. Все меньше денег тратить. А то выйдут, изгадят какое-нибудь поле, в котором нужно в следующем году хлебушек засеивать. Зачем такие ненужные действия?
Для придания военного колорита тупому, в общем-то, занятию решено было с каждого взвода отобрать по три человека для выполнения спецзадания. Один – так называемый поисковик – должен за два часа найти в небольшом лесном массиве любых двоих представителей не своего взвода, как бы пленить их и привести к месту, где идут работы. Тот, кто приведет двух пленных первым, отнимает от времени окончания работы своего взвода десять минут. Второй – пять минут. Третий – минуту. А четвертому – спасибо за участие.
Искусство противоборствующих сторон состояло в умении маскироваться в лесной местности. «Ищейка» должна подойти к «зайцу» вплотную и коснуться его рукой, только тогда считалось, что человек найден. Прятавшимся убегать и драться было запрещено.
Дав полчаса времени тем, кто должен был рассеяться по лесу и замереть, подполковник стал инструктировать словами и жестами остальных четырех делегатов от каждого взвода, призванных по-быстренькому найти двух человек в этом массиве и вернуться к себе. Своих брать было нельзя. И с данным условием Простаков никак не мог согласиться. А от русских именно его отобрали в следопыты, так как никто не оспаривал опыт таежного охотника.
– Почему своих нельзя, товарищ подполковник? – пыхтел здоровый бугай, все время поглядывая на не уступавшего ему по габаритам немца Дитриха, выделенного бюргерами ему в противники.
– Потому как свои возьмут да на своем языке чего подскажут, – оправдывался подполковник.
– Ес, ес, – подтверждал Тод Мартин.
Данное упражнение ему было хорошо знакомо. В принципе, это он и предложил провести такое мероприятие, дабы уж совсем не отуплять личный состав предстоящей им тяжелой работой. Будут землю рыть и на своих надеяться.
Через полчаса в лесной массив под свист и улюлюканье остающихся копать молодцов запустили поисковиков. Лейтенант Бекетов выматерился вслед Простакову, пожелав ему удачи, а своим разведчикам – закопаться в землю за эти полчаса и затихнуть. Пусть натовцы хоть весь массив облазят, а разведчики обязаны были испариться, для того чтобы усложнить задачу противника.
Леха вбежал в лес и повертел головой по сторонам. Солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев. Света вполне достаточно. Вот если бы дело было ночью, то пришлось бы намного тяжелее. А днем, днем он кого-нибудь обязательно выцепит. Сейчас по всей рощице затарилось восемь человек.
Хотя правилами было запрещено перемещаться по лесу после того, как истекли полчаса на подготовку, Леха был уверен, что никто не будет сидеть. Каждый попытается ходить кругами вокруг ищеек и замирать только в те мгновения, когда будет видеть приближающуюся опасность.
Также никто не мог гарантировать отсутствие беготни и сопротивления. Поэтому от каждого взвода отобрали самого здорового, для того чтобы, случись необходимость, мог «зайчика» и пристукнуть, чтобы тот не особо рыпался.
Отправив на поиски солдат, Стойлохряков повернулся к стоявшим наготове взводам с саперными лопатками в руках. Участки на самом деле были равноправными, и теперь оставалось только ждать сигнала к началу выполнения упражнения – копания канавы на скорость. Чисто русская забава!
Стойлохряков протянул полковнику свисток:
– Дуй давай.
Поняв суть предложения по жесту, Тод Мартин со всей силой вложился в крохотное отверстие. Шарика в свистке не было, и поэтому вместо трели вышло жалкое пшикание. Но и пародии на Соловья-разбойника оказалось достаточно для начала вгрызания в землю.
Как только старт был дан, Стойлохряков подозвал к себе Мудрецкого:
– Лейтенант...
– Я.
– Да ты, ты, знаю. Давай возьми какого-нибудь солдатика из наших...
– Так время растянем, товарищ полковник, тут каждый же человек дорог.
– Ничего страшного. Вон Валетов и так выбыл.
– Ну, от Валетова-то пользы никакой.
– Слушай меня, не перебивай. Возьми сейчас солдатика, отправь в Чернодырье. Пусть принесет оттуда ведро самогона и ведро воды. Ты понял?
Мудрецкий заулыбался:
– Конечно, товарищ подполковник. Мысль ясна как день.
Критерием законченности канавы, по общей договоренности, служила следующая процедура: Стойло-хряков должен был опуститься в яму и пройти по ней, при этом его голова не должна была подниматься выше верхней границы дерна, и никаких поблажек.
Леха бесшумно двигался по лесу, прислушиваясь к любому шороху. Неожиданно совсем рядом он услышал родную ругань и понял, что одного из наших уже выбили из игры. Придурок даже не ушел поглубже в лес, остался у самой кромки. Видимо, решил схитрить, пропустить охотников внутрь, а самому оставаться на краю. Но финт не удался, и теперь кто-то – то ли немец, то ли англичанин, то ли француз – имел уже в активе одного пленного.
По условиям игры он имел полное право теперь таскать его за собой.
– Если наш догадается, – рассуждал Алексей, – то будет время от времени шуметь и тем самым обозначать присутствие охотника. Может то споткнуться, то на ветку наступить, хрустнуть, кашлянуть, пукнуть, сморкнуться, чихнуть. Делать все, что угодно, не давая приблизиться к шарящим по лесу противникам.
Леха двигался стремительно и едва не налетел на одного из разведчиков Бекетова. Звали пацана Гриша. Он сидел рядом с небольшим деревом, закрывшись со стороны подхода Лехи кустом шиповника. Но для Простакова большого труда не составляло обнаружить бойца. Он подошел к нему неслышно и присел рядом с ним, зайдя со спины. Когда Леха заткнул ему рот рукой, тот дернулся, но у него хватило ума не паниковать.
– Козел, – первое, что прошептал Простаков. – Ты думаешь, что тебя здесь не смогут найти?
– Как ты ко мне подошел? Я ведь все слышу.
– Не уверен.
Алексей показал ему пальцем на местечко в десяти метрах от них.
– Вон туда, в те кусты, – проговорил он одними губами.
Где-то за спинами хрустнула ветка, и они замерли. Леха осторожно повернул голову и увидел, как к ним приближается косуля.
– Кто-то гонит, – сообразил он. Скоро за косулей появится или один из ловцов, или же какая-то приманка перемещается, нарушая все договоренности.
Снова показав на куст, Леха растворился, не забыв сообщить, что одного из русских уже нашли.
Стараясь не пугать благородное животное, Алексей обошел его полукругом и вышел на парня в желто-зеленом камуфляже, стоящего глупо посреди леса и даже не пригибающегося. Явно нерусский. Кажется, такие комки у французов. Алексей быстренько подбежал к солдату и схватил его сзади за плечи.
Криком «Найн!» немец обозначил национальную принадлежность. Пригнув парнишку к земле, он коснулся указательным пальцем собственных губ. Тот согласно закивал головой. На лице его была написана досада от того, что он так глупо попался. Схватив «зайца» за рукав, Леха пошел дальше по лесу. Но его предположения насчет возможного поведения одного из схваченных разведчиков Бекетова полностью оправдались на фрице. Тот специально ходил и шумел, кашлял и шуршал. Невозможно было никого обнаружить. После двух минут Алексей сообразил, что так ему никогда не выиграть. Он рванулся через лес, увлекая за собой пленного, и спустя пять минут они, оба взмыленные, выбежали из рощицы на полянку, и Леха сдал первого пленного Стойлохрякову и Тоду Мартину, которые лично наблюдали за поимкой солдат.
– Мудро, – похвалил подполковник Простакова, и тот, окрыленный комплиментом, вновь ломанулся в чащу, скрипя зубами и мечтая выхватить побыстрее оттуда и второго.
Не исключено, что три остальных охотника – его непосредственные конкуренты – также водили за собой шумящие хвосты. Это должно было страгивать оставшуюся дичь с мест и заставлять ее перемещаться.
Не раздумывая, Леха ломанулся в центр рощи, откуда решил начать поиски.
