– Так, ничего. – Вахид опустился на подушку.
– Ты, я знаю, чеченец, – неожиданно сказал Мерза. – Правильно?
– Почему спросил? – Вахид приподнялся на локте.
– Со мной был один. – Мерза показал на стену. – Сейчас там лежит.
– Кто? – не понял Вахид.
– Тоже как ты, – с трудом подбирая слова, сказал Мерза. – Он ранен в ноги.
– Ты хочешь сказать, что в соседней палате мой земляк? Но я там был и не видел Зелимхана.
– Это не Зелимхан. – Мерза замахал в воздухе рукой. – Усман зовут.
– Усман, говоришь? – проговорил Вахид, размышляя, что это может дать.
– Я что, должен с ним?.. – Савва не договорил и уставился на Берсу.
– До первой крови, – подтвердил тот.
– А если убью?
– Напишем, будто его террористы вместе с Великаном прикончили, – сказал Абдула.
– А для достоверности отрежем голову, – добавил Берса. – Вперед!
Гниляк потерял дар речи и лишь переводил взгляд с одного чеченца на другого. Хотя на попятную он не пошел и, судя по всему, был настроен померяться силами с Саввой, который уступал ему в росте.
Тот нерешительно вышел из строя.
– Все равно…
– Говоришь много! – вспылил Берса. – Хватит ныть.
– А что делать-то? – Савва вконец растерялся.
– Они совсем как дети! – сказал Абдула, вынимая пистолет.
– Что ты собираешься делать? – ужаснулся Савва.
– Убивать тебя буду, если ты сейчас не нападешь на своего дружка.
– Да кто ты такой?! – взвыл Савва.
– Абдула мой помощник, – ответил Берса. – Если он говорит, считай, что это я сказал.
– Послушай, Гниляк, почему нами хачи командуют? – возмутился Савва и вздрогнул.
Абдула выстрелил. Пуля вонзилась в землю рядом с ногой наглеца.
Во дворе воцарилась тишина.
Первым молчание нарушил Берса.
– Тебе придется ответить за свои слова, – процедил он сквозь зубы.
– И отвечу! – пыжился Савва. – Я сюда воевать ехал, а не своих калечить. И вообще, где гарантия того, что это не вы Великана замочили?
Берса многозначительно посмотрел на Абдулу.
Ничего не говоря, чеченец сунул пистолет в карман разгрузочного жилета и вынул нож.
– Ты чего? – Савва стал пятиться задом. – Парни, вы почему молчите?
Абдула в два прыжка оказался на расстоянии вытянутой руки от Саввы и махнул ножом перед его носом.
Тот отпрянул. Рука чеченца тут же пошла назад, и кончик ножа едва не коснулся горла солдата.
– Ты что? – взревел тот.
– Защищайся, ты ведь мужчина! – выкрикнул Абдула.
Тут случилось неожиданное. Савва вдруг присел, шагнул вперед и оказался вплотную к Абдуле. В следующий момент острие его ножа вонзилось в бедро чеченца.
Савва тут же отскочил и предостерегающе выставил вперед левую руку:
– Договаривались до первой крови!
Стараясь не выдать своего волнения, Берса несколько раз хлопнул в ладоши.
– Молодец!
Рука Саввы с ножом опустилась. С лезвия на снег стекла алая капля.
Абдула оскалился.
– Чего же ты?
– Все. – Савва развел руками. – Как договаривались.
– Мы договаривались до того, как ты нас хачами назвал, – с обидой в голосе напомнил Берса. – После этого я тебе сказал, что придется ответить за свои слова.
– Извини, Берса. – Глаза Саввы забегали. – Вырвалось.
– Не важно, что у тебя вырвалось. Главное, что ты так считаешь. В следующий раз думать будешь. Если выживешь.
– Ты предлагаешь, чтобы мы дрались, пока кто-то из нас не перережет другому горло? – ужаснулся Савва.
Он только сейчас до конца осознал, что все происходящее не сон.
– Так и должно быть, – ответил Берса.
– Я разрешаю тебе взять в помощники того, кто думает про нас так же, как и ты. – Абдула выжидающе уставился на солдат. – Если есть такие, выходите из строя! Можете все сразу!
Савва обвел взглядом своих дружков. Но никто не горел желанием помогать ему.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился он и бросился прочь.
– Интересно, куда он побежит? – задумчиво спросил Берса, глядя ему вслед.
Между тем Савва убедился в том, что погони нет, перешел на шаг, дошел до пролома и встал.
– Что, страшно?! – крикнул Берса. – Теперь тебе придется выбирать, что лучше – встретиться за забором с диверсантами или сразиться с Абдулой.
Савва немного поколебался и исчез в проломе.
Вахид сегодня первый раз вышел в больничный двор. Несмотря на пустяковое ранение, он прихватил с собой палку, на которую опирался при ходьбе. Вахид не любил больницы и считал, что мужчинам в них нечего делать. Он и в этот раз мог бы отлежаться в предоставленном ему доме под присмотром Мариям. Но сейчас не тот случай. Пришло время думать, как выходить из игры.
Исчезновение родственника не давало ему покоя и занозой сидело в мозгу. Ничего не поделаешь, так устроен чеченец. Вахид заработал достаточный авторитет и не сомневался, что Осама отпустит Зелимхана с ними, если он попросит. После ранения парень еще долго будет хромать. Зачем им такой воин? Теперь исчезновение родственника спутало все карты.
Газоны, когда-то подстриженные и аккуратные, без полива выгорели на солнце и были вытоптаны. Скамейки у давно не работающих фонтанов раскурочены. Повсюду царили разруха и запустение. Под подошвами ботинок хрустело битое стекло. С десяток ходячих раненых в грязных бинтах сидели в тени здания прямо на бетоне. За остатками забора из металлических прутьев тянулась дорога, на которой стоял танк, брошенный правительственными войсками.
Обходя вокруг здания больницы, Вахид неожиданно обнаружил, что в его левом крыле все окна застеклены. На пластике рам еще сохранились наклейки логотипов компании. Озадаченный этим открытием, он подошел к одному из окон и приподнялся на цыпочки.
– Эй, ты! – окликнули его.
Он посмотрел в сторону выхода.
Круглолицый моджахед в черной одежде показывал на него рукой.
– Да, ты!..
Вахид удивленно ткнул себя в грудь пальцем и оглянулся. Но сзади никого не было.
– Я к тебе обращаюсь, – подтвердил араб. – Уходи! Нечего здесь глазеть.
– Что здесь может быть такого секретного?
– Просто нехорошо для мужчины заглядывать в окна.
– Ты кому это сказал? – Вахид не на шутку вспылил. – По-твоему, я подглядываю?
– Я не говорил этого, – прохрипел охранник, потрясая автоматом. – Проваливай!
Но Вахид двинулся к нему.
– Ты оскорбил меня!..
– Я делаю то, что должен!
– Я искал земляка. – Вахид подошел к крыльцу и встал. – Ты начал позорить меня!
– Я делаю свою работу! – оправдывался боевик, поняв, что перегнул палку.
Статус командира отряда позволял Вахиду сейчас устроить разнос, однако он отказался от этой мысли.
– Какой может быть здесь секрет от меня? – спросил он, не оставляя попытки вынудить караульного сказать, что находится в этих стенах.
– Уходи! – устало попросил боевик.
Вахид огляделся по сторонам. Их спор привлек внимание раненых. Это плохо. Не в его положении так себя вести. Разведчик должен действовать осмотрительнее. Сейчас слух о конфликте разойдется по больнице, и кто его знает, чьи уши услышат об этом.
Немного поразмыслив, Вахид решил пообщаться с чеченцем, о котором ему рассказал Мерза.
Дверей, как и окон, в больнице не было. Вахид сдвинул кусок брезента и заглянул в палату. На его удивление, здесь находился всего один больной. Он лежал на спине и с безучастным видом глядел в потолок. Бритый наголо череп был шоколадного цвета, нижняя часть лица, испещренного шрамами, покрыта густой, черной с проседью щетиной. Опираясь на палку, Вахид подошел к кровати. Ни один мускул не дрогнул на лице раненого.
Вахид поприветствовал его на родном языке.
– Ты чеченец! – Бородач оживился и медленно сел. – Хвала Всевышнему! Я думал, Махмуд зашел.
– Этот француз только что делал мне перевязку, – сказал Вахид и оглянулся на двери.
– Почему француз? – спросил бородач и отбросил в сторону простыню, которой был накрыт.
– Потому что из Франции, – пояснил Вахид.
– Араб из Франции, – брезгливо проговорил чеченец и поскреб пальцами подбородок. – У него нет родины.
– Ты же видел, как к ним здесь относятся.
– А как относиться к тем, кто бежал в Европу и жил на налоги, которые платят проститутки и геи? – Бородач скривился. – Он покупал на эти деньги еду и воду, а теперь пытается воевать за чистый ислам!
– Истинная правда, брат! – согласился с ним Вахид.
– Ты как здесь? – спросил бородач и посмотрел на палку. – Нога?
– Два дня назад зацепило, – подтвердил Вахид.
– Может, сядешь?
– Надоело лежать. – Вахид покачал головой. – Ты откуда родом?
– Гудермес. Усман Виссаров меня зовут. Слышал?
– Джанбулат не твой родственник? – спросил Вахид.
