Вслед за «Мерседесом» такси выехало на мост через озеро Миллс. Здесь брала начало знаменитая река Маккензи. Отсюда в прежние времена золотоискатели сплавлялись к берегам Северного Ледовитого океана.
Сабурова вчера пронеслась по этому мосту, везя в больницу раненую девушку. Тогда она не успела как следует насладиться видом этого восхитительного места. Теперь же Катя невольно засмотрелась на зеркальные воды под мостом.
Через пару километров «Мерседес» повернул направо. Река Маккензи тянулась параллельно дороге.
— Они едут в сторону Форт-Симпсона? — спросила Сабурова, вспомнив карту, которую описывал Зиганиди.
— Да, именно туда, — быстро подтвердил таксист.
— Мне кажется, что вы еще что-то знаете, но не говорите, — произнесла Катя с сожалением в голосе.
— Этот дом престарелых находится у подножия гор Маккензи. Странные дела творятся в этом заведении. Но говорить о них мне совсем не хочется. Все равно вы не поверите. — Индус устремил взгляд вдаль, на дорогу, всем своим видом давая Сабуровой понять, что не желает развивать эту тему.
По еще одному короткому мосту «Мерседес» переехал левый приток реки Маккензи, который соединял озера Траут и Большое Невольничье. Затем такси пересекло реку Лиард.
Шоссе на время нырнуло в лес. Вскоре слева показалось стальное ограждение, бегущее вдоль дороги. Надпись на табличке предупреждала всех о том, что это частные владения. Ограждение тянулось несколько километров, затем ушло в глубь леса.
Тут же показался поворот, обозначенный указателем. На «Мерседесе» на несколько секунд загорелись стоп-сигналы. Автомобиль замигал оранжевым поворотником и съехал на боковую дорогу.
Сабурова прочитала на дорожном указателе: «The Merry Days. Nursing Home» и перевела сама для себя: «Нескучные деньки. Дом престарелых».
Тем временем такси подъехало к повороту, ведущему к этому заведению. Индус остановил машину, обернулся к Кате, при этом положив руку на спинку ее сиденья.
— Ну что? Будем подъезжать? — спросил он, глядя девушке прямо в глаза.
С шоссе, которое было проложено по возвышенности, хорошо было видно, как «Мерседес» подъехал к воротам. Они автоматически открылись и пропустили автомобиль. Рядом вроде бы никого не было. Несколько поодаль, между высокими соснами, виднелось сетчатое ограждение, за которым стоял дом престарелых.
Пожилые люди встают рано. Уже в этот час некоторые из них в очень даже пристойных костюмах спортивного покроя прогуливались по дорожкам кирпичного цвета. Другие раскатывали на электрических инвалидных колясках. Те, кто покрепче, были заняты работой. Они стригли газон, сгребали листья. Рядом с хозяйственной постройкой виднелось несколько больших фур.
— Туда вас все равно не пустят, — уверенно сказал таксист. — Даже не надейтесь.
Недолго думая, девушка открыла сумочку и достала из кошелька сотню канадских долларов.
— Может, вам все-таки захочется мне кое-что рассказать, молодой человек? — Она хитро улыбнулась.
Глядя на деньги, индус заколебался.
— Это только за информацию, — четко произнося каждое слово, сказала Сабурова. — За дорогу рассчитаемся позже.
— Хорошо, если что, я вам ничего не говорил и не показывал. Поехали!..
Индус не стал разворачивать такси, а просто помчался вперед. Теперь, когда ему больше не нужно было следовать за «Мерседесом», он ехал намного быстрее.
— Мы куда? — заволновалась Сабурова.
— Главное, чтобы он сегодня уже пришел, — сказал индус. — Я думаю, что деньги на выпивку у вас найдутся.
— У вас рабочий день уже закончился? Или, может, вы хотите мне что-то предложить? — Катя терпеть не могла, когда не понимала, что вокруг нее происходит.
— Нет, все в порядке. Вы не волнуйтесь. Я просто-напросто не хочу разносить сплетни.
По новому дорожному указателю Сабурова смогла определить, что они ехали в Форт-Симпсон.
— Потом я вас отвезу туда, где и взял. — Индус изобразил дружелюбную улыбку. — В Форт-Провиденс. Если вы, конечно, захотите.
Такси въехало в город, потом свернуло на небольшую улочку. Индус остановился перед баром, который, судя по вывеске, назывался «Опоссум».
В заведении было немноголюдно. Несколько мужчин, с виду лесорубы, поспешно уничтожали яичницу с беконом, копченые колбаски, фаршированные помидоры и запивали все это апельсиновым соком. Сабурова для себя отметила, что в Канаде предпочитают английский завтрак — плотный и калорийный, чтобы на полдня хватило, а не европейский, несерьезный — кофе с булочкой.
Но Катя по привычке заказала именно это. После бессонной ночи она едва держалась на ногах, и без кофе вряд ли смогла бы ясно соображать.
— Эндрю! — воскликнул индус в то время, когда Сабурова делала заказ.
Он осмотрел все столики бара и наконец-то заметил того человека, которого искал.
— А я уже испугался, что тебя тут не будет.
— Привет, Банерджи! — сказал Эндрю, перед которым стояла глубокая тарелка с овсянкой, а рядом — яичница с жареной печенкой. — А чего мне не прийти? Я никуда не тороплюсь, временно не работаю.
— Подожди, я сейчас. — Банерджи увидел, что Сабурова взяла кофе и искала глазами своего спутника.
Индус подошел к ней и предложил:
— Пройдемте к тому столику. Это мой приятель Эндрю.
Катя увидела хмуроватого на вид канадца. У него было обветренное лицо, облупленный красный нос, голубые глаза и бледно-рыжие волосы.
— Здравствуйте. Я Катя. Из России, — представилась она. — Можно присесть за ваш столик?
— Из России? — удивился Эндрю, бровями показывая, что она может присесть.
Индус тоже заказал себе кофе и пристроился за столик Эндрю.
— Что вы у нас делаете? — с нескрываемым любопытством спросил Эндрю у Сабуровой.
— Мы туристы, — не моргнув глазом, соврала Катя. — Но не те, которых интересует выпивка и развлечения. Мы увлекаемся историей и вообще всем необычным.
— Необычным?.. — хитро переспросил Эндрю, растянув пересохшие губы.
— Расскажи ей, — попросил Банерджи.
— На трезвую голову говорить об этом вообще невозможно, — протянул Эндрю, заложив руки за голову и вытянув под столом длинные ноги.
— Заказывайте, я заплачу, — поняла намек Сабурова.
— Совсем другое дело. Эй, Моника! — крикнул Эндрю белокурой девушке за стойкой бара.
Он, завсегдатай этого заведения, мог заказывать все прямо со своего места за столиком.
— Поставь нам виски «Сэр Джон».
Пока барменша приносила выпивку, Эндрю доел свою уже остывшую овсянку. С яичницей он решил повременить — оставил ее на закуску.
— Необычного в наших краях очень много. В этом вы правы. Эти горы Маккензи — одно из самых, я бы сказал, таинственных мест не только в Канаде.
Сабурова сделала глоток кофе. Он был не супер, но выбирать особо не приходилось.
Белокурая барменша Моника поставила на столик пузатую бутылку виски и три рюмки.
— Мне не надо, — сказал таксист.
— И мне не наливайте, — отказалась Катя.
— Ну что же вы? Выпейте со мной за компанию, — предложил Эндрю. — Чтобы беседа быстрее потеплела.
— Ладно, только чуть-чуть. — Сабурова очаровательно улыбнулась.
Она подумала, что пара капель не помешает, а, наоборот, подбодрит ее.
— Только немного.
— Конечно, — кивнул Эндрю. — Все под контролем. — А ты, Моника, выпьешь вместо Банерджи?
— Нет, я только начала работать, — деловито ответила девушка, забрала одну рюмку и вернулась к себе за стойку.
— Как хочешь, — сказал Эндрю ей вслед. — Мое дело предложить.
Он налил Кате чуть больше чем полрюмки, а себе — полную.
— За ваше здоровье, — Эндрю маленькими глотками опустошил рюмку.
Сабурова пригубила виски и запила кофе.
Эндрю подцепил вилкой кусок яичницы и проглотил. Он почувствовал, как по жилам разлилась теплота, и глаза у него сразу же засверкали. Было видно, что он дока по части выпивки.
— Форт-Симпсон расположен, как вы сами знаете, у подножия гор Маккензи. А моя халупа стоит на самом отшибе, — начал свой рассказ Эндрю. — И вот в прошлом году, когда в этом чертовом месте снова начало твориться что-то неладное, проснулся я ночью от какого-то странного свечения. — Он потянулся за бутылкой и налил себе еще виски. — Что ж вы так мало пьете? А еще говорите, что русская. Давайте-ка со мной вместе, — дружелюбно сказал Шеклтон.
— Ничего, я сама.
— Я потом всем буду говорить, что пил с настоящей русской девушкой. — Он с нескрываемым удовольствием посмотрел на красивую Катю.
— Давай дальше рассказывай, — сказал Банерджи. — Мне еще ее везти в Форт-Провиденс.
Эндрю выпил в той же манере, как и первую рюмку, и продолжил:
— Так вот, я той ночью вышел во двор и чуть не ослеп — такое было свечение, представляете? Прямо на лужайке перед домом яркое облако. А внутри него — рыболовецкое судно, причем морское. Не такое, которые по Большому Невольничьему озеру ходят, а побольше. Похожие суда промышляют крабов вдоль берегов Аляски. Я лет пять на таком сам работал. Но какое ж тут море? До него отсюда далеко! — Шеклтон закусил куском жареной телячьей печенки, налил, выпил, уже не обращая внимания на рюмку Сабуровой, и продолжал говорить: — На судне светят прожектора, рыбаки стоят на палубе, но все словно застыли как неживые. Я себе думаю, какая же сила перекинула корабль из Тихого океана через Скалистые горы и горы Маккензи? Не чудится ли мне все? Но я вам честно говорю, тогда подумал, что это не бред. Мне стало очень страшно. Ведь живу я вдали от всех. Хоть я и выпивший был, но за руль вскочил и поехал. Меня на дороге остановили те самые янки, ехавшие на микроавтобусе. Они, видать, заметили, что я неуверенно как-то по дороге рулю. Стали уговаривать, чтобы вернулся, не то, мол, в аварию попаду. Поехали мы вместе. Никакого судна во дворе, конечно, уже не было. Янки те надо мной смеются, говорят, что мне все показалось, пить меньше надо. — Эндрю налил себе еще, залпом выпил, и голос его вдруг стал таинственным: — Но потом я там кусок сети нашел. Здоровьем своей матушки клянусь, что это правда. Я к той сетке не притрагивался, только засыпал ее землей, и все! — Эндрю наклонился к Сабуровой и заявил: — Я хоть сейчас могу показать, где она у меня закопана. В надежном месте!
