Альберт Байкалов - Битва на кончике иглы

— Игорь Михайлович, — журналистка «Северного ветра» оглянулась на оператора и протянула к Опричнику микрофон. Сделала она это нерешительно, словно боясь, что его отхватят вместе с рукой. — Пару слов… Пожалуйста.

Опричник размышлял. Он не боялся неудобных вопросов. Они все предсказуемы и давно известны. Однако неделю назад один из центральных телеканалов запустил ролик, в котором запечатлен разговор криминальных авторитетов, прибывших в Лесогорск, по поводу его выдвижения. Там обсуждалось, как делить бюджет города после назначения Опричника на должность. С другой стороны, журналюг сегодня много, чтобы отказать. Тогда шума будет не избежать. Ведь он уже неделю бегает от этой братии.

— Пройдемте, — наконец решился Опричник, указав рукой на двери.

Не ожидая такого жеста, некоторое время представители СМИ находились в оцепенении. Как же, сам Райнес, человек, беспардонно расшвыривающий в стороны репортеров самых именитых столичных каналов, соблаговолил пригласить их в свои апартаменты! А быть может, здесь кроется какой-то подвох? Что, если в вестибюле парочка голодных медведей? С него станет!

Опричник посмотрел на Пятака, замершего в ожидании его команды:

— Проводи гостей в зал для совещаний.

Войдя в кабинет, Опричник открыл шкаф, глянул на свое отражение в закрепленном на дверце зеркальце, провел по коротко стриженным, с легкой проседью волосам ладонью. Вполне презентабельный вид. Умный и немного строгий взгляд, прямой нос, волевой подбородок. Мужчины в нем видели в доску своего парня, женщины мачо…

Опричник снял ветровку, повесил на плечики, достал серый пиджак, который надел поверх черного цвета футболки.

Когда он вошел в конференц-зал, журналисты уже устроились. Один оператор установил на треноге камеру, второй свою держал на плече. За длинным столом, заняв места ближе к расположенному к входу торцу, расположились журналисты.

Опричник прошел и сел на стул:

— Начинайте.

Сказал с обреченностью и устало. Могло показаться «терзайте». Пусть проникнутся уважением. Они ведь знают, за эти два месяца кандидат на пост мэра Райнес пережил несколько задержаний по самым разным обвинениям, обыск в офисе фонда, дома… Другой бы сейчас отправил куда подальше, а он, наоборот, решился пообщаться.

— Олеся Серова, «Вестник», — бросив робкий взгляд на своих коллег, начала сидевшая ближе всех к нему блондинка с пышной грудью. — Вы баллотируетесь в мэры города. Какие задачи, на ваш взгляд, необходимо решить в случае победы в первую очередь?

— Во-первых, я выиграю, — твердо и уверенно заявил Опричник, глядя ей в глаза. — Во-вторых, основная задача создать и организовать команду жизнеспособных, умных, а главное, любящих этот город людей. Нацелить их на работу.

— Какое направление, на ваш взгляд, самое важное? — задала она следующий вопрос.

— Все важны, просто одни более запущенны, чем другие, — он положил руки на стол. — В городе из пяти больниц четыре требуют капитального ремонта. В частном секторе нет газа. Завал в ЖКХ, — он вздохнул, — ну а самая большая проблема — это наши заводы. Рентабельность практически нулевая, оборудование времен царя Гороха, соответственно, зарплата мизер. Отсюда социальная напряженность, уличная преступность, пустая казна…

— Ни для кого не секрет, основная проблема в том, что хозяева этих предприятий находятся далеко за пределами города и даже не в России, — подхватил инициативу сидевший рядом с блондинкой парень в очках. — Одни, в лучшем случае, в Москве, другие на Канарах или в Монако. Здесь же назначенные со стороны управляющие, которым нет дела ни до инфраструктуры, ни до социальной защищенности работников. С этим что делать?

— Семьдесят пять процентов предприятий являются оборонными, поэтому в этой части они не совсем в собственности. Как правило, контрольный пакет акций у государства. Просто оно не совсем хорошо пользуется правами. Это, я считаю, поправимо. Что касается остальных, все тоже решаемо.

— Захарова Елена, — представилась следующая. — «Криминальные хроники»…

— Ну, как же без вас! — повеселел Опричник и украсил свое лицо обаятельной улыбкой. — Вы и должны были начинать. Я даже растерялся вначале. Думал, как это могло случиться, что вас нет? Ошибся.

— Последние несколько месяцев созданный вами фонд «Страна без наркотиков» сильно трясет…

— Разве? — стал дурачиться Опричник. — Я как-то не заметил. Люстра в кабинете не звенит…

— Тем не менее, правоохранительными органами произведена выемка документов. Вас неоднократно вызывали в Следственный комитет…

— Вызывали — это мягко сказано, — Опричник откинулся на спинку стула и с возмущением продолжил: — В отношении меня применялась такая форма, как арест. Пришлось некоторое время провести в камере.

— С чем, по-вашему, это связано? — спросила девушка.

— А разве непонятно? — он выжидающе уставился ей в глаза, но, не дождавшись ответа, слегка наклонился вперед: — Выборы! Не скрою своих подозрений в отношении действующего мэра.

— Правоохранительные органы настаивают на том, что вы незаконно занимаетесь лечением, а ваши профилактории больше похожи на тюрьмы, где не оказывается никакая медицинская помощь, — продолжала криминалистка. — Пациенты содержатся в антисанитарных условиях.

— Ваши коллеги неоднократно бывали в наших учреждениях, — с досадой заговорил Опричник. — Не скрою, режим у нас жесткий. Но вы сами подумайте, с каким контингентом приходится работать. Стоит убрать колючую проволоку, отменить замки, и они все разбегутся.

— Но по-своему эти люди правы, — продолжала наседать журналистка. — Никто не имеет права против их воли лишать свободы.

— Давайте с другой стороны зайдем, — Опричник решил сесть на своего любимого конька. — Сейчас, пока мы здесь сидим, некая мадам и ее бойфренд выходят из дома в поисках средств на очередную дозу. Вы через некоторое время возвращаетесь домой. В переулке ваши пути пересекаются…

Девушка молчала.

Он вздохнул и продолжил:

— Один грамм кокаина стоит в пределах семи тысяч рублей. Это получается, что родители этой парочки должны зарабатывать в день сумму, равную цене нового планшетника. Идем дальше. — Опричник выдержал паузу, обведя всех взглядом: — Одна доза героина в среднем обходится наркоману в тысячу рублей. В день обычно делают от трех заходов, — он поднял палец вверх: — Заметьте, никто из наркоманов не работает. Откуда, спрашивается, средства? — он выжидающе уставился на журналистку, словно давая возможность ей самой ответить на его вопрос, и, не дождавшись, продолжил: — На девяносто процентов эти деньги добыты криминальным путем. Я считаю, что тех, кто распространяет эту дурь, и тех, кто употребляет, надо жестко наказывать. Одних сажать лет на двадцать, других лечить, но так, чтобы второй раз они не захотели оказаться в стенах профилакториев.

— То есть вы признаете, что в ваших учреждениях жестокое обращение с больными — это норма? — не унималась журналистка.

— Что значит жестокое? — он развел руками. — Я считаю, что обращение у нас с этим контингентом адекватное их отношению к здоровой части общества.

— Так вы считаете, но есть закон, — продолжала напирать журналистка. — Соответствующие нормы. Суды ведь не выносят в качестве приговора убийство посредством расчленения человека на части тем, кто совершил подобное преступление. По-вашему же получается око за око, зуб за зуб.

— Вы не угадали, — насмешливо глядя ей в глаза, Опричник подался вперед: — По мне лучше и эффективнее два ока за одно и челюсть за зуб…

— Средневековье, — вырвалось у кого-то.

Опричник сжал кулаки:

— А знаете, какова цена мимолетного кайфа одного «торчка»? Да бог бы с ним, сдохнет, и закопали, — махнул он рукой. — Так ведь этот наркоман измотает родителей и всю родню. Будет у ваших детей мобильники «отжимать» с молотком, чтобы заработать на дозняк. Вы хоть раз общались с нариками вживую? Их когда начинает «накрывать», они на все готовы. Кстати, — спохватился он. — А у кого дети в школу ходят?

— У меня, — отстранился от камеры оператор.

— В какую?

— В четвертую.

— Вот! — обрадовался Опричник. — Вчера возле этой школы хлопнули одну барыжку с десятью граммами герыча. Это нормально?

Опричник замолчал. Молчали и журналисты. Одних поразил сленг, на который он незаметно перешел, других убедительность монолога.

— Вы думаете, я занялся этим делом, чтобы авторитет заработать или, как утверждают в Следственном комитете, незаконно обогатиться, — полностью перехватив инициативу, продолжил Опричник. — Ну никак не могут поверить наши чиновники, что человек вот так вот по собственной воле может залезть в эту грязь.

— Но все-таки какая-то причина была? — неожиданно спросила журналистка «Криминальных хроник».