Через несколько минут она заговорила.
– В принципе, чего-то подобного от него я ожидала, – на мгновение вновь замолчала, потом вдруг торопливо воскликнула: – Впрочем, нет, я ожидала, что он будет участвовать в каком-нибудь террористическом акте типа «Норд-Оста» и его убьют. Вы по долгу службы должны знать, что есть такие люди, отмеченные печатью смерти.
– Очень интересно, – без тени иронии проговорил Кольцов, подавшись вперед. – И что, вам доставляло удовольствие иметь дело с потенциальным смертником? Что, какой-то особый кайф заниматься любовью с раковым больным или висельником?
Женщина от этих слов испуганно передернула плечами, потом посмотрела своими большими карими глазами на сыщика и тихо произнесла:
– Это жестоко с вашей стороны. Но если я не отвечу на этот вопрос, то получится, что это правда. Поэтому отвечу. С Радиком мы знакомы немногим меньше года. Вначале я его не замечала, подумаешь, какой-то мальчишка с амбициями. Но он был не столько настырным, сколько внимательным. И когда через полгода женское сердце, дрогнув, уступило, то… – Карина сделала короткую паузу, выразительно посмотрела на Глеба и, неожиданно мягко улыбнувшись, продолжила: – И не пожалела. Раид оказался великолепным и заботливым любовником. Мне даже показалось, что он видит во мне всех возможных женщин.
– То есть? – не понял сыщик.
– Ну, он видит во мне не только любовницу, но и сестру, и даже мать. Всех тех близких, которых он потерял на войне.
– Это что, Эдипов комплекс?
– Эдипов комплекс – это когда сын ревнует отца к своей матери, здесь же совсем другое. Чеченский юноша нашел во мне уют домашней жизни. Только прирожденному абреку это нужно лишь на короткий период, а потом их тянет на подвиги. И снова жди, когда Ланселот соизволит вернуться из очередного «крестового похода». Но, видимо, такова моя карма – притягивать к себе подобных мужчин.
– Значит, есть шанс, что он вновь появится в ваших пенатах, – размышляя вслух, проговорил Кольцов. Глаза вновь хищно прищурились, оглядывая ладную фигуру молодой женщины.
– Вполне может быть, если не нарвется раньше на свою смерть. С моими мужчинами такое случается. – Голос Карины зазвучал похоронным набатом, возможно, в это мгновение вспомнила своего покойного мужа. Смахнув неуловимым движением руки набежавшую слезу, она поднялась и, собрав посуду, молча вышла из комнаты.
Глеб также поднялся из кресла и двинулся следом. Эта женщина буквально излучала флюиды сексуальности, и сыщик не мог им сопротивляться.
Войдя следом за Кариной, он приблизился вплотную и, положив руки на бедра, крепко ее обнял. Женщина резко развернулась, и они оказались лицом к лицу.
Глеба обдало терпким, возбуждающим ароматом французских духов, в своих руках он удерживал трепещущую женскую плоть.
– Ты тоже решил стать моим Ланселотом? – подняв на сыщика глаза, с придыханием, глухим голосом спросила Карина. Незаметно для себя она перешла на «ты» с малознакомым мужчиной. Но искра страсти сильнее обывательских предрассудков, потому что в ней заложен самой матерью-природой первобытный инстинкт продолжения рода.
– Я по жизни Ланселот, – выдохнул Кольцов, чувствуя, как от возбуждения его горло перехватывает спазм.
– Нет, ты не Ланселот, благородный рыцарь Круглого стола. Ты – Аттила, царь варваров, или, на крайний случай, скандинавский викинг-«берсерк», человек-зверь, – возразила Карина и тихо засмеялась, ее пухлые губы призывно приоткрылись, обнажив жемчужные зубы.
Больше подобную пытку Глеб выдерживать был не в силах, он жадно впился своими губами в рот Карины, женщина теснее прильнула к нему всем телом, и руки обвили шею ее нового мужчины.
Страстный поцелуй продлился долго, минуту они не могли издать ни звука.
Рука сыщика скользнула вниз. Ухватив подол платья, он задрал его вверх, затем резким движением сорвал колготки и невесомые трусики, отбрасывая в сторону. Карина послушно подалась назад, опускаясь спиной на кухонный стол, задрала вверх длинные точеные ножки и обвила ступнями шею мужчины. В этой женщине слились воедино Восток и Запад, темпераментная восточная кровь с холодным распутным западным образом жизни. Женщина отдавалась любовнику всеми частицами своего тела, при этом, зажав между зубами ладонь, страстно стонала…
Незаметно новые любовники переместились из кухни в спальню; избавившись от остатков одежды, мужчина и женщина, как и их пращуры, предавались первородному греху.
День сменился вечером, и когда на небе зажглись первые звезды, а на улице фонари, Карина устало откинулась на подушку и тихо вздохнула, потом повернулась лицом к Глебу и нежно поцеловала его в плечо.
– Мне никогда не было так хорошо.
Ничего не ответив, Кольцов самодовольно улыбнулся, ему тоже было хорошо и спокойно. Уж здесь никоим образом не могла появиться вездесущая Натаха.
«Хорошо», – жмурясь, как кот на завалинке, подумал сыщик, с удовольствием потягиваясь, но следом по барабанным перепонкам ударила пронзительная трель дверного звонка. Глеба подбросило, как от удара электрического разряда.
– Кто это?
– Не знаю, – равнодушно пожала плечами Карина. Поднявшись с постели, она набросила на голое тело халат и, завязывая на ходу пояс, направилась к двери.
С тревогой глядя вслед удаляющейся женщине, Кольцов бесшумно скользнул с постели и, обернувшись простыней, сунув ступни в стоптанные кожаные тапочки, пошел следом за Кариной.
Щелкнув замками, Карина отворила дверь, потом сделала шаг назад, прижав руки к груди, прошептала:
– Ты?
Из темного проема лестничной клетки в прихожую шагнул мужской силуэт.
Чтобы дезориентировать или ошеломить незнакомца, Кольцов громко спросил:
– Карина, кто там?
Появившись в прихожей с противоположной стороны, он встретился с незваным гостем взглядом. Лицо юноши имело ярко выраженную кавказскую внешность. Его смуглая кожа в одно мгновение приобрела бордовый оттенок, глаза налились кровью, он резко рванул из кармана правую руку.
Увидев зажатый в руке короткоствольный «макаров», детектив среагировал на опасность мгновенно.
– Держи, – и сильным взмахом ноги отправил лапоть в лицо незнакомца. Выстрел грянул громко, до боли в слуховых перепонках. Глеб даже не глянул, куда попала пуля, он выиграл первое мгновение, и теперь следовало сделать завершающий ход.
Уходя с линии огня, сыщик кувырком перекатился к вешалке, рванул из кармана куртки «Единорог» и, взведя большим пальцем курок, вскинул оружие. Револьвер тем и хорош, что, в отличие от пистолета, не нужно досылать патрон в патронник. Револьвер, если заряжен, всегда готов к бою.
Мушка совместилась с прицельной планкой на переносице кавказца, указательный палец уже совершал холостой ход спускового крючка, когда в мозгу Кольцова, как на экране компьютера, возникло лицо Раида Халилова. Рука дрогнула, и пуля, выпущенная из «Единорога», пролетела возле уха абрека…
Чеченец сорвался с места и со всех ног бросился вниз. Сыщик кинулся в обратную сторону, в спальню. Лихорадочно на голое тело натянул свитер, джинсы, на ходу сунул ноги в полуботинки и, не обращая внимания на замершую от ужаса Карину, выскочил на лестничную клетку…
Во дворе уже гремели пистолетные выстрелы. Выскочив из подъезда, Глеб успел заметить, как Раид ужом скользнул под забор, ограждающий трансформаторную будку. Вслед за ним бежали неясные тени.
Опытный глаз бывалого контрразведчика в одно мгновение охватил панораму двора. Вскинув револьвер, он дважды выстрелил в «Ниву», потом пальнул над головами преследователей, и еще две пули достались «семерке».
Преследователи рухнули на землю, готовясь открыть ответный огонь. Кольцов нырнул обратно в подъезд, в этот момент с улицы донесся вой милицейской сирены…
Выслушав доклад Ван Ю Ву, Джон Лонг на мгновение задумался, потом быстро заговорил:
– Видимо, он действительно ас, которого стоило везти в экстренном порядке из Москвы, если за один день отыскал нашего мальчишку. Дальше следить за этим спецом не имеет смысла, раз уж засветились. Поэтому, как только он выйдет из дома, бери его и вези ко мне на беседу. Не будем тянуть крокодила за хвост, поговорим сразу же начистоту. Понял?
– Да, – коротко ответил Ван Ю.
– Жду. – В трубке раздались короткие гудки…
Под подошвами полуботинок поскрипывала ледяная корка. Глеб шел по темному двору, подняв воротник куртки и поглубже засунув руки в карманы. Настроение у сыщика было препаршивейшее, час назад он упустил Раида Халилова, поучаствовал в перестрелке с еще одними охотниками на чеченского абрека. Потом подоспела «кавалерия» в лице доблестной милиции. А когда Глеб, ретировавшись, вернулся в квартиру, Карина уже вышла из ступора и закатила ему настоящую истерику.
– Ты хотел его убить! – срываясь на визг, кричала женщина.
– Если бы я хотел его убить – убил бы, поверь, – пытался оправдаться Кольцов. – А он мне нужен живой.
