– Грамотное решение. Только надолго не пропадай. И обязательно вышли видеоотчет.
– Само собой.
– Ну, до связи, «Равелин».
– И вам не хворать…
Вернув радисту трубку, Новиков оглядел товарищей. Затяжной подъем в быстром темпе на высокую гряду утомил их, но надо было идти дальше.
– Подъем, парни, – сказал он. – Хотим или нет – надо до утра протопать по горам около тридцати километров. Выйдем ко второй трассе, найдем местечко и как следует отдохнем.
Бойцы тяжело поднялись, приспособили на спинах ранцы, подхватили оружие. И, выстроившись в походный порядок, продолжили восхождение…
«Куда же лучше повернуть после второго подрыва?» – размышлял командир, стараясь предугадать мысли противника. Для этого требовались способности к дедукции, а таковые у него имелись.
Усмехнувшись, он припомнил, как впервые воспользовался умением думать и анализировать. Давно это было. В младшей группе детского садика.
В один из зимних дней на прогулке воспитательница придумала развлечение: где-то в сугробе на детской площадке она закопала мягкую игрушку; кто найдет – тот молодец и умничка. Детвора рассыпалась по площадке с диким желанием отыскать сокровища. Кто-то рыл снег, кто-то ковырялся в носу, познавая себя. Азарт, развлечение, крики, смех…
Умом, сообразительностью и ловкостью в том возрасте Павел не блистал. Гораздо ближе ему был образ отрешенного дурачка, который если не ходит под себя, то уже неплохо. Надежды на то, что сокровище найдет именно он, практически не было. Зато у него имелось время поразмышлять, пока другие неистово копали снег где попало.
Чуть поодаль на первозданной поверхности сугроба он заметил следы, заканчивавшиеся странной неровностью, словно кто-то отошел от очищенной дорожки и зачем-то сыпанул снежком.
«Что там может быть?» Эта глубокая мысль заставила его подойти поближе, вынуть палец из носа и поместить его в сугроб.
Сердце бешено колотилось от счастья. Вокруг Павла собралась толпа одногруппников. Все они с завистью смотрели на него – на победителя.
А он стоял с поднятым над головой трофеем – мягким слоником. Как после битвы с драконом: он изранен, но выжил в сражении. И вот он трофей – сердце дракона. Приятное было чувство.
Тут подошедшая воспитательница забрала у него слоника – его победу, его достоинство. И все отправились на тихий час.
С тех пор он не доверял женщинам.
«И все же после второго взрыва надо уйти туда, где нас никто искать не станет, – продолжил анализировать дальнейший план Павел. – А искать нас никому не придет в голову в южных районах Турции. Значит, туда и направимся».
Идея была глупая, но красивая. Когда вопрос «исчезновения» группы наконец был решен, он успокоился и в такт шагам принялся вспоминать свою жизнь. Он частенько «развлекал» себя этим занятием, когда организм подвергался чрезмерным нагрузкам. Так было легче не думать об отдыхе, об отпуске или о спокойной гражданской жизни.
* * *
Когда Павел случайно встретил на улице сидящую в инвалидной коляске Ирину, то, не раздумывая, подошел.
Поначалу разговор не клеился. Он действительно был рад ее видеть, пытался шутить и вести себя так, будто ничего не случилось. Она же отмалчивалась или нехотя отвечала на его вопросы. Бормотала о том, что они куда-то торопятся.
Новиков прекрасно ее понимал. Наверное, ему тоже стало бы не по себе, если бы его увидели в таком виде. Все-таки психологически подобное увечье человек переносит крайне тяжело.
Ее мама в основном вздыхала и прятала глаза. Она-то как раз была не против, чтобы дочь наконец выбралась из своей прострации. Чтобы как-то развеялась.
Павел предложил погулять с Ириной, а после прогулки доставить ее домой. После некоторого сопротивления молодая женщина согласилась.
Они прогуливались около полутора часов. Говорили, вспоминали, обменивались новостями. Ему все же удалось поднять ей настроение. Она немного успокоилась, на лице изредка мелькала улыбка.
Когда он прикатил коляску к порогу Ириной квартиры, то пообещал на днях навестить. Командировок не предвиделось, свободное время имелось. Она пожала плечиками – дескать, как хочешь.
Приехав домой, Павел махнул полбокала вискаря и упал в кресло. На душе было муторно, неспокойно. С одной стороны, ожили старые чувства и брала свое жалость. С другой – сухая логика твердила: не лезть не в свое дело. Во-первых, инвалид, с которым намучаешься и угробишь собственную жизнь. Во-вторых, однажды ты в отношениях с ней уже обжегся.
Однако любовь имеет одну мерзопакостную особенность, которая заключается в полной отключке мозгов и здравого смысла. В общем, отношения завертелись по второму кругу.
Первые полтора месяца они часто встречались и вместе проводили время. Ирина не очень любила выходить на улицу, но Павел ее регулярно вытаскивал. И очень скоро заметил, что кроме него она практически ни с кем не общается. Изредка ей кто-то писал в социальных сетях, еще реже кто-то звонил на сотовый. А встреч и общения в реале не происходило.
Чуть позже она призналась: сразу после травмы все знакомые и родственники бегали, рыдали, соболезновали. Потом понемногу стали исчезать, пока совершенно не забыли. На работу она устроиться не могла – работодатели связываться с неходячими инвалидами не желали. В итоге рядом осталась только мама.
После полуторамесячного общения Павел решил, что поставит ее на ноги. В его жизни был подобный случай, когда много лет назад он с отцом выхаживал собаку после полученной травмы позвоночника.
Сначала у той была жуткая боль в спине, и она совершенно не чувствовала задних лап. Но Павел с отцом, не обращая внимания на жалобный визг, поднимали ее и заставляли хоть немного шевелить лапами. Буквально через пару недель появились результаты, а через три месяца она стала кое-как ходить. В итоге практически полностью вылечилась.
В случае с Ириной Новиков тоже надеялся на чудо и свой настойчивый характер. Ведь даже врачи оставляли девушке шанс, при условии, что она будет ежедневно заниматься и использовать всякие приспособления: поручни, ходунки, вытяжки позвоночника и тому подобное.
Употребляя все свое красноречие, он начал убеждать ее приступить к лечению. При этом обещал помогать и всячески поддерживать. В ответ сыпались обвинения в бесчувственности, истерики, рекой лились слезы…
Он проявлял терпение, ибо понимал: поверить в то, что ноги, которых ты абсолютно не чувствуешь, вдруг опять заработают – очень и очень сложно.
– Но у тебя же иногда возникают боли в бедрах, – возражал он. – И ты не раз мне рассказывала о странных ощущениях – будто подергивает икроножные мышцы…
Одним словом, Новиков сумел ее убедить и они приступили к совместным тренировкам. Первые полгода результатов не дали: Павел дважды уезжал в командировки и девушка снижала интенсивность занятий. Затем в его службе последовал затяжной безвыездной период, и на седьмом месяце она впервые пошевелила пальцами ног. Дальше выздоровление пошло по нарастающей, так как она сама поверила в успех.
Как бы там ни было, а спустя год она все-таки начала ходить. Сначала на костылях, потом с палочкой. А позже самостоятельно – без вспомогательных приспособлений. Да, с бегом наблюдались проблемы. Да, периодически возобновлялись старые боли и некоторые нюансы нарушенной работы нервной системы. Но ныне она ходит так, что никто и не догадается о былой травме.
И вот спустя почти полтора года после внезапной встречи на улице они стали полноценной парой, гуляющей под ручку по бульварам и паркам наравне с другими. Все были счастливы. Мама, родственники, друзья, сулившие им счастливое будущее. Впрочем, и у Павла с Ириной особых сомнений по этому поводу не было. Он уже подумывал о предложении руки и сердца. Ну а как же иначе? Ведь в ее выздоровление было вложено нереальное количество сил, энергии, терпения!
Скорее всего, они опять стали бы супружеской парой, если бы не случай. Одна из его очередных командировок, происходивших ранней весной, закончилась непривычно быстро – группа вернулась с задания буквально через три дня после вылета из Москвы. Новиков ехал по улице, где жила мама Ирины. Справа на сиденье лежала праздничная корзинка гиацинтов. Это были очень красивые цветы – голубые на фоне темной зелени лавра. На дворе стояло седьмое марта, московская весна солнечным пожаром неистово истребляла последствия недавних холодов. Хотелось жить.
И вдруг средь бела дня Павел увидел Ирину с другим.
Они явно встретились неслучайно. Знаете, как бывает: топаешь себе в магазин или по делам, а навстречу выплывает знакомая личность. Нет, Ирина с молодым мужчиной неспешно прогуливалась под ручку, о чем-то весело болтая.
Павла словно ударило током, – опять, но это уже хуже подлости, – отчего он чуть не врезался в притормозившую впереди машину. Останавливаться и скандалить не стал – не в его это было правилах.
