– А если бы опущен был – это его спасло бы? – спросил сержант.
– А насчет «если» я разговоров не веду, – Василий Иванович рассердился на намек водителя о том, что бандиты ехали к нему.
– Куда едем? – Володя прочувствовал ситуацию и сразу переменил тон.
– Домой.
– У вас там уже стекла вставили. Я стекла отвозил.
– С капитаном Твердовским что?
– Не знаю. Мне не докладывают.
Дорога много времени не заняла. Теперь шлагбаум в городок ДОС был в опущенном состоянии. Дежурный солдат, вопреки обычному состоянию, стоял с автоматом за плечом. Штабную машину он узнал и шлагбаум поднял сразу, без проверки.
– Тормози, – приказал Арцыбашев и выскочил из машины до того, как она остановилась.
Дежурный шагнул к нему, козырнул.
– Почему не проверяешь, кто едет?
– Так наша же машина, товарищ старший лейтенант… – начал оправдываться солдат.
– А кто в машине? Это ты знаешь? А если машину кто-то захватил? Передай начальнику своего караула, что я сделал тебе замечание. Или произошедшего вам всем мало?
* * *
Людмилы дома не оказалось. На полу под окном в большой комнате остались неубранными стекла, точно такие же осколки валялись и в сугробе под окном. В комнате осколки были раздавлены, на полу натоптано. Квартира казалась слегка чужой.
Но нужно было искать Людмилу. Надеясь все же, что она не в госпитале, Василий Иванович позвонил жене в реабилитационный центр. Там, как и в гостинице, стоял коммутатор, и телефонистка сразу соединила с кабинетом.
– Привет, Люда. Как ты?
– Нормально. Почти нормально. Хотя приятных минут не испытала. Ты уже в курсе?
– В курсе.
– Где сейчас?
– Дома. На сутки отпустили…
– Я сейчас отпрошусь. Сразу даже порядок навести не сумела. У меня срочная работа, нельзя было отменить. У одного капитана тяжелая депрессия. Если бы я отказалась от сеанса тренинга, все потом пришлось бы начинать заново. И еще тут всякого накопилось, как назло… Я отпрошусь. Но мне нужно сначала дела закончить… Через час-полтора освобожусь. Жди. Я прибегу. Перекусить чем – найдешь.
– Я пока в штаб схожу и в госпиталь. Как Дмитрий?
– Спит после операции. Я десять минут назад звонила. Бич Божий рядом с ним сидит.
– Без Мамаши Крюгер?
– А этой что там делать?
– Правильно. А то проснется – испугается. Ладно, значит, в госпиталь мне не к спеху. Пойду в штаб.
– Там, возможно, еще следователь сидит. Все утро меня допрашивал. Сразу связался с тем следователем, кто дело Ивана Васильевича ведет. Говорит, возможно, будут объединять в одно производство.
– Это естественно. Ну, поговорим, когда придешь. Не засиживайся. Освободишься, звони мне на мобильник.
Перед тем как выйти из квартиры, Василий Иванович глянул на отцовский архив. Часть его была разложена на письменном столе, часть так и оставалась в сумке. Старший лейтенант подумал, что бандиты приходили именно за этим архивом, который не забрали по какой-то причине сразу после убийства генерала из его квартиры. Но не было похоже, что эти бумаги их заинтересовали.
Тогда зачем же бандиты проникали в дом и что искали, если не тронули архив, который был на самом виду? Наверное, что-то они и у Людмилы спрашивали. Когда придет с работы, расскажет. А пока голову ломать нечего. Следовало идти в штаб. Новости и какие-то конкретные факты можно было найти только там; тем более что и следователь наверняка еще не уехал…
1
– Прибыл? И молодец, – скороговоркой приветствовал Василия Ивановича дежурный. – Валерий Валерьевич уже ждет. И следак там у него сидит… Тоже по твою душу.
Арцыбашев не стал спрашивать у дежурного про состояние здоровья капитана Твердовского, полагая, что начальник штаба бригады сам в курсе всех событий и все расскажет. Подполковник Совкунов знал точное время прибытия самолета и потому держал у себя в кабинете и следователя, желающего пообщаться со старшим лейтенантом.
Василий Иванович застал их сидящими в креслах за журнальным столиком между двух окон – там, где беседовал недавно с Елизаровым.
– Придвигай, Василий Иванович, стул, присаживайся поближе, – поднятой ладонью пресекая не начавшийся еще доклад, распорядился подполковник.
Следователь был в гражданской одежде, и определить его звание было невозможно. Но был он ненамного старше самого Арцыбашева, значит, и в старших офицерах ему ходить еще вроде бы и рановато. Хотя на прокурорской службе звания получают быстрее, чем в армии, тем более в спецназе ГРУ, где продвижение по службе вообще происходит медленно.
Арцыбашев придвинул от стола для заседаний стул и сел с торца журнального столика, на котором не было привычного подноса с чаем.
– Познакомься, это следователь следственного комитета при окружной военной прокуратуре майор Виноградов Алексей Георгиевич.
Старший лейтенант и майор пожали друг другу руки.
– Жену видел?
– Нет еще. По телефону поговорил. Она через час домой вернется…
– Ладно. Пока вот у Алексея Георгиевича к тебе несколько вопросов. Потом, если успеем, с тобой побеседуем. Я, впрочем, не спешу; могу и за Людмилой очередь занять. Пожалуйста, Алексей Георгиевич.
– У меня вопрос главный, хотя и не единственный, – есть у вас версия, кто это мог быть? Какие-то предположения…
– Предположение только одно. И даже не предположение, а уверенность. Это те же самые люди, что убили моего отца.
– Ваша жена тоже так говорит, но дать обоснование своим словам не может. А на чем эта уверенность основана?
– Трудно сказать, – задумался Василий Иванович. – Это какое-то внутреннее чувство. Может быть, ждал чего-то подобного. По крайней мере, мысли были. Вы в курсе дела об убийстве отца?
– Только в общих чертах. Я запросил материалы. Обещали выслать по электронной почте. Но я в кабинете еще не был; может, уже выслали… У меня сомнения только одного порядка. И вызвано это тем, что, по утверждению вашей жены, грабителями были мужчины кавказской национальности. Все четверо. Насколько мне известно, – последовал взгляд в сторону начальника штаба бригады, – вы в течение последнего года дважды бывали в командировках на Северном Кавказе, в Ингушетии и Дагестане. В деле об убийстве генерала Арцыбашева пока нет никакого кавказского, как сейчас говорят, следа. Хотя и нет данных, что убийство совершили не кавказцы. Тем не менее мне хотелось бы выслушать ваше мнение относительно какой-то возможной акции мести, как следствия вашей профессиональной деятельности там, на Северном Кавказе.
– Не могу себе даже представить такого. Не вижу причин для мести. Там, где мы вели боевые действия, где уничтожали бандитов, никто не знал моих должности, фамилии и имени-отчества. Тем более места жительства. Считаю, что такую версию, если вы своим рабочим временем дорожите, можно даже не воспринимать всерьез…
– А не может это быть простой квартирной кражей? – спросил подполковник Совкунов. – Ну – случайность, совпадение по времени? А мы все, как обычно, усложняем…
– Не может, – теперь уже категорично сказал следователь. – Когда хозяйка квартиры вернулась, первое, что ее спросили, – где ее муж. Они не квартиру грабить приехали, а искали товарища старшего лейтенанта, намереваясь, видимо, задать ему несколько вопросов…
– Ах, даже так! – воскликнул Василий Иванович. – Значит, меня ищут? Это, скажу честно, приятно. Кто ищет, тот всегда найдет. А мне очень хотелось бы встретиться с ними.
– Тоже не советую торопиться. Во-первых, предупреждаю заранее, что самосуд расценивается следствием как нарушение закона. Во-вторых, эти люди вооружены и очень опасны. Капитан Твердовский имел возможность в этом убедиться. Поэтому рекомендую самостоятельных контактов избегать, излишней инициативы не проявлять, а о любом подозрительном случае сообщать в правоохранительные органы. И никто, поверьте мне, не обвинит вас за это в недостаточной храбрости.
Старший лейтенант переглянулся с подполковником. Они поняли друг друга без слов, а убеждать в чем-то следователя смысла не было, поскольку он всегда и в любом случае останется при своем мнении. Алексей Георгиевич это переглядывание, конечно же, заметил и оценил правильно. Но он понимал, что тоже не сумеет переубедить собеседников.
– Ладно. Но в этом случае меня интересует другой вопрос. Что именно хотели они узнать у Василия Ивановича? Причин для убийства, как я понимаю, не было. Оно могло бы иметь место после того, как они выяснили какой-то интересующий их вопрос. Но что это за вопрос? Что они хотят узнать или найти?
– Ножны от сабли, похищенной в квартире отца, – точно и четко сказал Василий Иванович.
– А где эти ножны? И чем они так знамениты, что их очень хочется найти, даже несмотря на высокий риск поиска?
