— А что могло случиться? — Она невольно отвела взгляд в сторону.
Впрочем, и без того было ясно, что она взяла фальшивую ноту.
— Вы общались с Денисом, так? Он вас запугивал, да?
— Никто никого не запугивал…
Она поджала губы, вперила взгляд куда-то в дальний угол.
— Вы хотите забрать свое заявление?
— Да!
— Хорошо, вы его заберете. Возражать не буду. Вдруг вы пожалуетесь высшему начальству, мне устроят головомойку. Зачем мне это?
— А разве я сказала, что буду кому-то жаловаться? — виновато спросила она.
— Нет, вы не говорили. Денис вам сказал, чтобы вы грозили жалобой, если вам не отдадут заявление.
— Он этого не говорил.
— А что он говорил?
— Ничего… Почти ничего.
— А если конкретно?
— Сказал, что не надо связываться с милицией…
Пар вышел из нее, и она обессиленно опустилась на свободный стул, вяло провела рукой по лбу.
— Он приходил к вам?
— Нет.
— Как же вы с ним общались?
— Это трудно объяснить.
— А вы постарайтесь… Я отдам вам заявление, не беспокойтесь. Просто мне нужно кое-что понять.
— Это труднообъяснимо… Ночью был кошмар. Мы с мужем были страшно напуганы. Мы слышали голос нашего сына. Дениса голос был. И Алены голос, если верить мужу. А я ему верю… В доме никого не было. Но голоса были…
— Может, вам померещилось?
— Нет. Вы же знаете, с ума сходят поодиночке. А голоса были, мы с мужем их вместе слышали. И свет в доме гас…
— И что это, по-вашему?
— Предупреждение свыше. Вернее, снизу…
— Грешите на нечистую силу?
— Не знаю, — замотала она головой. — Я ничего не знаю…
Но голоса были. Нас предупреждали… В общем, я выхожу из игры. С меня хватит…
— Чего и добивались от вас преступники. Они со своей задачей справились… Если вы не возражаете, я бы хотел осмотреть ваш дом.
— Зачем? — встрепенулась женщина.
— Вы реально слышали голоса вашего сына и этого Дениса?
— Да. И еще эта Алена что-то говорила…
— Денис был у вас дома. Совсем недавно. Так?
— Я же сказала, нет.
— Это для протокола нет. А если между нами?
— Ну, был.
— Был и установил у вас в доме прослушивающее и звуковоспроизводящее устройство Он мог слышать вас и посылать свой голос и вашего сына…
— Может быть. Но если это так, то доказывает только одно. Его силу. Я не хочу связываться с ним. Не буди лиха, пока тихо…
— Ничего себе тихо! Откуда, по-вашему, у этого Дениса голос вашего сына?
— Не знаю, не думала.
— А зря. Этот проходимец записал на пленку голос вашего сына. Как он смог это сделать?
— Не знаю…
— Где сейчас ваш сын?
— В Сочи. Вчера он прислал телеграмму. С ним все в порядке…
— С кем он в Сочи?
— С друзьями.
— Хорошо, если так. А если он в руках у аферистов, у пособников того же Дениса?..
— Этого не может быть! — ужаснулась женщина.
— Может!
Валентина Сергеевна надолго замолчала. Но, видно, мысли в ее голове крутились не в ту сторону.
— Я не знаю, может, Артем в руках у пособников Дениса.
Если так, то я тем более не буду давать против него показания. Я заберу заявление, и он не причинит Артему вреда.
И фоторобот Дениса составлять не буду. Не простит он мне этого… В общем, отдайте мое заявление!
— Хорошо, заявление вы заберете, — сдался Федот. — Ну а дом ваш можно осмотреть? Просто осмотреть. Без понятых, без протокола.
— Я не против. Но с согласия мужа… Только он не согласится. Уверяю вас. Он очень напуган.
— А вы?
— Я тоже напугана. И мне кажется, тоже схожу с ума…
Да, схожу! И, наверное, сойду! Если вы не оставите меня в покое!
Похоже, у нее начиналась истерика.
— Все, оставляю… Вы свободны…
— А заявление?
С заявлением ему пришлось расстаться.
Валентина Сергеевна была уже в дверях, когда Федот остановил ее:
— Подождите!
— Жду.
— Скажите, к вам сегодня домой никто не приходил?
— В каком смысле? — не поняла женщина.
— Ну, сантехник, например. Или электрик. Или связист…
— С телефонной станции приходили. У них там авария какая-то.
— Кто приходил?
— Мужчина какой-то.
— Долго он пробыл у вас дома?
— Не знаю, не помню. Может, минуту, может, пять… Мы были так подавлены…
— И предоставили телефониста самому себе…
— Пожалуй, да.
— Все, можете идти…
Не было уже никакого смысла наведываться в дом к Рысьевым. Был «жучок» — Федот в этом не сомневался. Был да сплыл. Потому что сегодня в дом наведывался «телефонист», который снял и забрал с собой шпионскую технику.
Фирма «Воланд» серьезная организация. Веников там не вяжут. Дело поставлено на высокий профессиональный уровень. Не так-то просто подобраться к ним…
2
— Отрицательный результат — тоже результат, — рассудил Степан. — Нет заявления, нет дела. И спроса с нас нет.
Так?
— Да так-то оно так.
— Вот и оставь это дело. Пусть этим «Воландом» твой друг Геннадьев занимается. А у нас своих дел хватает…
— Хватает, — угрюмо кивнул Федот. — И с фирмачами этими чертовыми возиться нет времени… Но и отступить не могу. Гордость задета…
— Я тебя понимаю. Я тебя очень хорошо понимаю… Но и ты меня пойми. Зачем мне лишняя головная боль?
— Эти аферисты работают на нашей территории. Сегодня Рысьев, завтра еще кто-то…
— Нас на всех не хватит.
— Знаю, что не хватит. Но тут есть один момент…
— Давай выкладывай.
— Есть версия, что наша битовская братва заодно с чертовыми аферистами.
— Это уже серьезно, — нахмурился Степан. — Бандитов наших надо держать в узде… Знаешь что, давай сегодня прогуляемся. Братков пощекочем.
Федот был только «за».
3
Очаровашка с кукольным лицом и белыми как снег волосами без устали крутилась вокруг хромированного шеста, терлась об него своими роскошными телесами. Словно хотела нанизаться на него, но не знала, как это сделать — оба конца были намертво вделаны в сцену и потолок.
Федот считал себя примерным семьянином. Но это вовсе не значит, что на женщинах поставлен крест. Нет, ничто человеческое ему не чуждо. Насчет постели с этой крохой он и не думал, но совсем не прочь был глянуть, как она будет снимать с себя трусики;
Только жаль, что за эротическим действом он мог наблюдать только краем глаза. Основное внимание на двух крутолобых крепышей, которые сидели и вяло о чем-то болтали за дальним столиком.
Первым их с Кручей заметил Ступор, правая рука Сафрона.
— А-а, Степан Степаныч! — с гипсовой улыбкой приподнялся он им навстречу.
— Блин, куда ни глянь, кругом бандитские рожи, — небрежно усмехнулся Степан.
— Ну, твою-то рожу, Ступор, я знаю, — поддержал его Федот. — А это что за жлоб?
Он ткнул пальцем во второго братка.
— Я не жлоб, — недовольно скривился тот.
И бросил на Федота взгляд, который, по его мнению, мог испепелить кого угодно. Только не на того нарвался. Федот сделан из огнеупорного материала.
— Он не жлоб, — угрюмо буркнул Ступор. — А я не рожа…
— Ох, извини, — ухмыльнулся Степан. — Ты еще не рожа.
Рожей ты будешь, когда на «крытый» попадешь.
— Эй! — дернулся Ступор. — Какой «крытый»? Что я сделал, чтобы за решетку идти?
И его спутник слегка сошел с лица. И взгляд его потух.
Воровато скользнул с Федота на Степана.
— А есть тут одно дельце. Рысьева Вячеслава Борисовича знаешь?
На скулах Ступора заиграли желваки. Верный признак напряженного мыслительного процесса.
— Ну, знаю. Чего не знать? Он на нашей территории бизнес делает.
— А вы его самого делаете. В хвост и в гриву… Тебе браслеты надеть сейчас, на виду у всех? Или на улицу сначала выйдем?
— Браслеты?! Какие браслеты?! Что я сделал?
Ступор глянул влево-вправо. Будто искал поддержку. Но в одной стороне он нашел Саню Кулика, в другой Эдика Савельева и Рому Лозового. Со всех сторон зверя обложили.
— А ты не знаешь, что ты сделал?
— Да чего ты, Степаныч?
— Я тебе не Степаныч. Для тебя я гражданин начальник, так и знай… Короче, даю тебе пять минут времени. Выкладываешь все начистоту — закрывать тебя не буду. Подписку о невыезде возьму, и все. До суда на свободе гулять будешь.
— Какой суд? — брызгал слюной Ступор.
— Наш суд. Самый гуманный и справедливый в мире. Да ты не бойся, тебя не расстреляют…
— Не расстреляют, — кивнул Федот. — А надо бы.
Теперь он глянул на второго братка испепеляющим взглядом. Сгореть тот не сгорел, но в кресле заерзал, будто под задницу сунули раскаленную сковородку.
— Отстреливать вас надо. Как собак. Чтобы людей нормальных не кусали…
