Владимир Шитов - Собор без крестов - 2

—  Вчера ты со своими парнями захватил и избил моего телохранителя. Я бы хотел знать, за что и какие претензии ты имеешь ко мне?

— Ты уверен, что твоего телохранителя избили именно мои люди?

— Он сам сказал мне это в больнице.

—  Ну, если у тебя такая точная информация, что назы­вается, из первых рук, то нет смысла ее отрицать.

— Так за что вы избили моего человека?

—  Ты требуешь от меня объяснения, как от какого-то нашкодившего пацана, — выразил Лука свое недовольство тоном Стокоза.

—   Ни о каких пацанах тут и речи нет. Я просто хочу знать истинную причину такого недружественного шага по отношению к моему человеку.

— А тебе не кажется, что ты много на себя берешь, если смеешь требовать от меня ответа за мои действия?

— Я беру на себя столько, сколько унесу.

—  Исколько же ты надеешься унести?

—  Много!

—   Ошибаешься, дорогой! Ты сможешь унести только то, что я разрешу тебе взять. Тебе даже не удастся отсюда смыться по собственному желанию, поскольку с данного момента лично я буду решать, что тебе делать и как с тобой быть.

—  Я бы на твоем месте не слишком преувеличивал свои возможности и не рассуждал так категорично. Сейчас на улице в моей машине сидит капитан милиции, которому я взялся помочь найти хулиганов, избивших моего телохра­нителя. Он знает, что я пошел беседовать именно с тобой. Кроме того, рядом с ним находится еще и мой водитель. Если у тебя хватит пороха прикончить нас всех троих, то я вынужден буду согласиться, что моя судьба действительно в твоих руках. Но ты же не полный идиот, чтобы так грязно работать, потому что проявив подобное дуболомство, ты только погубишь себя. Так что, чья судьба — моя или твоя — и у кого она в руках, трудно определить. Мне кажется, что мое положение несколько предпочтительнее твоего.

Лука взмахом руки подозвал к себе стоявшего в сторо­не от них парня, бывшего недавно партнером Луки по биллиарду, и что-то прошептал ему на ухо.

Тот кивком головы показал, что понял услышанное, и удалился. Не нужно быть провидцем, чтоб не догадаться  какой разговор произошел между ними и куда отправился посланец.

— Может, сыграем партишку в биллиард? — неожидан­но предложил Лука гостю.

— Я сюда не за этим пришел, — отказался Стокоз.

— Аза чем?

— Я хочу услышать от тебя, что вы от меня хотите и по­чему избили моего парня.

—  Видишь ли, мы тебя охраняем от посягательств раз­ных хулиганов, а поэтому меня удивляет, почему ты нам не желаешь платить за такую работу.

—Я в вашей охране от хулиганов не нуждаюсь. А уж платить вам, чтобы вы защищали меня от ваших же соб­ственных нападений — это полный абсурд...

Возвратившийся с улицы парень что-то шепотом сооб­щил Луке. По его недовольному, исказившемуся в гримасе лицу можно было понять, что полученная им информация ему не очень понравилась. Кивнув головой в знак того, что понял, Лука отпустил парня. Тот отошел от собеседников к противоположному концу зала и устроился там на стуле.

—   Знаешь что, любезный, не будем играть в прятки. Давай поговорим начистоту, — подходя к Стокозу, стояв­шему возле биллиардного стола, предложил Лука.

— Я за этим сюда и пришел сегодня, — согласился Сер­гей.

Они прошли к жестким деревянным стульям, которые вытянулись в линию вдоль стенки, и сели рядом.

—  Скажи мне честно, кто убил Тракториста? — потре­бовал ответа Лука.

—  Разве его убили?

—  Ты дурака не валяй! Если ты беседовал со своим те­лохранителем в больнице, то он безусловно сказал тебе, что мы у него хотели выяснить, — заметил Лука, недовольный неискренностью Стокоза в их беседе.

—  А если ты «беседовал с ним у себя в подвале, то он безусловно сказал тебе» — когда мы с ним улетели в Запад­ную Европу.

— Допустим.

— Точно так же вам известно, что мы только вчера воз­вратились домой. Поэтому убить вашего Тракториста мы никак не могли. Да, мне Тюремщик сообщил, что ты инте­ресовался, не приложил ли я руку к этому убийству. Отве­чаю: нет! Я этого не делал. С другой стороны, эта смерть оказала мне хорошую помощь в беседе с тобой.

—  Какую? — удивился Лука.

— Оказывается, не только мы, бизнесмены, но и такие авторитеты, как вы, тоже живут и умирают не так, как им самим хочется, а по воле и желанию более хищного зверя. Оказывается, и на вас управа находится.

— Что-то ты разговорился! Неужели гибель Тракторис­та тебя так обрадовала?

—  Обрадовать не обрадовала, но, скажем, особого со­жаления не вызвала.

—  Почему?

— Он трактором пер на всех. Кто-то из достойных, ува­жающих себя людей, дал ему сдачу.

—  Что ты хочешь этим сказать?

— То, что сказал.

—   Ты со мной не умничай! Хватит намеков, говори кон­кретно.

— Ты зря ищешь в моих словах какой-то тайный смысл. Я могу только повторить, что все мы должны уважать друг друга и тогда будем умирать своей смертью. Ибо зло порож­дает зло и несет за собой беду тому, кто его первым прино­сит.

— Ты — умный мужик. Честно говоря, я тебя уважаю, но все равно тебе придется платить бабки за свою безопас­ность, — жестко поставил ему условие Лука.

—  И сколько же я должен буду вам платить за ваши ус­луги?

—  У нас такса твердая и постоянная в этой части.

—  Какая?

—   Пятьдесят процентов от прибыли, — удивил Лука Стокоза своей наглостью и хамством.

—   Вы совсем от жадности с ума сошли. На таких ка­бальных условиях сотрудничества у нас не получится.

— Других условий не будет.

—   И не надо! У меня есть достаточно высокие покро­вители, которые смогут защитить меня от разного рода ху­лиганствующих элементов и таких крохоборов, как вы.

—  И кто же они такие? Ты можешь назвать хотя бы од­ного из них, чтобы я оценил — дырявая у тебя крыша или путевая.

—   Ну, хотя бы наш губернатор Гавриил Юлианович, с которым не далее, как два часа тому назад я встречался и беседовал. Если бы я тогда знал, что вы избили моего те­лохранителя, то обязательно обратился бы к нему за по­мощью в защите от ваших «платных услуг», но сегодня ве­чером у меня должна состояться еще одна встреча с ним, и я, разумеется, не забуду ознакомить его с существом этой нашей беседы.

—   Что у вас с ним общего? — насторожившись, поин­тересовался Лука. Он поверил, что у Стокоза действитель­но есть очень сильный и высокий покровитель, но решил в ближайшем будущем проверить эту информацию, Тем бо­лее, что для этого ему надо будет только поручить своим парням сегодня проследить за ним.

—    Взаимные корыстные интересы, — улыбнувшись, ответил ему бизнесмен.

Лука и сам понимал, что у губернатора со Стокозом больше никаких других интересов и быть не может. Но ко­рыстные интересы, безусловно, могут заставить губернато­ра грудью стать на защиту своего компаньона.

—  Высоко летаешь. Когда упадешь, то можешь разбить­ся, — только и сумел выдавить из себя Лука.

— Я стараюсь не наглеть, как некоторые, а поэтому над­еюсь, что до моего падения с высоты на землю дело не дойдет. Когда же налетаюсь, то почему бы и не упасть, пусть даже с риском разбиться. В конце концов, все мы смертны, так не все ли равно, кто из нас умрет на день раньше — ты или я.

—  Для меня как-то будет приятнее, если деревянный бушлат сначала нацепят на тебя.

—  Гадать не будем, будущее покажет.

—  Поживем увидим.

— Ты моего телохранителя больше не трогай.

— А то что будет.

—  Я тебе не угрожаю. Просто ты должен понять, что молчанием о тебе при допросе работниками милиции и сво­ими муками он вполне заработал такое снисхождение к себе.

—  Если мы его уже отпустили, значит, как материал он для нас перестал представлять интерес. Кто тебя будет те­перь охранять?

— А тебя кто охраняет?

—  Меня никто.

—  Я тоже пока обойдусь без телохранителя. А если вы меня все же допечете, то я продам кому-нибудь свою «бога­дельню» и уеду жить на Запад.