Кварталы ночной Астрахани бежали навстречу.
На перекрестке внимание Косача привлекла авария. Черный автомобиль «Вольво» уткнулся в бок зеленой «БМВ», заставив ту отлететь в сторону. На всеобщее обозрение были выставлены помятый передок и безнадежно изувеченные двери. Водители и пассажиры стояли между автомобилями, судя по их виду, готовые к драке.
– Куда вы смотрели, уроды? – пропел Косач.
Ему вдруг стало очень весело. Парень в пестрой рубашке схватил обеими руками за отвороты куртки амбала с короткой стрижкой, ярко накрашенная девчонка взяла парня за рукав, пытаясь оттащить в сторону.
Косач прибавил скорости и, проезжая мимо машин, попавших в аварию, стукнул по звуковому сигналу. Парни отскочили в сторону.
А вот ему не надо было так напрягаться, чтобы получить свое! Он двадцать лет водил корабли по фарватеру Волги и знал, где сказать слово и где промолчать, чтобы деньги попали к нему на блюдечке с голубой каемочкой.
Настроение поднялось. Косач представил себя запуганным зайцем из сказки, которого испугались лягушки. Может, в самом деле все не так уж плохо?
Свернув с ночного проспекта, Косач переехал мост через реку. До дома оставались считаные кварталы. Ленинская, Садовая, Баграмяна. Вскоре он уже въезжал во двор родной пятиэтажки, густо заросший кленами и акациями. Косач остановился и заглушил двигатель. Посидев некоторое время в салоне, Косач наконец взял сумку и вышел из машины. Открыв багажник, достал пустую корзину и двинулся к подъезду.
Двор даже ночью жил своей жизнью. На лавочке у соседнего подъезда сладкая парочка замерла в поцелуе. Девушка была в мини-юбке, стройные ноги притягивали взгляд. Дальше под кленом подвыпившая группа подростков, звеня стаканами, горланила под гитару песню. Все как всегда, особенно в такую приятную ночь, когда в жилах играет молодая и здоровая кровь и хочется нацеловаться и накуролесить. Косач прекрасно помнил времена, когда был помоложе и ради подобных девчонок готов был сворачивать парням скулы. Но былые времена ушли, Косач, которому досталась Клава, почувствовал, что его здорово «ломанула» жизнь.
Ведь это ради нее он вступал в сговоры с такими, как иранец. Все делалось ради того, чтобы удовлетворить жену, расплывшееся тело которой так и выпирало из-под поношенного халата, в котором она всегда ходила дома. Куда приятней было рассуждать о незнакомых девушках!
Сжав зубы, Косач заставил себя окончательно расстаться с воспоминаниями. Он набрал код и распахнул дверь подъезда. Лестница была скупо освещена. Порывшись в кармане и выудив ключ, он отпер почтовый ящик. Там лежали газета и несколько рекламок. Достав газету и смахнув рекламки на пол, Косач оглянулся.
Он не поверил глазам. Дверь подъезда, которую он только что отпустил, медленно закрывалась, и вот тонкие белые пальцы, на одном из которых блестел серебряный перстень, схватились за край и отвели дверное полотно от рамы. В подъезд вошла девушка – та самая, которая сидела только что у соседнего подъезда и исступленно целовалась с ухажером. Косач хорошо запомнил ее полосатый свитер и стройные ноги в колготках. Девушка встретилась с ним взглядом и улыбнулась. Косач улыбнулся в ответ, но тут же нахмурился. Он запер ящик.
Про себя он отметил, что незнакомка держится, как королева на выходе: величественно и с легкой полуулыбкой. На высоком плече висела кожаная сумочка, украшенная витыми змейками. В руке был длинный зонтик.
«И к кому же ты, красавица, направляешься?» – озадаченно думал Косач, прокручивая в голове всех возможных кандидатов-счастливчиков. Обитателей своего подъезда Косач более-менее знал, среди соседей такая девушка явно не значилась. К кому же она пришла? Наверное, к Хмельницкому, этому музыканту?
«Неплохой выбор», – подумал Косач, останавливая на незнакомке долгий взгляд. Он осмотрел зонтик. Зонтик был как зонтик, сегодня пасмурно, вот девушка и захватила его с собой. Зонтик подходил к ее образу и делал впечатление совершенно законченным. А оно было очень даже ничего – от каблучков до алых губ. «Забавно было бы покувыркаться с такой красоткой в постели, – подумал Косач. – Моя корова по сравнению с ней – никто». Он с тоской припомнил рыхлое белое тело жены.
– Добрый вечер, – произнесла блондинка, приветливо и обыденно, совсем по-соседски.
– Добрый, – удивленно проговорил Косач, уступая девушке дорогу. Площадка перед почтовыми ящиками была узка, пришлось посторониться. Блондинка тоже развернула плечи.
– Прошу, – галантно произнес он.
– Спасибо. – Незнакомка улыбнулась, перехватила зонтик, развернув его горизонтально, и шагнула мимо Косача к лифту.
Что-то блеснуло внизу, в неярком свете лампочки, какая-то серебряная полоска. Еще Косач отметил тонкие белые перчатки на руках девушки, а потом его что-то кольнуло в бедро.
Девушка уже прошла, уже ступила на лестницу, но вдруг остановилась и обернулась. Как она смотрела! Косача прошиб озноб – лицо девушки вдруг превратилось для него в лицо ненавистной жены.
«Кто она?» – ошеломленно думал лоцман. Девушка тем временем подняла зонтик и что-то передвинула на ручке – серебряная полоска исчезла.
А потом в голове Косача помутилось, он закрыл глаза и со стоном осел на пол.
Он лежал на холодном бетоне, незнакомка склонилась над ним, тяжелые белые волосы упали по обе стороны лица.
«Черт, больно-то как! Больно…» – билась в голове мысль. А потом и она пропала, и Косач затих.
Остановившись на несколько мгновений, Анжелика, а это была она, прислушалась. На лестнице было тихо. Носком изящной туфли танцовщица толкнула голову жертвы. Никакой реакции. Она присела на корточки. Переворачивая грузного Косача, сильно ударилась локтем о стену. Очистив рукав, метнула взгляд вверх. В подъезде по-прежнему не было никого, дверь снаружи сторожил напарник – и все же следовало спешить.
Девушка проверила карманы. Ключи от квартиры, носовой платок, ключи от машины, мобильный телефон. В бумажнике лежал конверт. Колобова быстро заглянула внутрь, увидела доллары и сунула конверт в сумочку, украшенную кожаными змейками.
Секунду спустя дверь подъезда открылась, Анжелика вышла. Девушка выглядела как ни в чем не бывало. У соседнего дома стоял автомобиль с погашенными фарами. За рулем сидел парень, с которым красавица-блондинка целовалась на скамейке у подъезда.
Девушка открыла дверцу машины и скользнула внутрь.
– Все в порядке? – спросил водитель.
– В полном, – спокойно проговорила Анжелика.
Двигатель тихо заурчал, и автомобиль, не зажигая фар, тронулся с места. Выехав на улицу, пропал за поворотом дороги.
Через час носилки, на которых лежало тело, накрытое простыней, выносила из подъезда бригада «Cкорой помощи». Несколько соседей стояли у скамейки, на которой сидела заплаканная супруга Косача Клава. На толстой женщине был старый фланелевый халат, поверх которого она набросила вязаную кофту.
Дверь подъезда оказалась слишком узкой, вторая створка никак не открывалась. Чертыхаясь, санитары кое-как наклонили носилки, протиснулись, а потом, подняв торцевую дверь машины, стали располагать тело внутри. Врач, усталая женщина лет сорока, направилась к заплаканной супруге, произнесла строго:
– Вы поедете с нами?
– Да, да, – всхлипывая, ответила та.
Не ожидая, врачиха направилась к машине. Сев в кабину, она сняла трубку радиопереговорного устройства и принялась докладывать диспетчеру об очередном эпизоде бесконечной ночи.
– Да, остановка сердца. Милиция здесь уже была, умчались – у них срочный вызов. Отвезем в морг, проведем вскрытие. Потом? Потом мы на Свердлова, дом шестнадцать. Хорошо, Сергей, все, на связи.
Машина «Скорой», сверкнув огнями, «отчалила» от подъезда. Клава роняла слезы возле носилок, на женщину грустным взглядом смотрела медсестра. Водитель пыхал сигаретой в кабине. Выкручивая на ухабах баранку, он принялся рассказывать смешной анекдот врачихе, та сперва сидела с непонимающим видом, потом рассмеялась, но прикрыла рот ладонью. Приглушенный смех все же долетел в салон.
Подняв фонтаны брызг, «Скорая» промчалась по большой луже, блестевшей у выезда на улицу, сделала поворот и скрылась за следующим домом. У подъезда остались стоять семейная пара, которая вызвала «Скорую», и несколько подростков. Дом спал.
* * *
Солнце палило немилосердно. На небе не было видно ни единого облачка, вся земля, казалось, превратилась в огромную сковородку. Сухогруз «Звезда Востока» стоял на якоре в старом грузовом порту в низовьях Волги, он был единственным кораблем, пришвартованным к пирсу.
На палубе суетились матросы. Железнодорожная ветка заходила на пирс. По ней к сухогрузу подогнали товарный состав. Краны, установленные на палубе, перетаскивали на борт корабля контейнеры с химическими отходами, стоявшие на платформах. Между контейнерами сновали матросы, в полуденном мареве слышались лязг металла и стук ног по палубе.
