Максим напряженно считал минуты, утопив свой взгляд в красной розочке, нарисованной на салфетке в пустом стакане кофе перед ним. Он перебирал все возможные варианты исхода этой неблагоприятной для него ситуации. Но хорошего на ум ничего не приходило. Юра должен был уже приехать — однако его до сих пор не было, а мобильный телефон не отвечал.
„Почему же его так долго нет? — задавал сам себе вопрос молодой полковник. — Господи, неужели Юрка опять оборжался наркотиков и отключился? Но мы ведь договорились! Неужели он не понял…. А если уйду, а он приедет… Черт!“
Песчаников отвел взгляд от салфетки, пытаясь как-то отвлечь себя от этих мыслей окружающей обстановкой.
В середине ресторана все было чисто и аккуратно. Во внутреннем интерьере доминировали желтый и коричневый цвета. Они грамотно гармонировали с освещением, не давая заснуть и, в то же время, немного расслабляя. Напротив входа в другом конце зала тянулись столы с кассовыми аппаратами. Они представляли собой что-то похожее на бар. За ними стояли парни и девушки в клетчатых рубашках и коротких темных галстуках. Звуковую ауру зала насыщала негромко играющая простенькая музыка. Какая-то группа парней пела о том, что не может без нее….
Нарушало музыкальное веяние нытье ребенка дошкольного возраста. Он сидел за одним из столиков возле мамы и о чем-то надоедливо ее просил. В то время как мама, увлеченная разговором за чашкой кофе о жизненных проблемах со своей подругой, сидящей напротив, совершенно не обращала на него внимания. За соседним с ним столиком сидели две симпатичные девушки. Они ели картошку фри из бумажных пакетов и пили лимонад из больших стаканов. При этом девушки вели оживленную беседу о своих друзьях, перерываясь лишь для еды и смеха. В зале был еще один мужчина в возрасте. Он сидел неподалеку и работал за ноутбуком, попутно шепчась в завешенную на уши гарнитуру. В его больших тонких очках отражалась таблица на мониторе.
„Суки. Как вы меня сейчас все бесите!“ — подумал Максим, не находя должного успокоения.
Вдруг полковник испуганно уставился на входную дверь. Из нее в ресторан вошел темноволосый парень в длинном плаще. У Песчаникова не было сомнений — это ОН!
„Но как это может быть Павел — если Павел мертв! — разразила Максима страшная мысль. — Черт! Он идет ко мне! Он ко мне идет!“
— Мама. Мама…. Мама я хочу, что б ты купила мне его… М-ма-а-а-ам! Я хочу ствол! Я хочу ствол! У папы же есть! Я тоже хочу… — закричал назойливый ребенок, задергав за рукав кофты матери.
— Заткнись, дрянь! Ты соображаешь, что где говорить!? — крикнула ему в ответ мама, обернувшись и силой откинув его руку.
„Ствол! Ствол! Мой пистолет!“ — взбудоражено вспомнил Песчаников, залезая правой рукой под полы костюма и не отводя взгляда от приближающегося Паши.
Но к его разочарованию пистолета не было в кобуре — он пропал. Максима накрыла сильная волна беспомощности.
— Здравствуй, Максим, — произнес Павел, подойдя к столу, — ты же не возражаешь, если я присяду рядом?
В ответ на это Максим попытался что-то сказать, но получились какие-то неразборчивые звуки.
— О, я так и знал. Молчание — знак согласия!
Читер присел на свободный стул и наклонился к полковнику, так что в его очках Песчаников мог рассмотреть свое напуганное лицо. В этот момент, за Пашиной спиной весело толкаясь, пробежали два парня-неформала. Они походили на что-то среднее между клоунами из цирка и подушечкой для иголок.
— Я у тебя чемодан заберу, — произнес Паша и наклонился за чемоданом у ног Максима.
Тот издал недовольное мычание, наблюдая за этой сценой.
— А ты поживешь… пока, — добавил Павел, чем оборвал недовольство полковника.
Что-то врезалось Читеру в затылок. Болезненным это ощущение он назвать не мог, но все-таки ощутимо, так словно на полном ходу в него врезалась муха. Паша потрогал затылок. Там он нащупал что-то липкое. Парень вытянул это из волос. Это был сплюснутый и влажный кусочек салфетки в виде шарика. При этом девахи напротив, начали давиться от смеха, отворачивая лица. Даже просящий у мамы „ствол“ ребенок успокоился, обратив на это внимание. Полковник, давясь мыслями и несказанными фразами, молча продолжал наблюдать за Пашей.
Павел резко обернулся назад. Неформалы за соседним столом смеялись, нагло смотря на него. У обоих в руках было по ручке с выкрученным стержнем. Паша понял: в него метнули скомканную и обслюнявленную часть салфетки с помощью „плевачки“. Это вывело его из себя. Павел вспомнил, как в школе ребята шутили над ним подобным образом. И как это обычно заканчивалось дракой, не в его пользу….
Читер резко встал из-за стола. Он хотел, было что-то сказать, но этот момент в окна ресторана ударил яркий свет с улицы.
„Это милиция. Вы окружены. Сопротивление бесполезно. Бросьте оружие и выходите с поднятыми руками!“ — раздался голос за окнами из громкоговорителя.
На лицах людей сидящих в ресторане тут же нарисовался испуг. Даже наглые неформалы заметно помрачнели, что уже порадовало Пашу.
— О! А, это за мной, наверное! — громко произнес Павел, оглядывая растерянных людей.
Он подошел к мужчине с ноутбуком, расстегивая пуговицы на плаще. Тот, приоткрыв рот, молча, следил за Пашей, подняв на него взгляд и прекратив свои переговоры. Павел подошел и наклонился к нему, одновременно поворачивая в свою сторону ноутбук.
— Надеюсь, вы не возражаете? — строго спросил Паша и вогнал правую руку почти по локоть в монитор.
Тот стал прогибаться под натиском, словно мыльный пузырь, увлекая за собой ярлыки с „рабочего стола“. Затем Пашина ладонь исчезла где-то в глубине экрана.
Ошарашенный обыватель что-то зашептал себе под нос, мотая головой, но так и ничего не ответил.
— Я так и думал. Молчание — знак согласия, — расслабленно сказал Павел и вытянул руку.
Его ладонь держала за рукоятку широкий кругловатый ствол, который медленно вытягивался из покрывшегося помехами экрана. На стволе была нарисована голова Плуто — мультипликационной собаки из серии мультфильмов Уолта-Диснея. Когда он полностью его вытащил, то другой рукой опять полез в монитор и извлек от туда маленькую металлическую коробочку. Из нее выглядывали четыре маленькие ракеты.
— А теперь последний штрих, — проронил Паша и вставил боеприпасы под углом в сорок пять градусов в основание оружия сверху почти у самой рукоятки.
Оружие, а правильнее будет сказать, — бомбомет, тихонько щелкнуло и издало затухающий писк. Павел взял обеими руками громоздкий аппарат, который больше напоминал миниатюрную пушку, и развернулся к выходу.
Люди наблюдавшие, за ним (включая остолбеневшего Максима) начинали паниковать. Девахи тихонько заныли, вжимаясь в стулья. Мать обхватила обеими руками ребенка и подтянула к себе….
„Повторяю…. Придурок, сам выйдешь или сейчас вылетишь как ошпаренный!“ — вновь раздался голос в громкоговорителе на улице.
— Да иду, иду уже! — раздраженно произнес Павел сам себе.
Стеклянная дверь разъехалась в стороны, Читер вышел на порог ПиЭнПиса. Ночная улица встретила его мерцанием сигнальных огней на крышах милицейских машин по ту сторону парковки у ресторана и вспышкой прожектора направленного на него. Из-за многочисленных машин, целясь по нему из своего табельного оружия, выглядывали правоохранители. Отряды спецназа оббегали его с флангов, тряся амуницией. Неподалеку стоял испробованный им Скорпион и молчаливо глядел на нового хозяина своими фарами.
„Брось оружие! Сопротивление….“ — начал, было, строгий голос из динамика в какой-то машине.
Павел рассерженно заговорил в микрофон, прикрепленный к уху. Его голос синхронно раздался из динамиков на всех милицейских машинах, из-за чего и была перебита речь милиционера:
— Черт! Я никого не трогал. Починял примусам! Наслаждался своими правами из второй поправки!! А вы ж, твари, все-таки смогли вывести меня из себя!!!
Во время монолога Паши милиционеры растерянно переглядывались с вопросом: „Кто говорит?“ Как только Павел закончил свою речь, он вскинул оружие и нажал на спусковой курок. Из ствола безо всякой вспышки и звука вылетела молнией маленькая боеголовка. Она мгновенно преодолела пустую автостоянку перед рестораном. Затем проскользнула между дверями двух легковых патрульных машин и с металлическим стуком пробила корпус большого фургона спецназа. Милиционеры машинально обернулись в сторону грузовика.
Было какое-то мгновение, что для Паши все вокруг словно остановилось и затихло. Это мгновение было ожиданием. Ожиданием того, что если заряд „миниплуто“ не сработает, то его накроет град пуль из оружий милиционеров. А тогда придется на….
В грузовике блеснула яркая вспышка — вслед, за которой лопнуло стекло у него в кабине, открыло заднюю дверь, а машина треснула по швам, как консервная банка. Донесся оглушительный треск, за которым грузовик буквально разорвало на куски. Во все стороны устремилось всепожирающее пламя. Еще более яркая вспышка ослепила все вокруг. В порывах пламени и огня ударная волна подхватила в воздух автомобили и тела правоохранителей, рвя все в клочья. Они взмыли высоко в воздух несясь от эпицентра взрыва.
