Ефимов сидел с другой стороны баобаба и сосредоточенно смотрел на монитор ноутбука, изредка перемещая изображение с помощью мыши-манипулятора.
– Ну, Саня, показывай, – опустился рядом с радистом на траву Локис. Остальные разведчики, сообразив, что намечается нечто вроде совещания, тоже подошли к ним.
– Да пока нечего показывать, – ответил Ефимов. – Подходов к аэродрому практически нет. Попасть на него можно только через ту горловину, по которой мы уже ездили.
Володя всмотрелся в картинку, показывавшую местность в режиме реального времени. На ней четко был виден весь аэродром, строения вокруг него, самолеты, люди...
– Видишь, – провел пальцем, не касаясь монитора, радист, – дорога только одна, другой нет, есть только спуски, по три на каждой высоте. Их, скорее всего, делали для того, чтобы выставлять охрану. Подъездов со стороны саванны к этим высоткам много, но если нарвемся на посты, нас перестреляют как куропаток. Даже выстрела не успеем сделать.
– Хочешь сказать, что положение совершенно безнадежное? – спросил Локис, продолжая рассматривать картинку. – Не может такого быть!
– Увы, но это так. Смотри, охрана выставлена по всему периметру. Единственное неохраняемое место мы вчера засветили, так что, думаю, теперь и там выставят пост. Возможно, и не один.
– Так, ладно, – вмешался в разговор Демидов. – А где летунов держат, можешь определить? Хотя бы примерно.
– Уже определил, – хмыкнул Ефимов, – и не примерно. Видишь, охраняется только один дом, все остальные без охраны. Значит, они стопудово там. Дом от самолета недалеко, примерно в километре, может, чуть больше, но выход с рулежки на взлетку перекрыт двумя грузовиками.
Разведчики некоторое время молча рассматривали картинку.
– Какие будут предложения? – спросил наконец Демидов. – Лично я предлагаю штурм через горловину.
– Если там выставлены посты, – заметил Локис, – далеко мы не прорвемся. И потом, ты видишь, какая охрана у этого домика? Два кольца, на крыше два пулемета. Парней перестреляют, как только они выскочат во двор.
– Твои предложения?
– Можно попробовать снять один из постов на высотке, – ткнул пальцем в монитор Володя, – допустим, этот. Там сяду я с карабином. Определить, где снайпер, они быстро не смогут, значит, какое-то прикрытие у вас на некоторое время будет. Как только сниму первого пулеметчика, вы начнете штурм. Цель – домик с охраной. Я буду прикрывать.
– А пост снимать один пойдешь? – поинтересовался Круглов. – Там, насколько я вижу, три человека, и опять же с пулеметом.
– Хочешь, пошли со мной, – пожал плечами Локис. – Лично у меня возражений нет. Троих в джипе вполне хватит. Что скажешь, командир?
– Скажу, что это авантюра, – возразил Демидов. – Тут целая рота нужна, и то нет гарантий на успех. Хотя... На дуру, может, и прокатит. В крайнем случае, погибнем смертью храбрых. Значит, так, Толстый и Медведь идут на высотку, остальные – в машину. Кенар, у тебя гранаты остались?
– Трохи е, – почему-то по-украински ответил Чижиков. – Но тильки для сэбе.
– Трохи – это сколько? – не принимая шутки, переспросил Купец.
– Штук пять-шесть, – перешел на серьезный тон минер.
– Отлично, – кивнул головой Демидов. – Значит, я – за рулем, ты садишься рядом со мной, Шико за пулеметом. Медведь, первым делом отстреливаешь пулеметчиков на крыше, потом – по обстоятельствам. Начнем на рассвете, сигнал к штурму – выстрел из карабина. А теперь всем отдыхать!
Махамат, новый командир экстремистской организации Судана, задумчиво потер лоб. Тот факт, что на аэродром пыталась прорваться группа на машине с пулеметом, заставил его спешно менять все планы. О том, что где-то в саванне рыщет группа русских то ли охотников, то ли спецназовцев, он прекрасно знал, но что они так быстро найдут их базу, не ожидал. В принципе ему это было даже на руку. Во всяком случае, не нарушало его основного замысла – освободить русских летчиков. Он решил это сделать, как только узнал, для чего Николсон захватил российский транспортник «Руслан».
Отравленный им Николсон давно вынашивал идею повторить нью-йоркский теракт 11 сентября 2001 года, только никак не мог выбрать объект для повтора. Предпочтительней всего была израильская столица – Тель-Авив. Несколько раз истребители Николсона летали вдоль побережья, проносились над Иорданией и палестинскими территориями Израиля. Много раз нарушали воздушное пространство Египта со стороны Синайского полуострова. Все это было необходимо, чтобы вычислить работу израильской ПВО и детально рассчитать наиболее безопасный воздушный маршрут до Тель-Авива. Для подстраховки предполагалось, что транспортный самолет, начиненный взрывчаткой, будут сопровождать «МиГи».
План предстоящего теракта Махамат знал в деталях только потому, что давно шпионил за Николсоном и так же давно ждал удобного момента, чтобы устранить «хозяина». При всем при этом роль первого человека в банде его мало интересовала. Убивая Николсона, Махамат преследовал совсем другие цели, о которых никто и не догадывался. Хитрый денщик понимал, что, как только он убьет своего хозяина, среди влиятельных командиров боевых групп начнется грызня за этот пост. Он предусмотрел это и подстраховался тем, что заручился их поддержкой. Его расчет был точен – каждый претендент считал, что только он достоин этой высокой чести – командовать. Уступать, конечно же, никто не хотел. Поэтому, когда появилась серая и, в общем-то, нейтральная фигура денщика Махамата, они с радостью уступили ему пальму первенства, лишь бы главенствующая роль не досталась конкуренту. Была и другая причина, по которой Махамат так легко добился своего: претенденты посчитали, что смогут влиять на Махамата. И его кандидатуру поддержали все, кроме Касыма, который, Махамат знал это, собирался сам стать командиром. Но это препятствие денщик предполагал устранить самостоятельно, после того как не станет американца.
Отравить Николсона не составило большого труда. В последние дни бывший морской пехотинец ВМС США пил больше обычного. Подсыпать ему яд в бутылку с виски было делом техники. Тот даже не понял, что умер, просто уснул и больше не проснулся. Махамат уже собирался объявить об этом, но, услышав легкие шаги на лестнице, быстро отпрыгнул от мертвеца и прижался спиной к стене. Он увидел, как вошел Касым, как достал пистолет, как приставил к виску уже мертвого главаря ствол, готовясь выстрелить. В планы Махамата это не входило, но все складывалось как нельзя лучше. Бесшумно подойдя к Касыму со спины, он отработанным движением вонзил в него свой кинжал. Потом поднял с пола «кольт» и выстрелил в висок Николсону. Теперь все сходилось. Касым убил Джеймса, чтобы забрать у него власть, а Махамат, верный слуга, убил Касыма, защищая, а точнее, мстя за хозяина. Кто сможет осудить за такую верность? Никто! Значит, ему, Махамату, и быть командиром! К тому же все связи убитого Николсона в его руках.
Как и предполагалось, смена командира никаких волнений среди рядовых боевиков не вызвала. Они молча выслушали, что теперь ими будет командовать Махамат, и молча разошлись.
Дверь комнаты слега приоткрылась, в щель просунулась голова аль-Намиба, одного из тех, кто помогал Махамату занять пост командира организации.
– Ты не занят, Махамат? – спросил он и, не дожидаясь ответа, вошел. – Я хотел поговорить по поводу белых людей, которые пытались сегодня прорваться к нам.
– Что ты хочешь сказать? – хмуро спросил Махамат, останавливаясь посреди комнаты, заложив руки за спину.
– Я полагаю, – аль-Намиб вальяжно развалился в кресле, – что они попытаются напасть еще раз.
– Вполне возможно, – не стал спорить Махамат. – И даже наверняка это сделают. Скорее всего, это те самые русские, которые несколько дней назад приехали в Судан из Аравии, а потом отправились на охоту и пропали. Но что конкретно ты хочешь предложить?
– Я думаю, было бы неплохо подготовить им встречу, – проговорил аль-Намиб, закуривая. – Устроить засаду в горловине. Что ты на это скажешь?
– Не думаю, что это хорошая идея, – проговорил Махамат, брезгливо морщась от дыма. – Ты же сам видел, что их мало. Значит, в лоб они больше не пойдут, и если будут действовать, то какими-нибудь обходными путями.
– Я бы все-таки направил туда отряд, – упрямо повторил аль-Намиб. – Вдруг они мыслят так же, как и ты, и ударят там, где мы их совсем не ждем.
Махамат тяжело вздохнул. Этот аль-Намиб начинал действовать ему на нервы. Он считал себя стратегом только потому, что ему довелось проучиться два года в университете Омдурмана. На кого он учился, Махамат не знал, да ему было и неинтересно. Особенно его раздражало высокомерие аль-Намиба по отношению к остальным боевикам, которых он не считал за людей, всячески подчеркивая свое превосходство над ними.
– Послушай, – Махамат делал ударение на каждом слове, – если ты считаешь себя самым умным, то принимай руководство на себя, а я посмотрю, как у тебя это получится. Ты же рвался стать командиром; так вот, я добровольно сдаю тебе все полномочия.
