– Им можно все, а нам ничего, – произнес рослый оперативник.
– Примерно так оно и получается, – согласился прокурор. – И преступники это понимают. Запугивают свидетелей, а защита их прописана только на бумаге. Но с другой стороны, работать надо, товарищи сыщики. И даже если из трех упрячем хоть одного, уже на одну сволочь меньше.
– Да мы бы сажали всех, – снова заговорил рослый. – Но берешь подозреваемого, а без санкции судьи посадить его не можешь. Много преступников благодаря этому остались на воле. Сейчас найти свидетеля – проблема. Люди боятся и не верят нам. Но их можно понять. Сколько в прессе и по телевидению полоскают милицию. И взяточники мы, и сами преступления совершаем, и…
– А разве таких случаев нет? – недовольно перебил его прокурор. – Есть. И к сожалению, становится все больше. Вот бы ввести смертную казнь за любое преступление, совершенное человеком на службе. Будь то милиция, таможня или другой орган власти.
– Значит, руководят из Москвы, – проговорил Ильин, – а в Туле исполнители. Получается, у Гуськовой были охранники, а Славин проворонил их. Что говорят парни? – спросил он у старшего лейтенанта милиции.
– Да что они говорят? – усмехнулся тот. – Не знали, что он мент. Попросили закурить, он стал грубить, вот и все. И начал драку он. Все как обычно.
– Понятно, – вздохнул полковник. – Выходит, Славина хотели убить, а это уже серьезно. Получается, что Гуськова замешана во многом. Но если узнают, что Славин жив, то могут убрать ее. – Он посмотрел на крепкого оперативника.
– Такое бывает, – согласился тот. – Хотя в случае с Гуськовой никакая опасность им не грозит. Заявление Славина адвокаты Гуськовой запросто опровергнут. Он вполне мог ошибиться. А у нее есть билет, наверняка все продумано. И вера будет Гуськовой, а не Славину. Что обнаружили эксперты?
– Раньше пистолет в деле не был, – ответил Ильин. – По крайней мере у нас в области. Отправляем пулю в столицу. И этого гада необходимо найти.
– Надо потрясти парней, – проговорил оперативник. – Наверняка все это связано. Но им лучше только о драке давать показания, а то пойдут все как соучастники убийства. Однако кто-то навел их на Славина.
– К сожалению, нет ни одного свидетеля. Обычно в тамбуре курит много народа. А тут никого. Хотя один был, но он вышел на первой же станции. Почему Гуськову не взяли?
– А что бы мы ей предъявили? – недовольно отозвался Ильин. – Давать лишний повод прессе говорить о беспределе ментов? И так уже надоело читать о себе небылицы. Даже установить наблюдение за ней прокуратура разрешения не дала, нет повода. Наша беда в том, что люди перестали нам верить и сейчас найти свидетеля большая удача. Но в крупных делах свидетели, как правило, отказываются от показаний. Бандиты работают на опережение. Кого покупают, кого запугивают. Они нас переигрывают.
– Это точно, – согласился оперативник. – А долго еще Лед будет в камере прохлаждаться?
– Тебя это не касается! – отрезал Ильин.
– Нас всех это касается. Ведь любой из нас может на его место попасть. У него жену с детьми…
– А ты точно знаешь, – зло спросил полковник, – что именно жену Ледова и его детей утащили?
– Вроде говорят так, – растерянно посмотрел на остальных опер.
– Говорят многое, – сказал Ильин. – В общем, Гарин, ты занимаешься только этим стрелком. Надеюсь, в Москве Гуськову встретили и…
– Ее не было в электричке, – сообщил, входя, капитан. – Проверили всех женщин старше двадцати и младше пятидесяти. Не было даже приблизительно похожей.
– Интересно, как проверяли? – усмехнулся Гарин.
– Строго визуально, – ответил Ильин.
Москва
– Ну? – зло бросил в сотовый Воеводин.
– Как вы говорили, босс, – отозвался Серьга.
– Надеюсь, на этот раз все тихо?
– Конечно.
Воеводин отключил телефон.
– Басмач, – взглянул он на стоявшего у двери узкоглазого молодого мужчину, – больше ошибок я не потерплю.
– Их не будет, хозяин, – тихо отозвался тот.
Воеводин кивнул.
– Нашли Кувалду! – ворвался в кабинет Громила. – Пулевое и ножевое ранения. Но он в сознании. Медицина говорит, ничего опасного нет, правда, потерял много крови.
– Где он? – Воеводин бросился к двери.
– Нет, – сказала пожилая женщина, – такого не видела. Бывали у нее мужики, но этого не замечала.
– Значит, все-таки заныривает к ней кто-то, – недовольно проговорил Эдуард.
– Да какого хрена ты уши ломаешь? – попробовал успокоить его Вадим. – Мало ли бабья вокруг. Только свистни…
– Да заткнись ты! – ожег его взглядом Эдуард.
Прозвучал вызов сотового.
– Да? – сказал Эдуард.
– Приезжай ко мне, – послышался голос Воеводы. – Нашли твоего парня. Молоток или Кувалда. Вы его то так, то эдак зовете.
– Еду, – сказал Эдуард.
* * *
– Что там? – спросил старший лейтенант милиции.
– Да что? – недовольно ответил мужской голос. – Жмур. Какого-то интеллигента пришили. Документов никаких. В общем, видимо, на дороге подловили и устроили разбой с мокрухой. – Из кустов вышел старший сержант ДПС. – Поссал, называется.
– В рапорте напиши, что заметил след волочения в кусты от трассы, – посоветовал старлей.
– Так и сделаю, – кивнул дэпээсник.
– Где вы его нашли? – спросил Воеводин.
– Около свалки, – ответил рослый смуглый парень. – Нас бомжи тормознули. Мы к ним заныривали, когда этого с отбитыми коленями искали. Вот они и говорят, что лежит там какой-то парень. Бок у него прострелен, и ножом, видно, били. Мы и поехали. А там он… – Рослый кивнул на лежавшего на кровати Кувалду.
– Я ему укол сделал, – проговорил невысокий седой мужчина. – Пусть поспит пару часов. Иначе может…
– Крепко ему досталось? – перебил его Воевода.
– Прилично. Пуля прошла навылет, кожу на боку продырявила. Нож угодил в пряжку ремня и соскользнул. Разрезал кожу на брюхе слева. Ну еще на руках у него два пореза, и видно, что он бил кого-то. На левом кулаке след от двух зубов. Видно, ударил, они и вошли в кулак. Два зуба выбил кому-то.
– Значит, говорить с ним сейчас бесполезно, – посмотрел на Кувалду Воеводин.
– Он спит, – сказал седой.
В комнату вошли Эдуард и Вадим.
– Узнаете? – кивнул на лежащего Воеводин.
– Кувалда, – сделал шаг вперед Эдуард. – Где его так?
– На свалке. Стреляли в него и ножом ткнули. Видно, драка была. В зубы он кому-то попал. Проснется и расскажет, что случилось. Вам он что-нибудь говорил? – спросил он у смуглого.
– Да. Все это произошло около старого пионерского лагеря, там еще клуб собаководов был.
– Дальше, – потребовал Воевода.
– Их тормознули шестеро и начали стрелять. Двоих парней сразу положили. Двое рванули бежать. А он хотел Эмму прикрыть. Она тоже стрелять начала. В общем, ее захватили, а он сумел вырваться. Его догнали и…
– А что говорят бомжи?
– Привезли какие-то четверо, на джипе. Номер они не запомнили. Вытащили этого, – смуглый кивнул на Кувалду, – бросили около тлевшей кучи тряпья и укатили. Бомжи успели его оттащить, прежде чем там все загорелось. И он у них был два дня. Сотовый просил принести, но откуда у них такая роскошь?.. Хорошо, что они нас узнали и остановили.
– Значит, я прав, – пробормотал Воеводин. – Но где же Эмма?
– Ну что? – пожал плечами, снимая перчатки, плотный мужчина. – Били его, прижигали. Видимо, что-то хотели узнать. И он, судя по всему, скончался от сердечного приступа. Потом его отвезли сюда.
– Значит, его не на дороге убили? – уточнил майор милиции.
– Его не убивали, – ответил эксперт. – Сердечный приступ. Били – да, но это не смертельно. Он умер от сердечного приступа. Доведение до смерти, если хотите.
– Кто он? – спросил майор.
– Не представился, – усмехнулся старший лейтенант. – Мы заметили след от трассы, как будто что-то тащили. Ну и проследили, а от дороги метрах в десяти – двенадцати труп нашли.
– Я не знаю, где он, – покачала головой плотная молодая женщина. – Он не появлялся уже три дня. Я вчера звонила ему, но он не ответил. Мне ничего не известно.
– Черт возьми! – недовольно проговорил невысокий черноволосый мужчина в очках. – Странно все это…
– Вообще-то его вчера и сегодня спрашивал Владимир Сергеевич Воеводин, – сказала женщина.
– Кстати, он нам тоже нужен, – кивнул смуглый. – Поехали к Воеводе, – сказал он плотному бородачу.
* * *
– Боюсь я, как бы чего не вышло, – проговорил Таегов.
– Да и я тоже немного опасаюсь, – согласился Алексей. – Но будем надеяться на лучшее. Димыч сам это выбрал. Подстрелил ты его аккуратно. Бомжи расскажут, как нам надо. Они меня давно знают, я им помогаю потихоньку. Жаль их, они не по слабости, а по судьбе, что ли, опустились на дно. Вот это и есть демократия, – рассмеялся он. – Не хочешь работать – живи как можешь. И некоторые сознательно выбрали эту жизнь. А за Димку не волнуйся. Мне кажется, он думает правильно. Мы будем знать все, а они…
