— Куда теперь?! — крикнул в окошечко перегородки Забелин, когда выехали на дорогу.
— По Профсоюзной вали, — Матвей начал злиться. Забелин явно тупил. Ведь он заранее объяснил, где они оставят труп, и куда ехать потом.
Матвей откинул с женщины простынь, взял ноутбук, положил в пластиковый пакет и посмотрел вперед. До конца рабочего дня еще было много времени, и улицы не успели переполниться транспортом.
Слева проплыла детская поликлиника. Забелин сбавил ход и включил правый поворот. Проехав мимо Воронцовского парка, свернул во дворы.
Матвей развернулся на сиденье, чтобы было лучше видеть дорогу:
— Сейчас прямо… Здесь направо, — стал он давать короткие команды.
Некоторое время кружили между разного рода постройками, пока не оказались у гаражей.
— У тех кустов встань, — показывая направление, Матвей сунул руку в окошко.
Забелин надавил на тормоз.
— Ну что, есть кто? — спросил Матвей.
— Чисто вроде как, — озираясь по сторонам, пожал плечами Забелин.
— Выходим!
Матвей открыл дверь и выбрался наружу. Справа глухая стена из красного кирпича, слева гаражи. Все пространство между ними заросло травой и мелким кустарником. Матвей знал об этом клочке земли от Дешина. Следователь говорил, что это место на районе — своеобразный «Бермудский треугольник». Здесь с завидным постоянством находят то трупы бомжей, то не рассчитавших дозу наркоманов, то и вовсе безродных.
Забелин взялся за ручки носилок и потянул на себя. На пару с Матвеем они подтащили их к стене и поставили на землю. Еще раз осмотрелись и осторожно переложили уже вконец окоченевшее и ставшее похожим на доску тело к стене. Вернув носилки на место, забрались в машину. Марта уже перебралась вперед. Скоро она выйдет. Ей еще предстоит позвонить в полицию и сообщить об угоне своей машины, а потом проехать в ОВД и написать заявление. Конечно, столько времени Матвей не собирался мучить врачей. Под видом случайного прохожего он скоро позвонит в ближайшее отделение и сообщит о зеленом «Форде» со связанными скотчем людьми во дворе дома в Батарейном переулке.
Забелин гнал на всю катушку. Еще немного, и они будут за городом. Матвей наклонился к окошку. Марта достала небольшую косметичку и поправляла волосы. Увидев в отражение, что он на нее смотрит, обернулась:
— Что?
— Тебе пора, — он показал взглядом на двери.
— Вы сейчас куда? — она закрыла крышку и убрала косметичку в сумочку.
— Бросим машину за городом и растворимся на бескрайних просторах России! — торжественно объявил из-за руля Забелин.
Его прямо так и распирало от радости, что все кончено. Матвею даже стало немного жаль этого любителя острых ощущений. Каково ему придется, когда на запястьях защелкнутся браслеты наручников? Хотя смотря как он еще будет себя вести. Не исключено, что ему придется помогать отвертеться от уголовной статьи или получить условный срок. Вдруг в конечном итоге Забелин окажется на их стороне? Хотя чего загадывать? Матвей и сам еще не знает, чем закончится его самовольство. То, что как минимум будет скандал вселенского масштаба, он не сомневался. Чего только стоит захват автомобиля, удержание бригады «Скорой помощи» и сокрытие улик тяжкого преступления. Все его потуги сохранить хоть какую-то картину и улики по этому делу выглядят еще жальче. Если вдруг дальше окажется, что Евлашкин Федор жив и здравствует, покорив очередную Джомолунгму, а маму его порезал действительно психопат, то им на пару с Мартой не поздоровится. Мало того, тогда и Марта рискует лишиться работы и также оказаться на скамье подсудимых.
От размышлений Матвея отвлекло то, что они стоят. Он оглянулся. Марта как раз открыла дверь и обернулась к нему:
— Пока!
— Счастливо, — кивнул он.
* * *
Привезенцев был так потрясен происшедшим, что когда обрел возможность соображать, долго не мог понять, где находится. Он некоторое время шагал по незнакомой улице, рассматривая прохожих, витрины магазинов, дома. Задержав взгляд на «Макдоналдсе», вспомнил, что с утра ничего не ел, однако тут же понял, что и не сможет. Отступившее состояние приговоренного к смерти человека сменилось муками похмелья и усталостью. Боль в затылке напомнила ему, что есть голова, и он стал искать взглядом аптеку. Однако окончательно обретя ясность ума, просто встал, достал сотовый телефон и набрал номер помощника.
— Юрий Сергеевич! — облегченно вздохнула трубка. — А я уже и не знаю, что думать. И позвонить… Вы же сами сказали, по пустякам не тревожить.
— Смотря что ты называешь пустяком, — ловя себя на мысли, что по сравнению с убийством Шестаковой все остальное действительно пустяки, вздохнул Привезенцев. — Отправь за мной машину.
— Туда же? — уточнил Илья.
— Погоди! — спохватился Привезенцев и оглянулся по сторонам, ища взглядом табличку на здании. Ничего не найдя, он решил спросить у прохожих и шагнул навстречу девушке:
— Извините, пожалуйста!
Девушка встала, заправила волосы за ухо и склонила голову набок.
— Вы не скажете, что это за улица? — развел руками Привезенцев.
Девушка огляделась и пожала плечами:
— Я не местная.
Он тут же потерял к ней всяческий интерес и преградил путь уже немолодому мужчине:
— Скажите, как эта улица называется?
— Понятия не имею, — не поднимая глаз, мужчина проворно проскользнул между ним и стеной здания.
— Да что же это такое? — начал терять терпение Привезенцев и с надеждой посмотрел на приближающуюся старушку.
Заметив стоящего на пути мужчину, женщина поправила берет и встала, не доходя несколько шагов до него.
— Где я? — тупо глядя ей в глаза, спросил он.
Женщина неопределенно пожала плечами, развернулась и засеменила обратно.
«Они что, издеваются? — подумал он и ужаснулся от собственного умозаключения: — Неужели чувствуют, что я убийца?»
В этот момент его кто-то задел за руку. Он оглянулся. Мимо прошел мужчина одного с ним возраста.
— Уважаемый! — крикнул Привезенцев и устремился следом. — Постойте!
Мужчина на ходу оглянулся:
— Вы мне?
— А кому? — вспылил Привезенцев.
Неожиданно мужчина переменился в лице и встал:
— Привезенцев?
— Да! — воскликнул Юрий Сергеевич, польщенный тем, что его узнали. — Вы…
— Сука! — неожиданно оскалился мужчина и зло сплюнул себе под ноги.
— Это почему? — опешил Привезенцев.
— Потому что продажная сука! — повторил мужчина и с чувством выполненного долга направился прочь.
Некоторое время Привезенцев смотрел вслед странному пешеходу. Он привык к оскорбительным выкрикам из зала заседаний и на митингах из толпы. Но там они злили, придавали сил и, кроме того, рядом всегда находились помощники и сподвижники. Да и кричали в большей степени свои, специально подготовленные провокаторы, готовые за деньги даже посидеть в полиции или быть битыми. А здесь?
Он поежился. Неплохо, депутат заблудился в Москве! Вот будет о чем журналистам потрепаться! Обязательно съязвят, что город он видит лишь из окна машины. Неожиданно ему пришла в голову идея. Надо пройти во двор и спросить у жителей дома. Они-то наверняка знают, на какой улице живут. Воодушевленный собственным открытием, Привезенцев направился в проезд между домами. Оказавшись в стандартном типовом дворике, огляделся. У самого дальнего подъезда, на скамейке, сидела какая-то бабушка. На детской площадке, на качели, скучал малыш.
«Что за люди? — возмутился Привезенцев. — Дня не проходит, чтобы про педофилов не спросили… А сами детей без присмотра оставляют!»
Он решил спросить название улицы у старушки.
Подслеповато щуря слезящиеся глаза, женщина никак не могла взять в толк, что от нее хотят. Она то и дело утирала уголки губ пальцами и переспрашивала, слегка подаваясь вперед:
— Чего?
После третьего раза Привезенцев поплелся назад.
Из-за угла дома появились двое гастарбайтеров. В оранжевых куртках, с метлами в руках, они о чем-то говорили.
Привезенцев приосанился:
— Добрый день! — он окинул надменным взглядом сначала одного, потом второго, пытаясь понять, у кого из этих двух обезьяноподобных существ больше интеллекта. Остановив свой выбор на том, что выглядел старше, нахмурил брови:
— Дворники?
Мужчины переглянулись и одновременно кивнули.
— Понятно, — довольный тем, что его хотя бы поняли, он обвел критическим взглядом двор и вновь уставился на гастарбайтеров: — Откуда приехали?
— Таджикистан, — тихим дуэтом ответили мужчины.
Привезенцеву было без разницы, кто эти люди, но и с ходу спросить у них улицу не поворачивался язык. Как так, он, коренной москвич, будет спрашивать название у жителей дикого Таджикистана.
— Регистрация есть?
