Следующее помещение было в два раза больше. Две полутораспальные кровати, у противоположной стены телевизор, видеомагнитофон, стереосистема. Вдоль стены – встроенный шкаф с книгами.
– Неплохо, – удивился Линев, заглядывая в соседнее помещение, – даже спортзал с тренажерами!
– Я здесь с ума сойду, – недовольно проворчал переводчик.
– Не сойдешь, – улыбнулся генерал. – Космонавты по несколько лет в худших условиях, и ничего. Кроме того, здесь ты будешь не один. Кстати, – он перевел взгляд на Линева, – а жене ты как объяснишь свое отсутствие?
– Она привыкла, – грустно улыбнувшись, ответил Данила, – так же, как и я.
Жена Линева была следователем прокуратуры по особо важным делам…
– Значит, ты, Эскандер, задачу свою понял, – оказавшись вновь в операторской, уточнил Родимов. – Если ты не можешь ответить на какой-то вопрос, говори, подумаешь и свяжешься позже, так как еще не до конца разобрался с делами Идриса.
– Потом делаешь перевод по записи и отдаешь мне, – вступил в разговор Линев. – Переводи дословно. Важна каждая мелочь.
– Обращай внимание на настроение Мусаева, – добавил Родимов.
– А не получится так, что кто-то из уцелевших боевиков из отряда Идриса попытается наладить с ним свою связь?
– Вероятность этого очень мала, – покачал головой Линев. – Район местонахождения остатков банды блокирован, а территорию «глушат» рэбовцы. Если даже они попытаются выйти на этих частотах с другого места, то едва успеют включить оборудование, как будут подавлены. Да им сейчас и не до Мусаева. Они шкуры свои спасают.
Неделя, проведенная в наркологическом диспансере, показалась Полынцевой вечностью. В палате кроме нее было еще четверо пациентов. Все эти девчонки были намного моложе ее. Одна вообще училась в седьмом классе.
Из палаты выйти было невозможно. Окон не было. Солнце весь день заменял свет люминесцентной лампы. Решетчатая дверь располагалась прямо напротив дежурной медсестры и была всегда закрыта на замок. Еду, лекарства заносили внутрь. Несмотря на вентиляцию, установленную в туалете, в воздухе постоянно витал сигаретный дым. Все, кроме нее, курили.
Для снятия ломки применяли сильнодействующие транквилизаторы и снотворное, поэтому первые несколько дней прошли за пределами реальности. Она и не спала, и в то же время находилась в каком-то забытьи. Кости крутило. Бросало то в пот, то начинало морозить. Ольга почти не лежала спокойно. Пытаясь найти удобное положение, она ворочалась ночи напролет. Впрочем, в этом у всех была одна и та же проблема. Однако Полынцева, в отличие от остальных, была морально опустошена. Все это время перед ее глазами проносились картины педсовета, лица насильников, мужа и сына.
Она смирилась с мыслью о том, что теперь Сергей ее бросит. «Так мне и надо, – думала она, – размазня!» Во всем происшедшем Ольга винила только себя.
«Почему не ответила как следует этой Зубовой в магазине? – до боли закусив губу, думала она. – Почему не обращала внимания на сплетни? Зачем позволила себя сломать этим двум подонкам? Надо было, пересилив себя, броситься на балкон, кричать, звать на помощь. Облить их кипятком, когда они дрыхли, абсолютно уверенные в моей беспомощности».
Несколько раз приходила психолог. Молодая девушка задавала вопросы, на которые Ольга отвечала односложно, лишь бы не обидеть ее.
Она была уверена: Сергей, узнав обо всем, уйдет от нее. Наверняка он заберет сына, и суд пойдет ему навстречу…
После обеда ее проводили к заведующей отделением. Инна Владимировна Ермакова уже дважды беседовала с ней с глазу на глаз. Кроме того, они встречались при ежедневном обходе.
Понуро опустив голову, она присела на краешек стула.
– Как ваше самочувствие? – участливо спросила хрупкая женщина с проницательным взглядом.
– Спасибо, уже хорошо, – едва слышно ответила Ольга.
Она старалась не смотреть в глаза Инне Владимировне.
– Сегодня вас переведут в двухместную палату, где имеются дополнительные услуги, но они платные, – осторожно сказала врач. – Там есть телевизор, ванна, телефон, в общем, все удобства. Значительно отличается и качество питания.
– Сколько стоит один день? – насторожилась Ольга.
– Много, но вас это не должно волновать…
– Муж не будет платить за меня! – сквозь слезы выдавила она и, закрыв лицо руками, заплакала.
– Успокойтесь, – заведующая дала ей воды. – Деньги привезли из Самары. Их собрали в части, где служил ваш муж.
– Ничего не надо! Я дрянь!
– Вы еще не все знаете, – улыбнулась одними глазами докторша, – нам стоило большого труда убедить главного врача, чтобы ваш сын находился вместе с вами. Сейчас он на улице…
Когда Полынцеву увели, Ермакова набрала по внутреннему телефону номер главврача:
– Еще раз здравствуйте, Эдуард Юрьевич, это Ермакова. – Она бросила взгляд на двери кабинета и, убедившись, что они плотно закрыты, уже тише продолжила: – Меня уже несколько дней преследует один и тот же человек. От самой больницы до дома и обратно. Сначала думала, совпадение, и воспользовалась другим маршрутом, все повторилось.
– А какой примерно его возраст?
– Около сорока…
– Может быть, хочет познакомиться? – В трубке раздался смех. – Просто нерешительный…
– Не знаю, – вздохнула она и перевела взгляд на окно. – Я уже все передумала. Среди пациентов у меня похожего не было.
– Хотите, я распоряжусь, чтобы пока вас возили на моей машине.
– Нет, что вы. В случае чего меня может встречать отец. Просто я сегодня хочу поговорить с этим преследователем.
– Желаю удачи и будьте осторожны.
По окончании рабочего дня, предварительно предупредив на проходной охранника, она прямиком направилась в сторону стоящего у бетонного забора соглядатая.
Темные глаза, тонкие губы.
– Извините, зачем вы меня преследуете? – глядя снизу вверх на незнакомца, напрямую спросила она, отметив про себя, что по внешним признакам он не наркоман.
– Все-таки заметила?! – Он скривился в недоброй улыбке.
– А почему вы мне тыкаете? – возмутилась Инна.
– А разве от этого что-то меняется? – удивился он. – Ладно, пошли.
– Никуда я с вами идти не собираюсь! – Она почувствовала, как в голосе появилась предательская дрожь.
Он бесцеремонно подхватил ее за локоть и увлек по дорожке, ведущей через небольшой лесок к автобусной остановке.
Бросив отчаянный взгляд в сторону проходной и не увидев там охранника, она, словно в тумане, подчинилась.
– Значит, так, Инна Владимировна, вы должны написать открытое письмо в газету «Известия» с требованиями легализовать торговлю наркотиков и обосновать это с медицинской точки зрения.
От этих слов у Инны отвисла челюсть:
– Что?!
– Слушай, докторша, письмо есть. За вас его уже накропали. Нужно только подписать. Уже Государственная дума пришла к выводу, что в наших условиях, когда границы открыты, лучше сделать этот рынок подконтрольным государству. Сколько людей умирает от передозировки или поддельных препаратов? А сколько людей, не имеющих никакого отношения к наркобизнесу, сидят только из-за того, что им удачно подбросили пару чеков?
– А если я откажусь?
– Найдется другой. – Он освободил ее локоть.
– Вряд ли. – Она посмотрела в сторону остановки, которую уже было видно из-за деревьев, и, убедившись, что там достаточно народа, прямо посмотрела ему в глаза: – Мои коллеги давали клятву Гиппократа не для того, чтобы убивать людей, а наоборот.
– У вашего коллеги, на кого мы в следующий раз обратим свой взор, будет прекрасный пример, чем заканчиваются подобные отказы. Мы даже дадим ему подумать в тишине кладбища.
По спине Инны пробежали мурашки, а в горле пересохло:
– Хотите сказать…
– Да, в наше время люди часто попадают под машины, вываливаются с этажей при мытье окон или погибают от рук обычных уличных грабителей…
Они вышли к дороге.
– Наверное, вы думаете, что с подобной просьбой обратились только к вам? – Он внимательно посмотрел ей в глаза. – Ошибаетесь. Это повсеместно. Совет Федерации будет завален накануне принятия решения похожими обращениями специалистов. Во многих городах врачей вообще не пришлось уговаривать…
– Вы представляете себе ситуацию, когда наркотик станет доступен, как алкоголь?
– А разве у нас все пьют? – усмехнулся он.
– Все выпивают, но от спиртного не возникает чудовищной зависимости…
Незнакомец откровенно рассмеялся:
– Зрите в корень! Его сейчас купить в любое время легче, чем водку! А вы говорите о доступности! Откровенно рассмешили. – Неожиданно его лицо сделалось злым: – Помни, у нас есть много не очень гуманных способов склонить тебя на нашу сторону. – С этими словами он вынул из-за пазухи небольшого игрушечного медвежонка и протянул ей: – Через неделю у вашего приемного дитяти день рождения…
