К ресторану я возвращаюсь на такси. Нужно видеть, как суетились возле него мои контролеры и как они обрадовались, что я появился снова. По-моему, они решили, что я хочу сбежать с их авансом. Не понимают они, что деньги для меня не все. Важно то, для чего и на кого я работаю. И честно скажу, нынешняя работа на «владельца скотобойни» меня совсем не устраивает. Хотя деньги платят огромные.
В поезде Надежда засыпает, положив голову мне на плечо. От ее волос исходит слабый аромат каких-то цветочных духов. Наверное, я переоценил ее силы, послав по отелям. Вот она и уходилась. Теперь, когда она спит на моем плече, у меня вдруг появляется какое-то теплое, почти дружеское чувство к ней.
Когда поезд прибывает в Цюрих, я осторожно бужу молодую женщину.
— Уже приехали? — удивляется она, сладко зевая.
— Кажется, да, — отвечаю я мягко. — По-моему, вы в дороге даже заснули. Вы разговариваете во сне.
— Ой, извините, — она краснеет, — это у меня такая дурная привычка.
— Ничего, — улыбаюсь я, чувствуя, что и сам устал. — Что мы будем делать теперь? — деловито спрашивает переводчица. Кажется, ей понравилась игра в сыщиков, и она рассчитывает поиграть в нее еще. Но я быстро остужаю ее пыл.
— Теперь мы пойдем ужинать, — говорю сухо и предупреждаю: — Без моего ведома никаких глупостей, никаких контактов с посторонними людьми.
— По-моему, вы собираетесь меня удочерить, — смеется она звонко. — Но учтите, у меня тоже есть дочь.
— Сколько вам лет? — спрашиваю я, когда мы идем под сводами вокзала.
— Тридцать два, — признается она. Мне остается только свистнуть от удивления.
— У меня уже большая дочь, — не без обычного в подобных случаях хвастовства говорит Надежда.
— Она живет в Москве? — уточняю на всякий случай.
— Нет, — удивленно смотрит на меня молодая женщина, — конечно, нет. Она живет у моей двоюродной сестры в Дрездене. И останется там, пока не закончится моя командировка.
— Думал, вы шутите, — бормочу я смущенно. — Так вы действительно немка?
— Почему вы не хотите в это поверить?
— Не знаю, — пожимаю плечами. — Немцы, в моем представлении, всегда аккуратные, холодные, бесчувственные, равнодушные люди. А встретив вас, я нашел итальянский темперамент, испанскую сноровку и французский юмор.
— Надеюсь, вы на меня не в обиде? — она задорно улыбается. — Я все делала так, чтобы было лучше. И про женский туалет тоже я сообразила.
— Да, — приходится признать мне. — Хорошо, что все прошло благополучно.
ГЛАВА 21
За шесть месяцев до событий
Рашид Касимов сидел в машине, когда раздались первые выстрелы. Он с удовлетворением подумал, что засада сработала, и вынул было телефон, чтобы позвонить Хайфулину, но тут загремели гранатометы и минометы. Это его насторожило. У его людей не было такого оружия, они вооружены лишь автоматами и пистолетами. Быстро набрав номер, он закричал Хайфулину:
— Что у вас происходит, Ринат, почему такая пальба?
— Уезжай! — закричал в трубку Хайфулин. — Нас обманули. Мы окружены. Они лупят по дому из гранатометов и минометов. Их здесь очень много. Уезжай, ради бога!
— Быстрее, — приказал Касимов водителю, — давай быстрее. Жми на газ!
Водитель, пожилой человек, чем-то неуловимо похожий на хозяина машины, испуганно оглядываясь назад, прибавил скорость. А там слышались выстрелы, взрывы и крики умирающих людей.
«Сожгут мне всю дачу, сволочи», — с досадой подумал Касимов, даже не вспомнив о десятках людей, оставшихся в его доме. Шофер свернул в сторону и остановил автомобиль.
— Кажется, спустило колесо, — сказал он виновато, — сильно гнали. Нужно поменять, иначе не доедем.
— Давай быстрее, — закричал Касимов, выбираясь из автомобиля.
«Надо было взять джип», — со страхом подумал он. Впрочем, вся округа его джип знала. Поэтому он и взял обычную «девятку». Водитель возился с колесом. По-прежнему слышалась стрельба из разных видов оружия.
«Сколько у них там гранатометов? — с раздражением прислушался Касимов. — Целая армия, что ли?»
Он, хотя и не хотелось признаваться в этом даже себе, все же ожидал подобного результата. Владельцы денег были не обычной мафиозной бандой, сколотившей капитал на рэкете и спекуляциях, не мошенниками-банкирами, сделавшими деньги под дешевые кредиты во время галопирующей инфляции, не дельцы, сумевшие обмануть доверие клиентов. Это были представители государства, вернее, руководства этого государства, которые не прощали подобного отношения и жестоко мстили, применяя любые доступные им средства.
Как они действовали, было ясно по сегодняшним разборкам в аэропорту и на его даче. Взрыв раздался совсем близко, и Рашид Амирович закрыл от страха глаза.
— Подожди, — крикнул он водителю, — давай мне свою куртку.
— Зачем, хозяин? — испугался тот.
— Снимай, говорят. Надевай мою. Быстрее!
Водитель снял замасленную кожаную куртку, отдал, получив взамен белую канадскую куртку Касимова.
— Быстрее, — подгонял его Касимов, жалея, что не успел нанести на лицо грим. «Нужно было хоть как-то загримироваться», — подумал он.
Водитель закончил возиться с колесом, кивнул хозяину, усаживаясь за руль. Касимов сел позади, и машина тронулась.
— На, возьми, — сказал вдруг Касимов, с трудом стащив с пальца правой руки массивный перстень, — если доедем до аэропорта благополучно, он будет твой.
— Спасибо, хозяин, — кивнул водитель. Продолжая управлять машиной, он положил перстень в карман и еще прибавил скорость.
Ворвавшиеся на дачу боевики, не жалея патронов и снарядов, поливали все вокруг смертоносным огнем. Под их неожиданным натиском, почти не сопротивляясь, погибали люди Хайфулина и Семена, привыкшие к бандитским разборкам с автоматными очередями и не приспособленные к боевым действиям против организованного и хорошо вооруженного отряда.
Семен в порыве отчаянной храбрости попытался было организовать какое-то подобие отпора, подбадривая своих людей, но едва высунулся из укрытия, как тут же был расстрелян нападавшими, искромсавшими его тело автоматными очередями.
Ринат Хайфулин, уже понявший, что сражение проиграно, спрятался на первом этаже, надеясь позже незаметно уйти. Но грохот гранатометов заставил его выползти из укрытия и броситься в лес. Его преследовали сразу несколько человек. Увидев, что погоня настигает, он сделал несколько выстрелов в преследователей, с удовольствием заметив, как упал и дернулся один из них. Это была его последняя радость в жизни, ибо тут же автоматная очередь перерезала его пополам. Согнувшись от невыносимой боли, он упал на землю. К нему подбежало несколько человек, и рядом с собой он увидел армейские ботинки, в которые были обуты нападавшие.
— Имя! — крикнул один из них. — Под каким именем Касимов улетел в Польшу? На чье имя его паспорт?
Боль была ужасная, между тем мелькнула мысль, что они никогда не смогут этого узнать. Никто, кроме него, этого не знает, а он им не скажет.
— Имя! — орал тот же голос, и он почувствовал удар тяжелого ботинка в лицо. Голова взорвалась, словно шар, но он все еще был жив. Нападавший умел бить и не собирался пока его приканчивать. Но Ринат Хайфулин, уже понявший, что умирает, собрав все свои силы, открыл глаза, чуть приподнял голову и плюнул в ударившего его человека. Вернее, попытался плюнуть, так как слюна застыла на губах. И умер, так и не сказав, под каким именем Рашид Касимов взял билеты и на чье имя выписан его паспорт.
— Быстрее в машины! — приказал тот же голос. — Мы должны догнать Касимова!
Касимов подгонял водителя, пока не увидел впереди мелькнувший грузовик. Тот летел им наперерез. Решение пришло мгновенно.
— Не останавливая, чуть притормози. Я выпрыгну из машины, — приказал он водителю. — А потом жми на газ. Встретимся в Домодедове.
Водитель, никогда не споривший с хозяином, только кивнул. Он чуть притормозил, и Касимов выпал из машины, больно ударившись плечом. Чемоданчик с деньгами и паспортом он успел захватить. Чуть выждав, он осторожно поднял голову.
Его «девятка» быстро удалялась. Грузовик за ней явно не успевал. Касимов даже пожалел, что поторопился выброситься из машины.
Сидевший в автомобиле водитель достал из кармана перстень, надел на руку. Он всегда с завистью смотрел на это украшение хозяина. И теперь, так неожиданно заполучив его, не хотел терять ни одной секунды.
— Прорвемся, — шептал он упрямо, — обязательно прорвемся.
Мина попала прямо в автомобиль, его подбросила мощная взрывная сила. «Девятка» лопнула с грохотом и треском, как разогретая консервная банка. Водитель умер сразу и уже не чувствовал, как огонь пожирает его тело, превращая труп и разорванный автомобиль в смесь из обгорелого мяса, костей и металла.
