В свое время, когда Полунин купил автомобиль у Слатковского, он также оформил его лишь по доверенности.
Когда же Владимира посадили, конфисковав всю принадлежащую ему собственность, автомобиль не отошел государству именно по этой причине. И вот теперь Слатковский, сохранив автомобиль, передавал его Полунину, покупая таким образом свое спокойствие.
– Вот ключи, – протянула секретарша Полунину связку из двух ключей. – Машину вы найдете на стоянке, за углом. Машина, по уверению механиков, в хорошем состоянии.
Первым желанием у Полунина было отказаться от этого оскорбительного предложения. Но затем он подумал, что машина дорога ему как память. С ней было связано немало хороших воспоминаний.
Владимир взял связку ключей и молча вышел из офиса. Машину он действительно нашел на стоянке. Секретарша не обманула, мотор завелся с полуоборота.
Вечером этого дня он позвонил по телефону, который ему оставил Леонид Волошин. Они встретились в подсобке небольшого кафе, на улице Мичурина. Леня здесь вел себя как хозяин. Он занимал отдельное помещение, рядом с директорским кабинетом.
Внешне Леонид почти не изменился. Разве что непривычно было видеть Леню в гражданской одежде. На нем были надеты шелковая рубашка и джинсовый костюм, делавший его слегка моложе. На левой руке появился массивный перстень.
– Ну что, землячок, – улыбаясь, произнес Леня Бык, – обрадовался свободе? Похоже, все тебе рады здесь.
Полунин грустно усмехнулся в ответ:
– Это точно, все, кого ни встречу, радуются, когда я ухожу. Такое впечатление, что я им всем в тягость. Если бы меня не было вообще, им жилось бы намного легче.
– Будешь в тягость, – ехидно усмехнулся Бык. – Ты на свою рожу давно смотрел?
Полунин обернулся на длинное высокое зеркало, висевшее на двери. Вид у него был действительно неважнецкий. Потрепанные ботинки и брюки темного цвета, серое полупальто, также видавшее виды. Чуть-чуть отпущенные, но все еще короткие волосы на голове были наполовину седые, особенно на висках. Щеки и подбородок были покрыты щетиной. А глаза потухшие и усталые.
– Тебе бы приодеться поприличнее, – сказал Леонид, – отоспаться.
– Негде мне отоспаться, – угрюмо ответил Полунин.
Они уселись за стол. Леня вышел в коридор, крикнул кому-то, чтобы принесли выпить и поесть. И через несколько минут выпивка с закуской стояли уже на столе.
Они проговорили почти всю ночь, точно так же как в былые времена в лагерной медсанчасти, когда Полунин только что познакомился с Быком. Полунин рассказал о своих мытарствах в родном городе.
Бык внимательно и терпеливо выслушал долгий и печальный рассказ Владимира.
– Ну вот что, – сказал он наконец, – ты не ной и сопли не распускай. Я тоже не из санатория сюда приехал, но, как видишь, жизнь и работу потихоньку налаживаю. Если хочешь, и твою налажу. Давай присоединяйся ко мне, мне смышленые парни нужны. Будешь в моей бригаде. Времена пришли новые, дающие возможности умному человеку развернуться.
– Ты оптимист, Леня, – усмехнулся Полунин.
– Да, оптимист и не скрываю этого, – согласился Волошин. – Нам всем дали новый шанс, и нельзя его упускать.
– Молодец, – произнес Полунин, – а я вот давно потерял свой оптимизм где-то на задворках лагерной жизни. И возвращаться туда искать его я не хочу.
– И не надо. Я тебя любого возьму. Будешь в моей бригаде на особом положении. Ты парень смышленый и порядочный. Ну как, соглашаешься?
Полунин помолчал несколько секунд, размышляя. Неожиданно ему вспомнились слова Пашки Курдюмова, говорившего приблизительно то же самое, что и Бык.
«Хороший же у меня выбор, – подумал про себя Полунин. – Выбирать между предложениями Курдюмова и Леонида».
Он посмотрел в глаза Быку:
– Нет, Леня, извини. Я уже решил, что заниматься криминалом в своем городе я не буду. А похоже, другого пути выжить у меня нету, поэтому я принял решение уехать отсюда.
– Куда? – спросил Леонид.
– Обратно в лесные края. Пашка Курдюмов пообещал мне там с трудоустройством помочь.
– Кто такой Пашка по сравнению со мной, – криво усмехнулся Леонид. – Пацан сопливый и не больше. Работая на меня, ты гораздо больше будешь иметь, а рисковать меньше.
– Это вторая часть проблемы, Леня, – ответил Полунин. – Я больше ни на кого работать не собираюсь. Отныне я сам себе хозяин и если соглашусь, то лишь только на партнерство. Пашка Курдюмов меня вполне в этом смысле устраивает.
Леня помедлил с ответом, размышляя над словами Полунина.
– Второй раз ты мне отказываешь, – произнес он наконец. – Ну да ладно – это твое решение, и я его уважаю. А чем заниматься собираетесь?
– Не знаю, – пожал плечами Полунин, – я могу водилой быть. Машина к тому же у меня есть.
– Да видел я твою машину, – махнул рукой Бык, – сейчас на таких машинах только пенсионеры ездят да сопляки. Сейчас «восьмерки», «девятки» ценятся, «Волги» тоже в цене, ну и иномарки, у кого есть.
Леня вдруг задумался и через минуту продолжил:
– Слушай, обдумайте с Пашкой вариант насчет автобизнеса.
– Ты имеешь в виду… – начал было Полунин.
– Да, автоугон, – ответил Леня Бык. – Сбыт машин я вам здесь обеспечу.
– Хорошо, я обдумаю это и посоветуюсь с Пашкой, – нехотя заверил его Полунин.
– Обдумай, – сказал Леня, – дельце выгодное. – Он помолчал и спросил: – Тебе, наверное, деньги на дорогу нужны?
Волошин достал из кармана пачку десяток и положил на стол перед Полуниным.
– Возьми, потом отдашь, когда раскрутишься, – сказал Леонид.
– Спасибо, – поблагодарил Полунин и, взяв пачку, положил в карман. – Я обязательно отдам.
– Я не сомневаюсь в этом, – улыбнулся Волошин. – В противном случае я бы не дал.
На следующий день, наутро, Полунин, сев в «Москвич», уехал из Тарасова, решив про себя больше никогда сюда не возвращаться.
* * *
Предложение Быка Курдюмов одобрил. Он и Полунин тщательно обдумали, как они будут это делать, и пришли к выводу, что им нужен третий человек.
Курдюмов нашел такого человека. Это был его знакомый, так же как и он, бывший зэк, сорокачетырехлетний Эльдар Рамазанов, которого и Полунин, и Курдюмов звали просто Шакирыч, так как он был старше их обоих.
Шакирыч по профессии был шофер, он отсидел четыре года за то, что сбил прохожего, который в результате скончался. И хотя прохожий этот, как показала медицинская экспертиза, был сильно выпивши, суд решил, что Рамазанов все же виновен в превышении скорости.
Вышел Эльдар на свободу чуть более года назад и, как все зэки бывшего СССР, маялся с поисками работы, не говоря уже о том, как после отсидки относились к нему чиновники.
Первую машину они угнали через месяц после организации банды. Это были вишневые «Жигули» восьмой модели. Владелец ее, кооператор, через два дня купил себе новую «девятку», поскольку ездить на оставшихся у него «Жигулях» шестой модели считал непрестижным.
Курдюмов отогнал «восьмерку» людям Волошина и получил за это первый гонорар, несколько тысяч рублей.
Полунин уверился в правильности старой истины, что береженого бог бережет. Поскольку он больше не хотел, чтобы его стерег лагерный конвой, то старался тщательно подойти ко всем моментам в организации этого дела.
Скрупулезно подыскивались клиенты, как правило, это были люди из «новых русских», но не слишком высокого пошиба. С более серьезными людьми Полунин связываться не рисковал.
Так же обстояло дело и с государственными чиновниками. На их автотранспорт бригада Полунина не покушалась, в этих случаях милиция проявила бы особое рвение в поисках машины.
Перед тем как угнать машину, клиента выслеживали с особой тщательностью, выясняли его режим дня и определяли те места, где угон машины был удобен и наименее рискован.
Самым горячим и нетерпеливым в троице был Пашка Курдюмов. Однако, несмотря на то что он был единственный вор-профессионал, лидером группы стал Полунин.
Полунин был более осторожен и аккуратен, категорически отвергал неоправданный риск и лихачество, которые зачастую были свойственны Курдюмову. В этом Полунина поддерживал и Рамазанов, с которым они быстро сошлись и подружились.
Уловив суть начавшихся реформ, Владимир понял, что и для него существует реальный шанс легально продвинуться в этой жизни.
Полунин открыл свое собственное дело – небольшую станцию обслуживания автомобилей. Для этого он купил два кирпичных гаража в одном из кооперативов.
Оборудовав их кое-какими нехитрыми, но необходимыми приспособлениями, он в свободное от «основной» работы время занимался ремонтом автомобилей. Тут же у него работал и Шакирыч.
Пашка Курдюмов компании им не составил. Как вор, придерживающийся старых традиций, он считал ниже своего достоинства работать. Воровство для него было единственным способом пропитания, и в этом смысле он жестко придерживался понятий.
