— Утром, сразу после твоего ухода, встал, душ принял и побежал на занятия. Я ему пригрозила. Говорю, дед хочет тебя в армию служить отправить. Это ему как гантелей по голове. Лена тоже ушла сразу после тебя. Спросила только, во сколько она вчера появилась дома. Надо же, и не помнит даже!..
— Вернусь, постараемся эту проблему решить, — пообещал Тайганин, вспомнив свой разговор с профессором Храмаковым. — Есть у меня кое-какие наработки по этому поводу. Сегодня консультировался. Но тут все зависит не только от меня. Когда скажут, тогда уж…
— Ладно, ты там, в командировке, не думай об этом. Не отвлекайся, не переживай. Все у нас будет хорошо.
— Ты же знаешь, что я умею отключаться от всего постороннего.
Подполковник нисколько не преувеличивал. Он и в самом деле владел таким искусством. Василиса это прекрасно знала. Ведь муж учил ее этому.
Вылетать Савелию Вячеславовичу пришлось с аэродрома Жуковский. Людей там всегда мало, и все они занимаются своими важными делами. Полковник Мочилов опасался московских дорожных пробок, давным-давно всем надоевшим хуже зубной боли. Поэтому он заранее отослал Тайганина на аэродром.
Надо сказать, что тот теперь был уже не подполковником запаса, а самым настоящим. Поскольку на приказе о его назначении на должность командира отдельной мобильной офицерской группы уже стояла нужная подпись.
Савелий Вячеславович отправился в путь на том самом микроавтобусе и с тем же самым опечатанным грузом. В ГРУ были выписаны новые документы, запрещающие досмотр. Печать на контейнере теперь уже стояла другая, принадлежащая самому Тайганину. При необходимости он мог извлекать содержимое, пользоваться им, потом снова закрывать и опечатывать. Новый документ о неприкосновенности в этом случае выписывать не пришлось бы.
Любые спецслужбы, хоть ФСБ, хоть МВД, хорошо знали такие «охранные грамоты» и никогда не посягали на досмотр опечатанного груза. Это несмотря на то, что на документе стояла гербовая печать воинской части, а не ее действительное наименование.
Ходили слухи, что бандиты подделывали такие документы и несколько раз перевозили с Северного Кавказа в регионы Центральной России оружие и взрывчатые вещества. Наверное, поэтому на бумаге теперь ставился определенный незаметный знак, действительный в течение двух недель после подписания, никак не более. Потом он менялся, и сотрудники спецслужб знали это.
Подполковник Тайганин понятия не имел, что за отметка такая стоит в документе. Его просто предупредили, что через две недели, если к тому моменту дело не завершится, необходимо будет выписать новую бумагу.
Впрочем, затягивать операцию никто не намеревался. Савелий Вячеславович считал, что сможет закончить дело быстро, в течение буквально двух-трех дней, никак не более.
Если бы эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби узнал о таких намерениях противника, то не поверил бы и рассмеялся. Именно в этом подполковник Тайганин видел беду Святого, с которой тот не в состоянии был бороться самостоятельно.
Такая самоуверенность всегда была свойственна тем персонам, которые прошли подготовку в иностранных спецшколах. Они слишком уж доверяли заморской методике, которая обычно просто ломалась при первом же столкновении с бойцами спецназа ГРУ.
Конечно, командующий основательно перестраховался. До аэродрома микроавтобус на сей раз добрался неприлично быстро. К счастью, самолет уже стоял под загрузкой. Подполковник Тайганин сам занес в него контейнер, который никак не мог оставить без присмотра. По размерам и весу он был такой, что унести его запросто мог один человек.
В результате чего Савелию Вячеславовичу пришлось до самого отлета сидеть в грузопассажирском салоне и исполнять роль охранника. Солдаты аэродромной службы, по сути дела, обыкновенные грузчики, почему-то не вызывали у подполковника особого доверия.
Ждать пришлось чуть больше двух часов. Савелий Вячеславович предполагал, что ему предстоит бессонная ночь в бригаде спецназа, куда он летел. Поэтому Тайганин подошел к делу творчески и приказал себе уснуть. Он положил ноги на свой драгоценный контейнер и спокойно, хотя и чутко, спал до самого момента взлета.
Тогда Савелий Вячеславович очнулся. По требованию бортмеханика он выключил мобильный телефон и показал тому потухший экран. Потом он снова заснул и предавался этому занятию до самой посадки в Краснодаре.
Там прямо к трапу самолета подкатил армейский «уазик». Подполковник перегрузил в него контейнер, и машина поехала к вертолету. В нем Тайганин тоже сразу уснул, хотя лететь-то было всего ничего.
Другой «уазик» встретил вертолет на небольшом аэродроме бригады. Контейнер был опять перегружен, отвезен в штабной городок и закрыт в отдельном кабинете. Один ключ от этого помещения был у начальника штаба бригады, второй достался подполковнику Тайганину.
Теперь уже начиналась конкретная работа.
* * *
Мероприятие, которое на стандартном канцелярском языке называется представлением группе, было проведено в просторном по армейским меркам кабинете начальника штаба бригады. Все офицеры, которым предстояло войти в команду, уже прибыли. Последние двое прилетели за полчаса до командира.
В этом же кабинете находились офицеры оперативного отдела штаба бригады и командир роты, отправляемой на прикрытие операции, капитан Тайганин. Отец только коротко поздоровался с ним за руку, как и со всеми остальными.
Человек, не знающий ситуацию, наблюдающий ее со стороны, не мог бы предположить, что это отец и сын, которые уже полгода не виделись. Ведь сами Тайганины никаких родственных отношений не демонстрировали, вели себя очень сдержанно и корректно. Они знали, что время для душевного разговора можно будет найти и позже.
Начальник разведки бригады озвучил все сведения, которые были получены от силовых структур Дагестана. Данных о банде бессмертных накопилось не так уж и много, хотя определенные возможности для поиска они тоже предоставляли.
За этим последовало общее обсуждение действий бандитов. Все офицеры, присутствовавшие на мероприятии, однозначно признали, что командиры автомобильных колонн, попавших в засаду, действовали правильно. Они не имели реальной возможности заранее принять дополнительные меры безопасности. Уничтожение первой колонны и значительный ущерб, нанесенный второй, не могли быть предотвращены действиями командиров спецназа.
Это мнение было выписано из протокола заседания и направлено по команде, в самые высокие инстанции. Участники мероприятия желали хотя бы так отвратить или смягчить наказание, которому должны были подвергнуться командиры пострадавших колонн, в первую очередь майор Ковалев.
Увы, такова обычная практика. Военная прокуратура сплошь и рядом занимается только предъявлением кому-то обвинения в халатности. Сотрудники данного ведомства именно в этом видят главную задачу своей деятельности. Следственный комитет активно помогает им.
Прежде такие значительные потери случались в Чечне. Еще в те времена военные специалисты много раз высказывали мнение о невозможности противостоять засаде, если она организована правильно. В первую очередь надо думать о том, чтобы не допустить ее.
Но военный трибунал всегда считал такое мнение профессионалов спецназа чуть ли не личным. Такие заявления вообще не рассматривались на заседаниях. У судей при погонах была одна задача — обязательно наказать хоть кого-то.
Но теперешнее обсуждение трагедии проходило не только с целью поддержки тех командиров, которых трибунал обязательно постарается наказать. Важна была и оценка действий бандитов.
Участники мероприятия признали, что засада была организована профессионально, очень грамотно. Точно так же был подготовлен и выполнен отход банды бессмертных куда-то на заранее подготовленные скрытные места базирования. Офицеры отметили, что личный состав бандформирования был хорошо обучен. Все действия противника планировались заранее. Спецназовцы, сами мастера по устройству подобных засад, признали врага равным себе.
Теперь им предстояло найти и уничтожить бессмертных. Обычно при прочих одинаковых условиях исход боя решает численное преимущество одной из сторон. Но здесь превосходящий или даже равный состав был бы излишним. Более того, он мог бы стать помехой.
Аналитики республиканского ФСБ плотно поработали с картой. Они гадали, где же нашел убежище такой большой отряд. При всем их старании вариант просматривался только единственный — в пещерах, которых в тех горах предостаточно.
Однако почти все они были совсем небольшими. В этих местах была известна только одна пещера, которая теоретически могла бы вместить весь отряд. Но на картах республиканского ФСБ и МВД она была обозначена как непригодная для проживания и опасная даже для посещения.
