Рабочий день пролетел в повседневных заботах, которых полным-полно у начальника уголовного розыска. Вечером раздался звонок Барина.
– О вашей проблеме я рассказал своему другу, и как только он наведет справки, он тут же с вами свяжется. Номер вашего служебного ему известен, – прокурор говорил ровным официальным тоном, даже если бы кто-то захотел прослушать этот разговор, то вряд ли что-то заподозрил бы.
– Спасибо, Игорь Максимович, я ваш должник, – искренне поблагодарил Афиногенова Лоцман.
– Слово не воробей, – подначил главного городского сыщика городской прокурор. – Всего хорошего.
Встреча с Шайтаном произошла по истечении трех дней. Он позвонил Лацюку и назначил встречу в Новоморске в ресторане на морвокзале.
Компаньон Барина был полной его противоположностью, худой, жилистый, с узким скуластым лицом и острым крючковатым носом, больше походящим на клюв стервятника. Пять лет назад, когда Руслан Бекешев приехал в Новоморск, он носил кепку-аэродром, видавший виды костюм, брюки которого для удобства были заправлены в голенища хромовых сапог. Но зато беженец с Северного Кавказа привез с собой грузовик денег (по крайней мере так судачили злые языки). Чеченская диаспора свела его с высокопоставленными чиновниками из городской управы, и уже через три года Шайтан стал одним из хозяев области. В деловых кругах Новоморска его люто ненавидели, но связываться никто не решался. Запросто из Чечни могли прибыть кровожадные абреки и устроить мясню по закону кровной мести…
Лацюка Шайтан принимал не в самом ресторане, а в рабочем кабинете директора. Два больших окна выходили на грузовой порт, где сейчас в свете электрических прожекторов, как и днем, вовсю кипела работа.
Руслан Бекешев не подал руки Валерию, тем самым подчеркивая свое отношение к сотрудникам МВД.
– Я навел справки о твоем брате. Он живой, «гостит» у Абу Кумара. Сам я с ним незнаком, но друзья помогли связаться с этим достойным вайнахом. Он согласен вернуть твоего брата за жалкие сто тысяч американских денег, – произнеся последние слова, чеченец пристальным взглядом впился в лицо Лоцмана. Сумма была немыслима даже для старшего офицера милиции. Шайтан ожидал, что собеседник начнет брюзжать, что таких денег у него нет и он не знает, где взять такую сумму. Это был один из наиболее примитивных способов подкупа и вербовки.
Валерий выдержал взгляд Бекешева и произнес:
– Я достану эти деньги… к концу недели.
– Отлично, – сухо произнес Руслан, в его голосе слышались нотки некоторого разочарования. – Когда соберешь нужную сумму, сообщишь мне, после чего выезжаешь в Гудермес и селишься в гостинице «Юбилейная». Там для тебя будет забронирован номер. Потом тебя отведут в горы к брату, и ты сможешь его забрать.
– А где гарантии того, что я не «загощусь» у вашего Абу? – демонстрируя железное спокойствие, спросил Лоцман.
– Я тебе даю слово, что, отдав деньги, ты с братом вернешься, – с пафосом произнес Бекешев.
«Ну да, многого стоит слово мусульманина, данное неверному, – мысленно усмехнулся милиционер, – при условии, конечно, если этот неверный не понадобится для собственной выгоды».
– Договорились, как только я соберу нужную сумму, сразу же позвоню. Я ваш должник.
– Вернешься с гор, тогда поговорим, – сухо произнес Шайтан, давая понять, что время беседы окончено…
– Неплохие аппетиты у этих «чебуреков», – зло буркнул Семен, услышав назначенную сумму выкупа за младшего Лоцмана.
Сидящие на заднем сиденье служебной «Нивы» Серафимов и Норкин молчали, обдумывая услышанное. Наконец Олег спросил:
– Денег тебе на выкуп хватит? Или проблема с наличкой?
– Да нет, – покачал головой Лацюк, – поскребу по сусекам, наберется и больше.
– Только одному тебе ехать туда нельзя, – вставил Кела. – Если не стреножат абреки этого Абу, запросто могут наскочить другие джигиты. Там сейчас настоящий бандитский рай, разбойничья вольница.
– Я поеду с Валерой, – не отрываясь от дороги, с ходу решил Дудиков.
– Все поедем, чтобы у чебуреков соблазнов не возникло, – добавил Николай Норкин.
– Поехать-то мы поедем, только без тебя, Кела, – Семафор опустил руку на плечо товарища. – Ты там засветился, наверняка кровников полно. Так что лучше не дразнить судьбу.
– Да ладно тебе, – попытался отмахнуться от предупреждения омоновец, но Олега поддержал Лацюк.
– Останешься здесь, Кела, что-то я этим индейцам не особо доверяю. Присмотришь за Шайтаном, и если что… ты понял, то накажешь по полной программе. И вообще, кто-то же должен оставаться на месте для связи. Мало ли как карта ляжет.
– Тоже верно. Мне после ранения положено полтора месяца на реабилитацию, так что, будьте спокойны, присмотрю за этим чертом нерусским и накажу так, что остальным зверям мало не покажется, – скрипнул зубами Норкин, но тут же спохватился и добавил: – Да, кстати, перед отъездом я вас подробно проконсультирую, как и что. Заодно запомните пару фамилий, эти люди мне кое-чем обязаны и будут рады вам помочь…
Необходимая сумма у Лацюка была, он, как человек осторожный, часть своих теневых доходов оставлял в наличности, держа в тайнике на «черный день». Мало ли какая ситуация может приключиться. Хотя того, что произошло на самом деле, даже в кошмарном сне он не мог себе представить.
Через три дня майор Лацюк, его водитель Дудиков и капитан вневедомственной охраны взяли неделю отпуска за свой счет. Никто из начальства не стал ставить препоны, беспроволочный телеграф уже разнес слух о проблеме начальника уголовного розыска.
За несколько часов до отъезда на Кавказ Валерий встретился с прокурором. На этот раз Барин был в гражданской одежде. Встретились они, как заправские шпионы, в парке.
– Руслан Бекешев только с виду белый и пушистый, – начал издалека Афиногенов. – Только это обманчивое впечатление, недаром его прозвали Шайтаном. Любая сделка с ним – это все равно что закладывать душу. Поможет на копейку, а потом за эту помощь в вечную кабалу загонит. За это время не один из его компаньонов голову в петлю сунул. Так что запомни, вернешься живым, обязательно «благодетель» будет примерять на тебя ошейник раба. Понимаешь мою мысль?
– Понимаю, – хмуро кивнул Валерий.
– Вот и делай выводы, майор…
Все прошло так, как говорил Шайтан, едва они поселились в «Юбилейной», как той же ночью пришел человек от Абу. На рассвете, когда закончился комендантский час, их вывезли из города. Еще сутки брели по горам, потом появились боевики. Милиционерам завязали глаза и, посадив верхом на лошадей, повезли в неизвестность.
Судя по тому, что боевики их не обыскивали, не задирали, Лоцман сообразил: на это был приказ их начальства. А, значит, выходило два варианта: либо продажа пленника пройдет по договоренности, либо экзекуция намечена в конечной точке их путешествия.
Ехать пришлось долго, только поздно ночью отряд добрался до небольшого аула, спрятавшегося у подножия высокой горы. Валерий сразу сообразил, что они оказались в населенном пункте, копыта лошадей звонко зацокали по горной породе, которой традиционно выкладывали узкие улочки таких вот горных селений.
Наконец лошадь остановилась, переступив ногами, и чья-то крепкая рука, ухватив майора за плечо, рванула на себя, одновременно поддерживая, чтобы тот не рухнул головой вниз, а приземлился на ноги.
Лоцман невольно зажмурил глаза, когда с него сорвали повязку, и несколько секунд не поднимал веки, после чего осмотрелся. Вокруг стояли небольшие одноэтажные дома, как перепуганные дети жмутся к матерям, так и строения прижимались к горе, больше напоминая долговременные огневые точки. В холодном равнодушном свете полной луны аул сейчас был как на ладони, что позволяло подробнее рассмотреть населенный пункт.
Почему-то Лоцман сейчас вспомнил неприветливые горы Боснии. Это селение могло считаться неприступной крепостью. Танки и другая бронетехника сюда не доберутся, как и не дотащить крупнокалиберную артиллерию. А, значит, штурмовать пришлось бы со стрелковым оружием, и это где каждый двор настоящая крепость, каждое окно амбразура, держащая под перекрестным огнем каждый метр открытого пространства.
– Ночевать будете там, – возле Валерия возник проводник, который вел их от самой гостиницы. Он указал рукой на небольшой дом, больше похожий на допотопную саклю, выложенную из камня-дикаря – горной породы.
Только сейчас Лоцман заметил, что вокруг него сгрудились его спутники. С них также сняли повязки.
– Ночевать? – недоуменно спросил Валерий.
– Да, – тон проводника звучал безапелляционно. – Все дела с утра решать будем.
Тяжелую деревянную дверь никто не стал закрывать, просто прикрыли. Внутри стоял круглый самодельный стол, на котором тусклым светом горела керосиновая лампа, по углам примостились четыре низких топчана, прикрытые овчиной.
