«Прислужник» поднял связанные руки и махнул в сторону царских врат.
– А сказать слабо? – продолжал донимать Богдан.
Парень открыл рот – и Князев чуть не уронил фонарик. То, что он считал природным дефектом развития челюсти, оказалось… вампирскими клыками из пластмассы. Сначала все остолбенели. Потом под сводами зала раздался хохот, как будто напряжение последних часов наконец-то нашло себе разрядку. По прыщавому лицу «приспешника тьмы» разлился густой румянец, он спешно закрыл рот и попытался как-нибудь освободиться от помехи. Но все манипуляции были тщетными – клыки сидели как влитые, что послужило еще большим поводом для общего веселья. В конце концов Князев развязал руки адепту, чтобы тот наконец избавился от лишнего комплекта зубов и выключил спрятанный в куче мусора и бутылок проигрыватель. В наступившей тишине неожиданно сурово прозвучал голос Ильи, спросившего, что это была за секта и сколько людей они уже убили. От такого напора парень совсем растерялся.
– Ты чего, друг, ты чего? Какие жертвы? Это ячейка адептов… как его… чистого незамутненного сознания Басманного района, вот. Мы того, просветления искали – бескровного и возвышенного.
– Нашли?
– Не, не успели, – грустно ответил адепт и начал грызть ногти.
– А эти… манипуляции с ножом и голая баба на камне? Тоже для просветления?
– Ну да. Как же без бабы? Женская сущность – проводник божественного просветления…
– А короче?
– Да это Анжелка-дежурка из нашей общаги. Она через пробку переступит – и уже в хлам. Опять же к сексу неравнодушна. Очень. Если честно, то я ради нее сюда пришел.
– А в кино пригласить слабо?
– Да не шла она! Говорит, скушный я… А месяца два назад друг на собрание этих адептов позвал – реально круто, че. И Анжелка согласилась. Теперь она тут жрица. Сначала все причащаются истинной амброзией незамутненного сознания, потом достигают возвышенного просветления.
– То есть бухают и трахаются? – уточнил Князев.
– Ну да, – пожав плечами, признал прыщавый адепт.
– А скажи мне, приспешник незамутненного сознания, вы вообще часто собираетесь для… гм… просветлений?
– Каждое новолуние и полнолуние, а что?
– То есть две недели назад вы здесь были?
– Ну да, я тогда еще такого оленя встретил! То есть женщину в маске оленя. Мы…
Илья поморщился и брезгливо прервал:
– Давай без подробностей. Что-нибудь странное заметили? Кого-нибудь чужого?
– Ну да. Не заметишь его. Он мне на руку наступил, когды мы соснули в галерее с оленем… То есть женщиной… Устали, то-се, и тут он прям на руку, ногой – я как заору, а он чиркнул зажигалкой, прям в морду мне, и шипит такой, мол, пикнешь – нож в глаз засуну. Понятно, я затих, че рыпаться, если у него нож… Назавтра мы с Вовиком, дружбаном, пошли туда – с фонариком, компасом и битой, значит, разбираться. Еле отыскали место – никого. Бычок нашли, обрезки проводков каких-то. Голяк, короче.
– И все?
– Все, – виновато сознался парень.
– Значит, так, адепт, дорогу назад найдешь? – Парень судорожно закивал. – Тогда бери свою Джульетту в охапку – и домой, спать. И если еще хоть один раз – ты понял меня? – ты сюда заглянешь, нож в глазу конфеткой покажется. Усек?
– Ага.
Спустя пять минут адепт со жрицей Анжелкой скрылись за козлиной шкурой.
– Итого, что мы имеем: под казармами уже кто-то был. Это раз. Этот кто-то оставил следы, похожие на те, что я заметил в подземельях под госпиталем. Это два. – Илья повернулся к отряду. – Мы нашли старинный подземный храм, и если в монастыре о нем узнают, тут станет оживленней, что усложнит нашим противникам задачу. Я так думаю.
– Но как я обьясню все это? – перепуганно спросила Ксения. – Все эти шкуры, черепа…
– Да проще простого, – заявила Маша. – Скажи, во сне видела шабаш в вашем поземелье, проснулась. Побежала в мастерскую, сорвала печати, чтобы иконы спасать, но побоялась заблудиться и вернулась за помощью к сестрам… Примерно так.
Князев с уважением посмотрел на Машу, мол, молодец, здорово придумала. Девушка засмущалась и опустила глаза.
– Предлагаю возвращаться через ворота, – сказал Илья, – заодно и проверим, куда ведет ход.
– Вряд ли получится, – сказал Сергей. – У нас аккумуляторы садятся. А там кто знает, сколько надо идти под землей. Давайте вернемся знакомой дорогой, нам еще это барахло на студию сдавать…
На обратном пути, уже у дверей в мастерскую-хранилище, Маша и Богдан обнаружили, что всю дорогу держались за руки. Но вспомнить, кто первым протянул ладонь другому, так и не смогли.
По пустынной трассе на огромной скорости мчалась легковая машина, тщетно пытаясь оторваться от погони. Неизвестный на спортивном мотоцикле сидел на хвосте у автомобиля. Расстояние между ними было уже метров сто и продолжало стремительно сокращаться. Водитель машины, увидев впереди перекресток, вцепился в руль. Костяшки пальцев побелели. Он посмотрел в зеркало заднего вида и заметил, как преследовавший его мотоциклист достал из-за пазухи пистолет. Прозвучало несколько выстрелов, и заднее стекло покрылось сетью трещин. Пассажир рядом с водилой с портативным автоматом в руке открыл дверцу, высунулся из машины на половину корпуса и выпустил пару коротких очередей в мотоцикл. Пули просвистели в нескольких сантиметрах от его колес. Мотоциклист тут же ответил несколькими выстрелами, одна из пуль попала в одно из зеркал бокового вида. Вжав голову в плечи, водитель автомобиля крутанул руль, машина вильнула в сторону, ближе к обочине. После чего еще раз посмотрел на преследователя – расстояние между ними еще больше сократилось. Водила прибавил газу. Когда до перекрестка оставалось меньше метра, он резко вывернул руль – машину развернуло на девяносто градусов и занесло задние колеса. Происходящее было похоже на сцену из дешевого боевика восьмидесятых годов. В этот же момент мотоциклист резко затормозил, прицелился и выпустил в машину весь магазин. Автомобиль взорвался, несколько раз перевернулся. В небо стали подниматься огромные языки пламени.
– Стоп! Стоп! Снято! – раздался зычный голос.
Из автомобиля тут же выскочили двое каскадеров в защитной одежде. К пылающей машине подбежали несколько пожарных с огнетушителями, и через несколько минут она уже полностью была покрыта пеной.
– Полчаса перерыв. Все могут перекусить и отдышаться, – прокричал режиссер.
Это был уже седеющий мужчина с усами и бородой, в бейсболке, джинсах и футболке с надписью «Люблю кино, женщин и деньги». Он нервно достал из мятой пачки сигарету, закурил и принялся просматривать вместе с оператором только что отснятые кадры.
На съемочной площадке, учитывая то, что это был обширный пустырь за чертой города, было людно. Расхаживали актеры с актрисами. Кучка статистов толкалась у стола, где громоздились подносы с бутербродами, коробки с пакетиками чая, кофе и супа, дымились электрочайники. Пиротехники, осветители, звукорежиссеры, художники по гриму, администраторы, декораторы – все они сновали туда-сюда, кто готовясь к следующей сцене, кто просто создавая видимость бурной работы.
Князев и капитан Солоухин стояли и со стороны наблюдали за происходящим. В руках у Богдана была одна из распечатанных иконок с планшетника Выгодина, на которой был изображен какой-то седой старик.
– Гена, ты точно уверен, что это он? – в очередной раз переспросил Князев.
– Конечно, сто процентов гарантии.
Когда капитан впервые увидел изображение этого старика, он понял, что где-то его уже видел. Но где именно и кто он такой, этого припомнить не мог. Все это время Солоухин ходил и постоянно думал об этом проклятом незнакомце, он ему однажды даже приснился. Вспомнить помогла чистая случайность. Вечером Гена включил телевизор, по нему шла документальная передача про каскадеров, тут-то его осенило.
С Ивановичем, как его все называли в части, Солоухин не был близко знаком. Так, встречался мельком несколько раз, когда старика приглашали для консультаций по поводу какого-то оборудования, обнаруженного на складах бывшего военного научно-исследовательского института взрывотехники. Старик еще в советское время и немного позже, в девяностые, работал в этом НИИ. Полигон института находился на территории той самой войсковой части, где работал Солоухин и откуда вывозили ящики.
Найти Ивановича оказалось делом несложным. Капитан поспрашивал у своих коллег по службе, и вскоре номер телефона был уже у него. Солоухин созвонился с ним и без проблем договорился о встрече. Оказалось, что старик уже лет десять как работает пиротехником на съемках фильмов. Обычная история – в девяностые работать научным сотрудником в военном институте, может, и было престижно, но денег не приносило никаких. Работники получали гроши и при первой же возможности уходили кто куда.
– Вот он, идем, – Гена показал пальцем на пожилого мужчину, который шел к стоявшему недалеко от трассы вагончику-трейлеру.
