– Можно и сразу к делу, – вздохнул Федоров.
Он прошел к занимающему полстены в его комнате книжному шкафу и достал со средней полки две полученные от капитана Шипунова фотографии.
– Этот парень погиб чуть более суток назад. Здесь, в Москве, в районе Покровских Ворот.
С этими словами он протянул фотоснимки Кудрявцеву. Тот взял фотографии в руки, и улыбка в одно мгновение исчезла с его лица. Не менее десяти секунд Кудрявцев неотрывно смотрел на фотографии. Федоров не мешал ему, молча стоя рядом. В квартире наступила такая тишина, что стало слышно, как тикают висящие на стене кварцевые часы. Наконец Евгений оторвал взгляд от фотоснимков и поднял глаза на своего бывшего командира:
– Вы полагаете – это он?
– Больше некому. – Федоров покачал головой. – Вас тогда было девять человек – тех, кто отработал и освоил этот удар. Только девять.
– Сейчас больше. – Евгений вновь взглянул на фотоснимок. – Но за всех остальных я ручаюсь. – Несколько секунд он молчал, после чего растерянно произнес: – Как же так? Ведь вы говорили, что он в тюрьме?
– Да, и осужден к пожизненному заключению без права досрочного освобождения, – подтвердил его слова Федоров. – Я своими глазами видел копию постановления американского суда. Наша Генпрокуратура получила ее вместе с ответом на запрос об экстрадиции Осокина в Россию.
– А теперь мы видим фотографию парня, убитого ударом, который так мастерски выполнял этот подонок, – заметил Кудрявцев. – Иван Захарович, призраки не убивают. И что бы там ни сообщала американская генпрокуратура, но лично у меня нет сомнений, что этого парня убил Осокин. А раз так, значит, он сбежал из американской тюрьмы и каким-то образом возвратился в Россию.
– Тебе еще не все известно, – сказал Федоров. – Убитый парень – сотрудник службы наружного наблюдения Московского управления ФСБ. А погиб он во время слежки за работником американского посольства, который, судя по всему, встречался с тайным агентом.
– Вот как, – медленно произнес Кудрявцев. – Тогда понятно, как осужденный за океаном к пожизненному заключению преступник мог оказаться в России. Если американские спецслужбы задумали провести у нас «острую акцию», лучшего исполнителя, чем Осокин, им не найти.
– Есть одно но, – возразил своему другу Федоров. – Это мы с тобой знаем, что Осокин как нельзя лучше подходит для такой роли. А американцам сначала требовалось проверить его мастерство. Не могли же они просто так выдернуть из тюрьмы и послать в Россию первого попавшегося наемного убийцу российского происхождения. Я хочу проверить, не было ли в Америке, уже после ареста Осокина, какого-нибудь громкого преступления, которое он мог совершить по заказу американских спецслужб.
– Это возможно? – высказал сомнение Евгений Кудрявцев.
– Почему же нет? Если такое преступление действительно было совершено, сведения о нем наверняка попали в открытую печать. Их просто надо найти. Попрошу наших аналитиков покопаться в Интернете, а сам тем временем просмотрю подшивки американских газет. Американцы арестовали Осокина в девяносто девятом году. Значит, нужно просмотреть публикации всего лишь за три последних года. Не так уж много.
– Вы только не забудьте сообщить мне результат этой проверки, – предупредил своего бывшего командира Кудрявцев.
– Обязательно сообщу. – Федоров кивнул. – И если это действительно Осокин, – он указал на фотографии в руках Евгения, – то мне скорее всего снова потребуется твоя помощь.
Когда Кудрявцев ушел, Федоров уселся за свой письменный стол и положил перед собой посмертные фотографии Игоря Авдеева. «Греймс не стал бы вербовать Осокина ради рядовой акции, – подумал он, глядя на снимки. – И раз уж он выбрал Осокина, значит, ему требовался исполнитель с исключительной боевой подготовкой и психологией убийцы. Осокин вернулся в Россию, чтобы убивать. Кто же станет его следующей жертвой?»
Скорый поезд Москва – Воркута
31.05, пятница, 03.20
В предрассветных сумерках практически ничего нельзя было разобрать. Тем не менее проводница, в очередной раз выглянув в окно, повернулась к Стену и сообщила ему усталым голосом:
– Скоро Печора. Где-нибудь через полчаса приедем.
– Пора моих приятелей поднимать, – произнес он в ответ. – А то еще станцию проспят.
Он рад был закончить затянувшийся разговор с проводницей, который уже становился для диверсанта опасным. Около двух часов они остервенело занимались сексом, а после этого, как всякую русскую женщину, проводницу потянуло на откровенность и разговоры за жизнь. Стен старался так строить беседу, чтобы в основном говорила его партнерша, а сам вставлял ничего не значащие фразы. Однако за почти три часа разговора ему тоже пришлось немало выложить о себе. И хотя все, что он рассказывал, было старательно продуманной легендой, тем не менее Стен отнюдь не горел желанием посвящать кого бы то ни было в факты своей вымышленной биографии.
– Помоги мне. – Проводница просунула руки в бретельки своего бюстгальтера и повернулась к Стену спиной, предлагая ему застегнуть застежку.
Он помог ей, после чего встал с полки и отошел к двери купе, освобождая пространство, чтобы его партнерша могла спокойно одеться. К его удивлению, она сделала это довольно проворно. «Наверное, часто трахается в поезде, вот и натренировалась», – с усмешкой подумал он, глядя, как проводница закалывает шпильками свои растрепавшиеся волосы.
– Ну что, пойдем? – обратилась к нему проводница, справившись с волосами.
– Угу. – Стен кивнул и, отомкнув защелку, сдвинул в сторону дверь купе.
В проходе вагона оказалось пусто. Это не имело большого значения, тем не менее Стена обрадовало, что никто не видел, как он выходил из купе вместе с проводницей. В других вагонах им тоже не встретилось ни одного бодрствующего пассажира. Даже припозднившиеся компании устали от своих пустых разговоров и наконец угомонились. Не спали лишь Боб с Марком. Они сидели друг напротив друга на боковой нижней полке, то и дело бросая тревожные взгляды в вагонное окно или в проход между полками. Заметив появившихся в вагоне Стена и проводницу, диверсанты облегченно вздохнули.
– Собирайтесь, подъезжаем, – сообщил им Стен и наклонился, чтобы вытащить из-под полки свою набитую снаряжением сумку.
Поезд как раз начал замедлять ход, приближаясь к железнодорожному вокзалу Печоры. Проводница проводила их до тамбура. Улучив момент, когда приятели ее неожиданно подвернувшегося любовника спрыгнули на перрон, она последний раз крепко обняла Стена и пожелала счастливого пути. Стен в ответ чмокнул ее в шею и спрыгнул на перрон.
Оказавшись на железнодорожной платформе, Циклоп тут же вычеркнул свою ночную подругу из памяти.
– Двигайте к вокзалу, – приказал он своим бойцам. – Только внутрь не заходите. Ждите снаружи. Я сейчас.
Распорядившись, он направился к вагону, в котором диверсанты ехали из Москвы и где он познакомился с парой геологов. Недавние знакомые уже успели сойти с поезда и стояли на перроне, ожидая своих товарищей, ехавших в других вагонах. Чтобы не засветиться перед бывшими соседями, Стен не стал подходить к геологам, наблюдая за ними издалека. Собравшись вместе, мужчины подняли на спины рюкзаки и дружно двинулись к зданию вокзала. Они громко разговаривали и энергично размахивали руками. Чуткий слух Стена, идущего в двадцати метрах позади геологов, то и дело ловил их отдельные слова и целые фразы.
– Четыре часа! Значит, придется по крайней мере до шести утра на вокзале торчать... Ха! Хорошо еще, что поезд на пару часов опоздал, а то пришлось бы всю ночь на вокзале провести...
– Может, поймаем тачку и рванем в гостиницу?.. Какая гостиница?! Четыре утра! Там же все закрыто! Здесь тебе не Москва, местные отели по ночам не работают...
«Отлично, – решил про себя Стен. – Они собираются пробыть на вокзале до шести утра, чтобы потом поймать машину и ехать в гостиницу. Вот и способ выманить их из здания».
Геологи как раз подошли к зданию железнодорожного вокзала и вошли вовнутрь. Стен последовал за ними, но задержался возле входных дверей. Через вставленные в дверные рамы стекла было отлично видно, как все четверо мужчин свернули к лестнице, ведущей на второй этаж. Поднявшись вслед за ними, Стен выяснил, что на втором этаже железнодорожного вокзала находится зал ожидания, где и расположились все четверо геологов. Убедившись, что они обосновались в зале ожидания надолго, командир диверсионной группы спустился вниз.
Марка и Боба он отыскал возле правого торца здания. Те выбрали достаточно удачное место. Не бросаясь в глаза пассажирам, диверсанты могли одновременно наблюдать и за привокзальной площадью, и за железнодорожной платформой, у которой все еще стоял воркутинский поезд.
– Марк, – обратился Стен к своему снайперу. – На вокзале, на втором этаже, прямо напротив лестницы расположились четыре человека. Все с туристическими рюкзаками, у одного охотничье ружье в чехле. Проследи за ними. Ты, – он повернулся к Бобу, – остаешься здесь со всеми вещами и ждешь меня.
