– Честно, не ожидала, – пропуская его в квартиру, призналась Алена.
Матвей развернулся к ней всем телом, не глядя, закрыл дверь и обнял:
– Извини за вчерашнее.
– Я уже все забыла, – обвила она его шею руками.
– Просто я сейчас выполняю одну работу, – зашептал он ей на ухо. – Человек, который мне ее поручил, никому не доверяет. Я подумал, что он специально приставил тебя ко мне, чтобы присматривала.
– А теперь так не считаешь?
– Нет, – ответил он и снова слился с ней в страстном поцелуе.
– Подожди! – нехотя отстранилась Алена. – Мне надо отойти.
– Знаешь, – посмотрел на часы Матвей, – я ведь на минутку забежал. У меня сегодня масса дел. Дай свой номер телефона.
– Ты уже уходишь? – удивленно захлопала она глазами.
– Так надо.
– Пожалуйста, – взяла его за руку Алена, – останься, мне надо с тобой поговорить.
– В другой раз, – пообещал он. – Телефон продиктуй, я запомню.
– Погоди, – заволновалась она и бросилась к лежавшей на полочке сумочке. Немного порывшись в ней, вынула связку ключей.
– Зачем? – Матвей спрятал руки за спину, увидев, что она протягивает ключи ему.
– Я с работы приезжаю поздно. – Алена сунула ключи в карман его куртки. – Вдруг приедешь раньше?
– Но ведь ты меня совсем не знаешь! – Матвей попытался вернуть ключи девушке, но она схватила его за запястье, не давая вынуть руку из кармана:
– Так я буду уверена, что увижу тебя.
– Может, я вор на доверии? – улыбнулся Матвей, удивленный ее настойчивостью.
– Вот и повод зайти!
Ночь тишиной накрыла село, растворив в черноте окружавший его лес. Легкий морозец и чистый воздух бодрили. Слегка била нервная дрожь. Добрый взялся за верх забора и заглянул во двор. За день снег подтаял и осел. В темноте, на светлом фоне, отчетливо были видны оставленные им накануне следы. Судя по всему, после его отъезда здесь еще никто не успел побывать. Он посмотрел по сторонам. Стоящей в начале улицы машины Слесаря из-за темноты видно не было, но Добрый ощущал его взгляд. Слесарь оказался осторожным типом, с ним идти отказался. Подойдет, когда убедится, что Доброго в доме никто не ждет. Дал свой номер и попросил позвонить ему, если все тихо. Вот здесь Добрый его и встретит пулей в лоб. Нужно только заранее все приготовить и открыть подпол. Стрелять необходимо в доме. Пистолет хоть и травматический, а грохот как у боевого. Потом минимум времени, чтобы поджечь эти руины и смыться. Бегать за бензином к машине он не станет, поэтому надо сейчас собрать по углам бумагу и сложить в одном месте, где посуше. За печкой лежит ворох старых, пожелтевших газет. Интересно, если Сухарь вычислит его звонок, сколько времени ему понадобится, чтобы приехать сюда? Конечно, если он в Москве, то будет здесь только утром. Но киллер может обосноваться где-то рядом. А что? Ему сейчас тоже не с руки показываться на глаза. Он в свежих ориентировках, в самый раз осесть где-то в глуши. Кутяево – подходящий вариант. Не зря эту деревню в свое время Маляр облюбовал. Здесь такая глушь, что и отстойник-то они использовали только однажды. Что, если и Сухарь так думает? Тем более он наверняка догадался, что Добрый из этого района еще не умотал. Как говорится, совместит приятное с полезным. Добрый неожиданно улыбнулся своим мыслям. Вот радости будет, когда Сухарь увидит на экране монитора ноутбука в виде светящейся точки на фоне карты его, Доброго, телефон. А ну как окажется в соседнем дворе? Он понятия не имел, как по сигналу сотового телефона находят местонахождение абонента, но, насмотревшись криминальной хроники и основываясь на киношных познаниях криминалистики, представлял себе все это именно так.
Добрый сунул руку через забор, отбросил накинутую на столб проволочную петлю и потянул калитку на себя. Нижние части досок заскребли по снегу. Показалось, что внутри дома что-то загремело, словно кто-то, потревоженный шумом, бросился к окну. Его обдало жаром. Засада?! Он замер, пытаясь унять дрожь в ногах.
– Ты долго так будешь стоять? – раздался над ухом голос Слесаря.
Добрый от страха едва не лишился рассудка и тут же с облегчением выдохнул:
– Фу!
– Чего не идешь? – глядя на дом, спросил Слесарь.
– Страшно, вот и не иду, – проблеял Добрый. – Ты чего кричишь?
– Думаешь, тебя кто-то ищет?
– А ты как считаешь?
Постепенно радость от появления рядом Слесаря, который вначале наотрез отказался идти с ним, прошла, сменившись отчаянием. Если, направляясь сюда, он уже знал план своих действий, то теперь нужно было придумывать что-то новое. «А чего придумывать? – удивился Добрый. – Все так же, скажу, спускайся в подпол и копай. Он откажется. Полезу сам. Там в темноте возьму одну из банок и подам ему одной рукой, а второй выстрелю в лицо».
– Давай! – поторопил Слесарь.
Добрый прокрался во двор, уже уверенный, что полиция еще не знает о происшедшем здесь убийстве. Однако со всех сторон подступившая к дому чернота начала вдруг оживать голосом, похожим на голос Николашки. И вот уже хруст снега раздается не только из-под подошв его ботинок, а это кто-то крадется рядом, вдоль сарая, пытаясь шагать в ногу с Добрым. Где-то залаяла собака. Что-то стукнуло, и снова навалилась гнетущая тишина. Добрый поднялся на ступеньку и снова замер. А вдруг все-таки полиция устроила ему здесь засаду? А что, видел же его фермер. Вполне мог шепнуть участковому, крутится, мол, здесь человек не из местных, деньгами сорит. А тут как раз дурачок пропал, и видели его вроде как в этом краю деревни. Что, если заявился сюда полицейский, увидел кровь да и решил попытать счастья и поймать особо опасного преступника? Как еще в деревне отличиться?
Дверь он открывал медленно. Казалось, еще чуть-чуть, и из черноты сеней вылетит в лицо кулак. Однако вместо этого изнутри избы пахнуло холодом и свежемороженым мясом. Его вновь охватил какой-то животный страх. «Так смерть пахнет», – наконец понял Добрый.
– Живее! – поторопил его Слесарь, и он шагнул внутрь.
Сзади послышались шаги, и Добрый, вытянув вперед руки, заскочил в комнату и прижался спиной к стене рядом со входом.
– Добрячок, ты где? – Голос Слесаря утонул в грохоте упавшего ведра.
Добрый вытащил пистолет, снял с предохранителя.
– …ю мать! – ревел Слесарь.
Добрый передернул затвор.
– Ты чего, оглох?! – рявкнул над самым ухом Слесарь и в тот же момент споткнулся о порог комнаты. Раздался грохот. Дом заходил ходуном. Добрый втянул голову в плечи.
– Ты где?! – ревела где-то под ногами темнота.
– Здесь я! – взвыл вне себя от страха Добрый и направил в сторону голоса пистолет.
Он не понял, сколько раз выстрелил. Звук попросту пропал. Видел вспышки и на мгновенье проступающие из черноты контуры крупных предметов.
– Ах! – лопнул от вскрика потолок.
Добрый давил на курок, однако выстрелов больше не было.
– …пожалуйста! Что хочешь проси! – разобрал он наконец мольбы о пощаде. – Я просто хотел тебе помочь!
– Хороша помощь! – завыл Добрый, наслаждаясь своим превосходством. Он понимал, Слесарь получил в темноте резиновой пулей и сейчас думает, что его ранили из настоящего оружия. Но как только придет в себя, будет плохо. Нужно уходить. Добрый шагнул к выходу и неожиданно замер на месте. А куда? В багажнике труп, дом он не сжег, и ко всему оставляет здесь свидетеля всех своих дел. Кроме того, его ищут полиция и бандиты. Нет, идти некуда. От осознания этого Добрый пришел в уныние. Вмиг поняв бесполезность всех своих потуг, он вдруг весь как-то раскис и медленно сполз по стене. Опустившись на корточки, некоторое время тупо смотрел перед собой, пока в черноте комнаты не различил едва заметное шевеление.
– Ты как? – отрешенно спросил он темноту.
– Нормально, – вяло ответил Слесарь. Было видно, он тоже не в лучшем настроении и сейчас пытается понять, что значит затянувшаяся пауза. Его вроде как перестали убивать, а вроде как должны все же отправить на тот свет.
– Давай деньги пополам поделим и разбежимся? – предложил Добрый.
– Чего это на тебя нашло? – стараясь скрыть дрожь в голосе, встрепенулся Слесарь.
– А то и нашло, что убивать мне тебя смысла нет, – упавшим голосом признался Добрый. – Все равно деньги не дадут потратить. Поймают и посадят. А так – хоть немного повеселимся.
– Ты мне ноги прострелил…
– Ничего с твоими ногами не случится. – Добрый поднялся. – Я из «травмы» стрелял. Пошли, труп сюда перетащим, а потом разбежимся.
В Снегиреве оказалось всего три места, где ремонтируют автомобили. Именно места, потому как язык не поворачивался назвать автосервисами приспособленные для этих целей помещения. Первую «шарашку», расположенную в частном секторе городка, Матвею показал прохожий. Однако массивные металлические ворота с прорезанной в них калиткой были наглухо закрыты. Попытка пообщаться с хозяевами примыкающего к мастерской дома также не увенчалась успехом. Во дворе даже не залаяла собака. Во втором утверждали, что вообще последнюю неделю заказов не было. Оставался третий, последний. Он оказался в гаражном кооперативе и был виден из будки охраны. Владелец двух гаражей сделал над ними надстройку с балконом, в которой, по словам сторожа, клиенты могли убить время перед телевизором.
