Умные (а еще лучше – заумные) речи действовали на Мазая как допинг. В своих "дебатах" мы иногда доходили даже до космических пришельцев.
– Так говоришь, вскорости все может перевернуться? – с надеждой подвел итог нашей "политбеседы" Мазай.
– Еще как. Притом с большим шумом. Как пели пролетарии: кто был никем, тот станет всем.
– Дожить бы…
– Хочешь тряхнуть стариной? – спросил я с невинным видом.
– Хе-хе-хе… – многозначительно рассмеялся Мазай, и поторопился изменить тему разговора: – В городе заказное убийство.
– Эка невидаль. Это не новость.
– Почему? – удивился Мазай.
– А все потому. В нашем славном городке заказные убийства, если судить по реакции населения, сродни заморозкам на Мальорке – народу уже все до лампочки. Почти каждый месяц кого-нибудь валят. Бывает и пачками.
– Ну, не скажи, – горячо возразил Мазай. – Такого еще не было.
– Неужели замочили мэра? – пришла и моя очередь удивляться.
Наш городской голова был еще тот фрукт.
Он сидел за экономические преступления при всех властях, – от коммунистической до новой демократической – но каждый раз каким-то чудом очень быстро оказывался на свободе, притом по реабилитации.
Его не брали ни хворь, ни пули, ни взрывные устройства конкурентов, ни выстрелы из гранатомета.
Бронированный "мерседес" мэра взлетал на воздух три раза, а ему хоть бы хны.
Говорили, что на свою избирательную кампанию он потратил сумму, сравнимую с годовым бюджетом города. Теперь он стал членом новой правящей партии, поддерживаемой президентом, и каждую неделю через экраны телевизоров загробным голосом не говорил, а вещал прописные истины и красочно расписывал свои успехи на городском поприще.
– Чур тебя, – вяло отмахнулся Мазай. – Пусть живет. Он хотя бы наших не трогает. Тот, что был до него, травил нас как зайцев. Нигде от него спасу не было.
– Хороший человек, – я скептически ухмыльнулся.
– У каждого свой крест, – философски заметил Мазай.
– И то правда… Так кого там на этот раз грохнули?
– Коммерческого директора "ящика". И какого-то коммерсанта. Ну и двух человек охраны.
"Ящиком" в городе назывался номерной военный завод, выпускающий всякие интересные штучки. В том числе и ракеты средней дальности.
Раньше о специализации завода сотрудники "ящика" и дома под одеялом боялись говорить, а теперь каждый пацан в городе об этом знает. Куда мы идем?
Вопрос, конечно, чисто риторический, но для меня, как военного человека (пусть и бывшего), совсем не праздный. Вокруг нас, если судить по новым веяниям в политике, теперь одни друзья. Не на кого, блин, даже плюнуть.
Господи, избави нас от таких друзей! А от врагов мы сами как-нибудь избавимся. Не мною сказано, и давно, но точно.
– Взорвали? – спросил я без особого интереса.
– Нет. Расстреляли.
– Когда?
– Утром. Они возвращались с Мячи.
В моей голове будто тумблер щелкнул. Мяча!!! У меня даже ладони вспотели.
Стараясь не показать Мазаю, что взволнован до крайности, я неторопливо открыл новую бутылку, наполнил стаканы и выпил, не закусывая. Мазай остро взглянул на меня и опустил глаза.
Мяча! Два человека и охрана… Я напряг память, пытаясь восстановить облик "премудрого пескаря".
Моб твою ять! Эх, Волкодав, стареешь, брат… А ведь ты почти узнал его. Увы – всего лишь почти.
Это был коммерческий директор "ящика".
Мне приходилось с ним общаться, – правда, всего раз – когда завод заказывал моей фирме материалы для отделки офисов. Он подписывал договор на поставку.
Я видел его мельком, через приоткрытую дверь кабинета, – когда секретарша заносила ему документы на подпись. Он был чересчур важной персоной, чтобы напрямую общаться с каким-то малоизвестным бизнесменом.
Ладно, с "пескарем" все ясно. Почти ясно. А как звали того коммерсанта, который ехал вместе с ним? Уж не Висловский ли?
Блин! Меня начал бить мандраж. На даче был еще и Анубис. Мог он возвращаться в город вместе с коммерческим директором?
Сомнительно. Он профессионал и позволить себе такую глупость просто не имел права. Тем более, после ночных событий.
Лично я на его месте этого не сделал бы никогда. Ведь коммерческий директор чересчур известная в определенных кругах фигура, и засветиться в его обществе человеку, которого ищет "контора", все равно, что самому себе надеть петлю на шею и выбить из-под ног табуретку.
Значит, Висловский. И два его телохранителя. Почему они?
А потому, что встреча явно была тайной и "премудрый пескарь" не стал тащить за собой лишние глаза и уши. Его привез на дачу сам Денни. И увез утром.
Итак, "мистер Смерть"? А кто еще. Сработано в духе Анубиса – молниеносно и эффективно. Он всегда любил опережать противника как минимум на шаг.
Анубис не стал продолжать поиски человека, подсматривающего за гостями Висловского. Это длинный и скользкий путь.
Более надежно и просто было избавиться от свидетелей. Конечно – я в этом был совершенно уверен – коммерческий директор и Висловский не знали, с кем имеют дело, но они видели его.
И этого оказалось вполне достаточно, чтобы Анубис вынес им смертный приговор. Он уехал раньше, устроил засаду и…
В общем, все как обычно. Возможно, Анубис был не один. Не исключено. Если Анубис затеял в городе какую-то многоходовую комбинацию, поддержка ему просто необходима.
Нужно расспросить Мазая, чтобы он рассказал все, что ему известно об этом убийстве! Мне нужно точно знать, кто сидел в машине вместе с коммерческим директором "ящика".
Стоп! Укроти свой дурацкий порыв, братец Волкодав. Успеется. Мазай неглупый человек. Не нужно давать ему пищу для размышлений.
Нужно просто приехать домой и посмотреть телевизионные новости. Кроме того, есть еще один вариант – не исключено, что коммерческого директора военного завода "заказали" совсем другие люди.
– Еще по единой? – спросил я Мазая.
– Когда я был против?
Мы выпили, закусили. Мазай снова задымил своей знаменитой трубкой. Он смотрел на меня исподлобья, двигая кустистыми бровями, с каким-то странным выражением – пытливо и недоверчиво.
Неужели он думает, что я имею какое-то отношение к убийству?
Бред! Что может понимать в таких делах бомж Мазай? Я никогда не давал ему повода считать себя человеком, способным на нечто подобное. То, что я был отставным военным, он вычислил сразу.
Что ж, рыбак рыбака видит издалека, как гласит пословица. Но мало ли офицеров после увольнения в запас занялись бизнесом? Пруд пруди.
Конечно, Мазай был очень проницательным типом, несмотря на свой образ жизни и социальный статус.
Может, я где-нибудь прокололся? Где и когда? Трудно сказать.
Наверное, он уловил мою странную реакцию на сообщение о гибели коммерческого директора, подумал я с досадой.
Нет, все-таки с годами даже железные нервы сдают. А я всегда был достаточно эмоциональным человеком.
Это только настоящие разведчики в совершенстве умеют владеть мимикой.
Я же был всего-навсего рабочей лошадкой ГРУ. Куда начальство вожжи тянуло, туда я и ехал.
Мне хотелось немедленно сесть в машину и побыстрее добраться домой, чтобы послушать городские новости. Я не сомневался, что город сейчас напоминает разбуженный пчелиный улей.
Делом об убийстве коммерческого директора "ящика", само собой понятно, будет заниматься не только милиция, но и служба безопасности. Ведь военный завод был очень серьезным объектом.
Но у меня еще оставались вопросы к Мазаю.
Я мог бы с ними и погодить, однако мне вовсе не хотелось вызвать у моего собеседника еще большие подозрения. Ведь Мазай уже был приучен, что столь шикарное угощение, на которое я сегодня расщедрился, предполагает плату с его стороны в виде информации.
– Я хочу тебя кое о чем расспросить, – решительно отбросив все колебания, сказал я, когда мы допили вторую бутылку.
– Щебечи, – благодушно согласился Мазай.
– В городе, как мне кажется, появились новые люди… – начал я осторожно.
– Появились, – согласно кивнул мой собеседник.
Он сразу понял, что я имею ввиду, и не стал задавать уточняющие вопросы.
– Кто они?
– Не знаю. А что, и тебя начали доставать?
– Момент. Что значит "и тебя"?
– На Левобережной и в самом центре скупается вся мало-мальски стоящая недвижимость. Кто кочевряжится, тех жмут так, что мало не покажется.
– Блин! Оказывается, я здорово отстал от жизни. Мне об этом еще неизвестно.
– Так ведь они действуют тихой сапой. Пока давят бизнесменов мелкого и среднего калибра. Но есть сигналы, что скоро займутся и акулами. Они перекупают акции, играют на бирже по крупному, ставят палки в колеса тем, кто не согласен на их условия.
– А ты откуда об этом знаешь?
Мазай многозначительно ухмыльнулся.
– Земля слухами полнится… – сказал он уклончиво.
Сукин сын! Тоже мне граф Монте-Кристо, таинственный и непредсказуемый. Мазай никогда не открывал свои источники информации, что иногда меня сильно раздражало.
