— Она приглашала тебя к себе?
— Приглашала, предлагала рассчитаться натурой.
— Хочешь сказать, что ты отказался?
— Отказался.
— Почему?
— Потому что у меня уже есть женщина.
— Да, странный ты человек. Белка — привлекательная девочка. Клиенты за ней в очередь встают.
— Это их дело.
Граф рассмеялся:
— Представляю, что сейчас чувствует Белка. Ей отказали! Теперь она тебя возненавидит.
— А мне без разницы ее отношение к моей персоне.
— Ладно, вернемся к теме. Раз ты оставил бригаду водителей без начальника, то тебе и рулить ею.
— Нет уж, избавьте, Сергей Владимирович. Я сам по себе. Бригадира пусть шоферы сами выберут. У нас же в стране демократия.
— Конечно, демократия, да еще какая! Значит, не хочешь стать бригадиром?
— Нет.
— Что ж, насильно мил не будешь. Но, Роман Сергеевич, я прошу тебя больше не устраивать рукопашных боев.
— Эта просьба не ко мне. Не полезут — ничего не будет. Я человек по натуре мирный, спокойный, но злить меня не надо.
— В этом я уже убедился. Что ж, не хочешь быть бригадиром, таксуй. Но помни, хоть ты и показал всем, что можешь постоять за себя, все же мой совет не забывай. Ходи и оглядывайся. Палыч не тот человек, который готов прощать обиды.
— Я оглядываюсь, Сергей Владимирович.
— Ладно, иди. А то, что не обратился в полицию, я оценил.
— До свидания, Сергей Владимирович. Спасибо за кофе.
— Давай!
Николаев прошел к машине, постоял еще час в ожидании клиентов. Никто не подошел, и он решил ехать домой. На Кольцевой дороге его телефон сработал сигналом вызова. На дисплее светилась буква «С». Значит, звонил командир отряда.
— Да?! — ответил прапорщик.
— Тебя не выгнали с работы? Я имею в виду из района вокзалов?
— Напротив, Граф предложил место Ильина.
— И ты, конечно, отказался.
— Не связывать же себе руки!
— Правильно. Мы пробили проститутку, которую ты отвозил домой.
— Есть что-нибудь интересное?
— Есть, но об этом поговорим позже. Как поставишь машину на стоянку, зайди в пивной бар, который недалеко от твоего дома.
— Хорошо. Ты сам будешь там?
— Я уже в баре. Здесь продают неплохое пиво.
— Где-то через полчаса подойду.
— Жду!
Проводив Николаева, Быстров допил виски, взял со стола телефон, набрал номер:
— Элла, добрый вечер, дорогая!
— Добрый, Сережа.
— А почему голос грустный?
— Когда ты вечером звонишь, это значит, что ночью не приедешь домой. Я не права?
— К сожалению, права, дорогая. Но у меня такая работа.
— Понимаю. Ужинаю одна.
— Не грусти, завтра постараюсь освободиться пораньше.
— Ничего, я привыкла.
— Ты у меня молодец.
— Будь осторожен.
— Конечно. Спокойной ночи!
— Спокойной.
Позвонив жене, Быстров тут же набрал другой номер.
Ему ответил тоже женский голос, но помоложе:
— Слушаю.
— Привет!
— Привет! Я думала, что ты еще неделю не вспомнишь обо мне.
— Как видишь, вспомнил. В восемь часов приеду на нашу квартиру.
— Прекрасно, я как раз успею сделать старухе массаж и уложить спать.
— Ты смотри, Галя, не переусердствуй с лекарствами. Старуха нам живой нужна. Если она, не дай бог, откинется, то Фрол с нас три шкуры спустит.
— Где он возьмет-то три шкуры?
— Ты поняла меня?
— Сережа, я врач, знаю, что надо делать.
— Ну и умница. Значит, в восемь в нашем гнездышке.
— Возьми хорошего вина.
— Дома же есть.
— Другого, покрепче и красного как кровь.
— Ты жаждешь крови?
— Я жажду твоих ласк! Ну и крови немного.
— До встречи, вампир ты мой!
Закончив разговор с любовницей, Быстров посмотрел на часы. 17.40. Можно и Фролу позвонить.
Он нашел нужный номер, нажал кнопку вызова и услышал хриплый, грубый голос:
— Алло!
— Это я.
— Рад слышать. Что-нибудь произошло?
— Да, но не напрягайся, это не касается общего дела.
— Тогда почему ты решил, что мне интересно будет узнать такую новость?
— А ты послушай. Может, заинтересуешься, может, нет.
— Ладно, говори.
Быстров доложил Фроленко о Николаеве и о драке в кафе «Согдиана».
Фрол выслушал подельника и проговорил:
— А твой новичок, видно, малый не промах. Значит, говоришь, появился из ниоткуда, повел себя дерзко?
— Не как все. Я, конечно, могу его выгнать. Шарнин вряд ли вступится, узнав об инциденте в кафе. Но, признаюсь, чем-то этот мужик нравится мне.
— Своей дерзостью. Выгнать его мы всегда успеем. Надо бы пробить этого парня, присмотреться к нему попристальней. Сам знаешь, с профи у нас проблема. Такой человек, как этот Роман, ой как пригодился бы нам. Ты прицепи к нему шлюху.
— Он Белке отказал. Она вешалась на него, а Николаев дал ей отворот.
— Серьезно?
— Я тоже удивился, Михаил Семенович.
— Вот как! Уверен, Белка готова в клочья порвать этого спецназовца.
— А толку?
— Не скажи. На земле нет опаснее зверя, чем отвергнутая баба. Ты вот что, передай Белке, пусть продолжит доставать новичка. Вода, как говорится, камень точит.
— Может, проще отсечь женщину, с которой живет Николаев? Он привез ее из своей деревни, вроде как пожалел. Да, спит с ней, но это ерунда. Екатерина, баба его, устроилась работать в гипермаркет, а там полно мужиков, у которых бабла куда больше, чем у отставника. Они не прочь держать под боком пышную доярочку. Соблазнов в гипермаркете хоть отбавляй.
— Ты ее видел?
— Екатерину?
— Ну не меня же!
— Нет.
— Тогда откуда знаешь, что у нее пышные формы и что она работала дояркой?
— Да я образно сказал. Смысл-то в другом. Будь она хоть тощей и плоской доской, ухажера ей мы можем подобрать. Как только тот уложит ее в постель, мы сообщим Николаеву. Тут у Белки и появится очень даже неплохой шанс. Это если, конечно, нужно реально подминать спеца. На Белке Ботаник, но она не только двоих в состоянии обслужить. Ей подавай с десяток таких, как Роман и Ботаник.
Фроленко усмехнулся:
— Знаешь, Граф, а тебе нередко в голову приходят весьма дельные мысли.
— Поэтому я и нужен тебе. Так что по прапору?
— Бабу Николаева пока не трогай. Белка пусть к нему липнет. Придурков, которых отделал прапор, после лечения выгони. На место Палыча поставь любого другого человека. Нормального. Беспредел нам не нужен. Готовь очередную партию девочек для оформления на работу за рубеж. Недели через две мы должны отправить их и груз к Карлу. А насчет Николаева решим так. Я организую ему еще одну проверочку и сам посмотрю на него.
— Добро. Поехал, отдохну. Что-то последнее время уставать стал.
— Здоровый образ жизни вести надо, следить за собой. У нас еще много дел впереди.
— Тогда выход один. Мне придется записаться в фитнес-клуб.
— Говорю же, тебе в голову нередко приходят дельные мысли. Как там наша старуха?
— Нормально. Для перенесшей инсульт женщины, конечно.
— Я знаю, что ты спишь с Галиной, и ничего не имею против, но при условии что она обеспечит необходимый уход за старухой. Это очень важно.
— Галина знает, что ждет ее, если старуха вдруг отойдет в мир иной.
— У тебя все?
— Да, Михаил Семенович.
— До свидания. — Фрол отключил телефон.
Быстров тоже положил мобильник на стол и затребовал у бармена еще порцию виски.
В машине, стоявшей неподалеку от кафе, сидел капитан Лерой. Он зафиксировал переговоры бандитов и отправил запись на компьютер Седова.
Николаев зашел в пивной бар без четверти семь. Седов сидел за отдельным столиком в кабинке у крайнего окна. Посетителей в баре было много, но официанты умудрялись успевать обслуживать всех, не создавая толкотни и нервозности.
Прапорщик присел на стул напротив Седова.
— Извини, командир, в пробку попал.
— Бывает. Закажи пива.
Роман так и сделал. Официант тут же принес две кружки пенистого напитка и тарелку с креветками.
Седов сделал глоток и проговорил:
— Информация по Белке, уроженке города Брянска Куриной Людмиле Николаевне. Оказывается, заниматься проституцией она начала еще в семнадцать лет у себя на родине. Сейчас ей двадцать четыре года. Оказывая сексуальные услуги клиентам, Курина приторговывала и наркотой: марихуаной, героином. Однажды ее арестовали, но дамочка успела избавиться от порошка. Все попытки разговорить ее не увенчались успехом. Она никого не сдала, не считая сутенера, которого взяли вместе с ней в борделе. Покрывать его не имело смысла. А вот откуда брала наркоту, девица не сказала. Впрочем, у полиции и не было доказательств того, что Курина торговала наркотой. Ее отпустили. Она тут же покинула родной город и прямиком рванула в столицу. Попробуй-ка угадать, к кому именно.
