– Где я могу вашего директора найти?
– А что вы хотели? – в голосе женщины слышатся откровенные нотки беспокойства.
– Сегодня я не стреляю... Я хотел бы только пообщаться с ним... – мрачно, как он обычно шутит, вещает Доктор.
Женщина в растерянности стреляет сама – глазами по сторонам, словно надеется, что кто-то прояснит ей суть сказанного. Но никто не торопится делать это.
– Вы откуда? – спрашивает наконец она с таким испугом, что Доктор без труда понимает, что его приняли или за налогового инспектора, или за рэкетира.
– Это я ему объясню при личной беседе...
– Ей...
– Тем более... – Доктор сурово хмурится. – И желательно побыстрее...
Женщина извиняется перед очередью и семенит куда-то за перегородку, на ходу оглядываясь. Выходит оттуда вместе с другой женщиной, помоложе и почти такой же суровой, как Доктор, хотя и не такой крупной. Суровая женщина далеко от двери кабинета не отходит, но говорливая открывает в перегородке раздвижную дверцу, пропуская визитера:
– Проходите...
В маленьком кабинетике-закутке Виктора Юрьевича усаживают жестом в угол.
– Чем могу быть полезна? – интересуется директор.
– Федеральная служба безопасности... – Доктор коротко взмахивает удостоверением и сразу после этого кладет на стол квитанцию, мешая удостоверение как следует рассмотреть. – Этот заказ вы выполняете?
Директор смотрит внимательно, даже надевает очки, которые сразу делают ее значительно старше.
– Мы. Что-то не в порядке с заказом?
– Не знаю. Я просто хотел бы на него взглянуть.
– Минутку подождите. Я узнаю.
Она выходит и возвращается через пять минут. В руках держит болванку компакт-диска.
– Извините, заказ еще не выполнен. К нему по плану только сегодня во второй смене приступят.
– Но посмотреть-то его можно?
– Только в том виде, в котором его предоставил заказчик. Мы даже пробный прогон не делали...
Она тут же вставляет компакт-диск в CD-rom и жестом подзывает Доктора к монитору. Он берется рукой за спинку директорского стула и наклоняется, чтобы лучше рассмотреть, потому что на жидкокристаллическом мониторе не под каждым углом возможно рассмотреть изображение.
– Ага... – любимой фразой Виталия Пулатова комментирует Доктор увиденное и выпрямляется, в задумчивости почесывая подбородок.
Перед ним изображена классическая эмблема спортивного клуба ЦСКА...
– Подробности заказа вы сообщить можете?
– Да какие тут подробности... – пожимает директор плечами. – Полторы тысячи экземпляров...
– Печатаете, разумеется, на пленке?
– Да, самоклеящаяся пленка... Основу снимаете и наклеиваете куда следует. Вывод с полноцветного лазерного принтера. У нас техника не позволяет делать с машины полноцветную печать.
– Но с принтера можно сделать и дома?
– Можно, если есть принтер.
Насколько Доктор смог вспомнить, в квартире азера ни компьютера, ни принтера он не заметил. Тем не менее кто-то подготовил заказ для типографии. И даже записал его на компакт-диск. Значит, компьютер где-то имеется. Где есть компьютер, там вообще-то и принтер должен быть. Конечно, лазерные принтеры встречаются чаще струйных, но большинство из них черно-белые.
– На каком принтере печатаете?
– Обыкновенный. Цветной лазерник «Хьюлет Паккард».
– А отпечатать это на струйном принтере...
– Если только на фото. Иначе стойкости краски не будет. Но на фотопринтере дороже. И качество не такое. У пленки есть свои особенности. Краски фотопринтера проникают в глубину бумаги, создавая полутона. В пленку они проникнуть не могут...
Цветной лазерный принтер в бытовых условиях встречается редко. Это объясняет, почему заказ не выполнялся на бытовом уровне.
– Понятно... Московские, значит, болельщики... – в раздумье произносит Доктор.
– Почему именно московские?
– Потому что это не «СКА», а «ЦСКА»... Центральный спортивный клуб армии... Центральный клуб только в Москве, в остальных городах он просто спортивный клуб армии... А вы болеете за ЦСКА или за «Спартак»?
– Я болею только гриппом, но очень редко, – говорит директор.
– Я рад, что у вас здоровые зубы. – Доктор прощается.
* * *
В машине Доктор, за неимением второго выполненного заказа, вытаскивает одну лишь эмблему «Спартака» и кладет ее на руль. Сейчас основа пленки не снята, и эмблема не приклеится. Он долго не трогается с места, пытаясь сосредоточиться и все же сообразить, каким образом связывается у него в голове эта эмблема, как и увиденная на мониторе эмблема ЦСКА, с текущим делом. Но связь не просматривается.
Если бы во второй мини-типографии была тоже заказана эмблема «Спартака», вопросов бы не возникло, кроме единственного – почему какой-то болельщик разместил заказы в разных типографиях, хотя больший тираж, размещенный в одной типографии, выгоднее? Впрочем, выгоды, вероятно, нет, поскольку работы выполняются на цветном лазерном принтере, а не на печатающей типографской машине, где при большем тираже сокращаются расходы на фотоформы и прочее их заменяющее.
Смущение вызывает болельщик, одновременно болеющий за две команды... Только какие команды – футбольные, хоккейные, баскетбольные... И именно за московские команды... По времени года можно высказать предположение, что разговор идет о хоккее, но и начало футбольного сезона не за горами. Начало сезона...
Доктор вытаскивает телефонную трубку и набирает номер майора Леонченко:
– Еще раз здравствуй. Это Гагарин.
– Виктор Юрьевич, с тобой все в порядке? – почему-то обеспокоенным голосом спрашивает майор.
– Если не считать приступа задумчивости, то в порядке... – отвечает Доктор. – Но с задумчивостью я обычно справляюсь без хирургической операции. А что, вообще, со мной может случиться?
– Мы отправили в госпиталь трех оперативников, проводивших обыск в той квартире. По признакам – отравление рицином... Словно там атмосфера такая... Но группа захвата чувствует себя нормально, продолжает дежурство...
– Я могу только высказать соболезнование... От рицина не существует противоядия, и все они приговорены... Дело серьезное. Когда они почувствовали себя плохо? Момент зафиксировали?
– По дороге в управление. Один из них говорит, что в машине была повышенная влажность. Сейчас проверяем машину на предмет распыления водной взвеси рицина... Кто-то мог обработать салон машины. Но не исключено, что было что-то в самой квартире. Потому тебя и спрашиваю. Что там могло быть? Во время самого обыска они могли чего-то нанюхаться? Как думаешь?
– Насколько я знаю, необходимо сунуть нос в кучу порошка, чтобы вынюхать необходимую для отравления дозу. Кроме того, вариант с машиной можете отбросить сразу. Рицин невозможно превратить в ядовитую взвесь, иначе его применяли бы как боевое отравляющее вещество. А его применить не могут. Ни в одной стране мира. Ищите другие варианты. Если это возможно, опросите пострадавших, что они ели или пили.
– Будем думать. У тебя есть новости?
– Я посетил типографии. В первой были заказаны эмблемы спортивного общества «Спартак», во второй – эмблемы ЦСКА. Если присутствует ЦСКА, значит, готовили их для Москвы, поскольку местные хоккейные клубы по нынешним временам играют в низшем эшелоне и хоккейный ЦСКА сюда не приезжает. Футбольных клубов серьезного уровня в городе вообще нет.
– Могут эмблемы иметь отношение к делу?
– Обязаны... Если бы это была эмблема одного клуба, я бы еще сомневался. Здесь же налицо не интерес болельщика, а какой-то другой интерес... Какой – нам предстоит выяснить. Я боюсь, что это интерес террориста. Ты понимаешь, что такое террористический акт при большом скоплении людей?..
Вертолет, вызванный Кордебалетом по приказу полковника Согрина, прилетает на рассвете. Значит, вылетел еще в темноте. Лопасти хлопают громко, с таким звуком, словно кто-то бросает тяжелый баскетбольный мяч в металлический лист. К удивлению полковника, из машины, пристроившейся на относительно ровной площадке в долине, еще до того, как останавливаются винты, высаживается ОМОГ подполковника Разина – девять офицеров.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – первым здоровается снайпер группы старший лейтенант Парамонов. – Как тут у вас относительно женщинского контингента?
Старлей играет обычную свою роль клоуна-бабника, но полковник не улыбается в ответ. Мысли другим заняты. Знает, что если прислали подкрепление, которого он не просил, значит, есть какие-то новости, которые не успели еще до него дойти. И новости эти должны быть не самого радужного свойства.
Последним покидает вертолет сам командир группы. Сразу подходит к полковнику, протягивает руку, а сам рассматривает мальчишек, вырученных из рабства, которых Сохно ведет на посадку.
– Удачно отработал, Игорь Алексеевич...
– Вроде бы так. Но чувствую, поскольку ты со своими парнями пожаловал, предстоит еще что-то. И достаточно серьезное...
