— Тут система мощная, вмиг давление поднимет.
В межотсечный люк уже били чем-то тяжелым, скорее всего топором, пытаясь его открыть. Такая наивность противника даже вызвала улыбку у четверых подводников. Волей стечения обстоятельств весь наличный экипаж оказался в одном отсеке. А люк нельзя было сковырнуть и взрывом гранаты.
— Давление по максимуму. Больше вентсистема не выдерживает. Перепад с центральным постом — три десятых атмосферы.
— Приготовились. Времени на команду «огонь» у меня не будет.
Даргель взялся за ручку и принялся осторожно вращать маховик блокировки люка со своей стороны, тихо прошептал:
— Лишь бы этим уродам не пришло в голову заблокировать люк с центрального поста. Вот тогда мы уж точно в титановом гробу окажемся.
— Да хрен что они в том дыму через свои противогазы рассмотреть могут.
— Еще как смогут. Гаси освещение в нашем отсеке.
В межотсечный люк еще несколько раз ударили чем-то металлическим и тяжелым. Даргель на ощупь до упора открутил маховик, проверил рукой — толстый металлический ригель вышел из паза. Старпом сильно, насколько хватило сил, потянул люк на себя, распахнул.
По ту сторону люка, на центральном посту, все заволакивал белесый туман. Какую-то секунду он еще стоял стеной в проеме, а затем упруго поддался. Система нагнетания воздуха, создавшая избыточное давление в третьем отсеке, сработала так, как рассчитывал Даргель. Она погнала слезоточивый дым прочь от люка.
Громыхнули автоматы в руках подводников. Стреляли наугад. Разглядеть что-либо в тумане было невозможно. Из дыма послышались крики, невнятные, смазанные масками противогазов, ругательства, ударили автоматные очереди. Их вспышки пробивались сквозь марево, позволяя подводникам вести прицельную стрельбу. Механик вскрикнул, схватился за плечо и шагнул назад, уступая огневую позицию товарищу. Пуля лишь царапнула его да разорвала комбинезон на плече.
Со звоном сыпались на металлический настил гильзы, падали отстреленные рожки, щелкали, присоединяясь к автоматам, новые. Гулким эхом разносились крепкие ругательства и проклятия. Дым редел, уносясь в отдраенный люк боевой рубки.
Уже просматривались силуэты противника на центральном посту. Еще несколько прицельных очередей, и старпом опустил автомат. На этот момент все было кончено. Туман еще клубился под потолком. На полу в живописных позах лежали три истерзанных пулями трупа в грязных камуфляжах. Их лица скрывали маски армейских противогазов. Видавшие виды автоматы Калашникова валялись там, где их выронили остановленные очередями подводников мародеры.
Но, несмотря на временный успех, праздновать победу было рано. Из открытого люка рубки отчетливо доносились голоса. Наверняка нападавшие пытались понять — что произошло внизу? Почему смолкала стрельба? И вновь Даргель сообразил первым. Ощущение опасности всегда подхлестывало его, обычно заторможенную оглядкой на инструкции, готовность к действиям.
— Эй! — крикнул он.
Наверху тут же смолкли. В ответ, как эхо, раздался возглас:
— Эй! — И прозвучала фраза с вопросительной интонацией.
Как и рассчитывал старпом, мародеры, остававшиеся наверху, посчитали его крик сигналом «от своих», приглашающим к спуску. Но, поскольку выедающий глаза дым все еще поднимался над люком, пришельцы из джунглей не спешили спускаться вниз.
— Разрешите я, товарищ старпом, — механик считал своим долгом взять на себя больше, ведь он на какое-то время выбыл из боя.
Даргель отрицательно качнул головой.
— Я сам. Если что, примешь командование.
Старпом скользнул к лестнице, ведущей в рубку. Дым уже почти развеялся. Он, задержав дыхание, вскарабкался к открытому люку, в котором виднелся лоскуток синего неба.
Только дураки ничего не боятся. Колени у Даргеля подрагивали, автомат готов был выскользнуть из руки, ведь наверху его, скорее всего, поджидали нацеленные на рубку стволы «АКМов». Но кто, если не командир, пусть себе и «временно исполняющий», возьмет на себя самое опасное…
Николай Даргель вынырнул из люка как черт из табакерки. Осматриваться у него не было времени — тут же до боли в указательном пальце надавил на спусковой крючок «узи». Он не метил в кого-нибудь конкретно, просто стрелял, заставляя противника паниковать, прятаться. Внезапность на войне — залог успеха. И все же старпом успел увидеть, как с десяток вооруженных мужчин в выцветших камуфляжах, попавшие «под раздачу», прыгают с настила. Кому повезло — на близкие стволы деревьев, и тут же прячутся за ними, а кому повезло меньше — прямо в болотную жижу.
Автомат еще раз дернулся в руках старпома и смолк. Менять рожок Даргель не стал — «узи» полетел вниз, на центральный пост. Старпом ухватился за ручку люка, с усилием закрыл его. Он еще не успел задраить люк, как по полусферической поверхности застучали пули. Николай Даргель крутил маховик так быстро, словно субмарина стремительно погружалась, и от его упорства зависела живучесть корабля.
Глаза слезились, старпом медленно спустился по лестнице, сел и привалился спиной к перископной стойке.
— Ну вот, кажется, получилось.
Механик присел рядом на корточки, заглянул Даргелю в лицо.
— Вас не зацепило, товарищ капитан третьего ранга?
Даргель понемногу приходил в себя. Все еще не верил, что надежно отрезал пути наступления противнику. Снаружи вновь принялись колотить в люк. Один из подводников склонился над убитым «охотником за черепами», брезгливо сжал гофрированный шланг противогаза и стянул маску с головы.
— Вроде местный. Папуас. Хотя, честно говоря, я их раньше только в кино видел. А морда зверская.
Обследовал карманы, но, кроме пачки сигарет, зажигалки, ничего не обнаружил.
— Сидеть мы здесь можем, пока аккумуляторы не сядут, — задумчиво произнес Даргель, — а на экономное освещение и вентиляцию их хватит надолго.
Было до ужаса обидно осознавать, что, находясь на борту самой современной в мире субмарины, способной подобраться к любому кораблю, отправить его на дно и уйти незамеченной, ты абсолютно бессилен против кучки вооруженных лишь стрелковым оружием полудиких папуасов.
— Это не регулярные войска, не полиция и не спецслужбы, — рассматривая убитых, проговорил механик. — Чего им от нас надо было?
— Скорее всего, банальные мародеры. Промышляли в районе бедствия. Этим не повезло — нарвались на нас.
— И что нам с ними теперь делать?
— Затащите в БЧ, с глаз долой, а там видно будет.
Сам Даргель уже не участвовал в транспортировке трупов, он промывал глаза минеральной водой. Резь понемногу отступала. Хотя до сих пор рука сама тянулась, чтобы почесать веки. Экипаж ждал приказа. Удары снаружи прекратились. Корпус подлодки с отличной звукоизоляцией не позволял судить о перемещении противника.
— Эти чумазые черти что-то задумали, — с опаской проговорил механик. — Наверное, дошло, что ломами да кувалдами нас, как консервную банку, не вскроешь.
Даргель ничего не ответил. Он подошел к стойке перископа, развел ручки, припал к мягкой резиновой маске. Объективы смотрели в сторону джунглей. В поле зрения — болото, нагромождение сломанных деревьев, короче, ничего полезного для оказавшихся в заточении подводников. Старпом развернул перископ так, чтобы видеть палубный настил.
На родном боевом корабле расположились мародеры, к тому же расположились надолго. Уже горел небольшой костер, рядом с которым стоял котелок. Половина маскировки «Адмирала Макарова» была уничтожена. И тут внезапно прямо в объектив заглянул огромный немигающий глаз. Старпом даже отшатнулся, так это было неожиданно, но тут же вновь припал к маске.
Глаз моргнул и отдалился. Теперь на старпома, а на самом деле в объектив, с любопытством и в то же время с ненавистью смотрел папуас средних лет. Густо заляпанный грязью воротник камуфляжной рубашки был поднят, болотная жижа еще не успела высохнуть в кучерявых волосах. Внезапно мародер что-то сообразил. На его пухлых губах появилась глуповатая улыбка. Он поднес руку к объективу и показал оттопыренный в красноречивом жесте средний палец. Наблюдение оказалось недолгим. Губы беззвучно шевельнулись в интернациональном ругательстве «фак ю», после чего «охотник за черепами» пятерней провел по волосам, собрал в ладонь не успевшую подсохнуть грязь и густо залепил ею объективы перископа.
— Фак ю, — зло повторил старпом.
Суперсовременная стереотруба, последняя разработка российских оборонщиков, оснащенная системами видео— и фотозаписи, режимом ночного видения, способная пробить самый густой туман, была за несколько секунд «ослеплена» малообразованным папуасом, который, наверное, и читать-то не умел. Последняя односторонняя связь с миром оказалась утерянной.
— Ничего, мы еще ночью вылазку организуем. Посмотрим, кто кого. Разнесем по болоту всех к чертовой матери, — мстительно проговорил старпом, опуская ручки абсолютно бесполезного теперь оптического приспособления.
