Люди, не ожидавшие его появления, кое-что предпринимали для своего спасения сами. Кто-то уже спустился на пол и ковылял к двери, придерживаясь за стену, кто-то извиваясь, полз к спасительному коридору.
Князев буквально ввалился в палату. Девушка испуганно глянула на него, полагая, наверное, что Богдан сошел с ума. Охранник появился с пожарным рукавом в руках, словно собрался гасить пламя, которого, к счастью, и в помине не было, хватало и других бед.
– Я… – успел сказать Князев на недоуменный взгляд, но не договорил.
Пласт штукатурки, сорвавшийся с потолка, ударил его вскользь по голове, по волосам густо потекла кровь.
– Ерунда, – проговорил Богдан, поняв, что он в относительном порядке, и рукавом стер кровь, залившую глаза. – Царапина.
Он вспрыгнул на подоконник, пропустил пожарный рукав одним оборотом через трубу парового отопления, протянувшуюся над окном. Связал петлю-сиденье. Спрыгнул на пол, подхватил, показавшуюся ему почти невесомой девушку на руки, посадил на подоконник.
– Залезай в петлю, садись в нее.
– Не знаю как.
Пришлось помогать. Бережно Богдан продел петлю через сломанную ногу. Здоровую девушка продела сама.
– Теперь держись.
– Боюсь сорваться.
– Тогда вылезай, других хватает, – жестко распорядился Князев. – Там еще пять человек своей очереди ждут.
– Боюсь! Помоги мне.
– Пошла! Первый пошел. – Богдан буквально вытолкнул больную за окно, придерживая второй рукой рукав, который тут же натянулся.
Девица завизжала и закачалась, елозя по стенке снаружи здания. Богдан легко удерживал пожарный рукав одной рукой, это позволяло делать трение, завернутого в два витка шланга о трубу парового отопления. Перебирая рукав, Князев стал его стравливать. Визг девицы привлек внимание людей внизу. Ее уже «встречали». Почувствовав, что натяжение ослабло, Богдан выглянул в окно. Девушку уже отводили подальше от дома.
Он стал выбирать рукав. Своей очереди на спуск дожидался пациент в инвалидной коляске. Спустил и его. А через несколько минут спасатели, прибывшие на пожарных машинах, выдвинули к окнам две лестницы.
Надобность в помощи Богдана отпала. Он и так сделал намного больше, чем от него требовалось по долгу службы. Он не стал занимать место на выдвижных пожарных лестницах. Спустился сам по пожарному рукаву, как по канату в спортивном зале. Дом продолжал трещать. Пожарные спешили эвакуировать пациентов. Возле пожарных машин крутились телерепортеры, мешали работать. Спасатели от них отмахивались. А потому одна из групп бросилась к Богдану.
– Мы видели вас, когда вы спускали из окна больных. Расскажите, как все началось. – Девушка-репортер сунула в самое лицо Князеву микрофон.
– Мне сейчас не до этого. – Богдан отвернул голову.
– Почему вы не хотите общаться с прессой? – последовал вопрос.
– Нет настроения.
– Но потом вы дадите нам интервью?
– Когда?
– Чуть позже.
– Не знаю, – ответил Богдан.
Репортер оказалась не слишком навязчивой, не стала додавливать охранника, просто протянула ему визитку.
– Позвоните мне, – предложила она.
Князев сунул визитку в карман и почти сразу же забыл о ней. Вокруг него сновали люди. Слышались выкрики, команды. Богдан заметил медсестру. Девушка в полупрозрачном коротком халатике сидела на металлическом заборчике ограждения газона. Богдан подошел к ней.
– Тебя как зовут? – спросил он.
– Катя, – ответила девушка. – Кажется, это вы меня и других пациентов спасли? Я плохо помню от страха.
– Кажется, я. – Богдан опустился на заборчик.
– Не угостите меня? – попросила медсестра.
Они сидели рядом и смотрели по сторонам. Спасатели уже эвакуировали последних пациентов и выбирались из здания сами. Катя запрокинула голову и глянула вверх.
– Какое голубое небо, – проговорила она. – Почему мы так редко смотрим вверх?
Князев тоже глянул на небо. Оно и впрямь было пронзительно голубым, как бывает только в высоких широтах. Но любоваться небом долго не пришлось. Раздался треск, грохот. Центральная часть клиники вместе с портиком и колоннами осела, рассыпалась на глазах у людей. Поднявшееся облако пыли поползло на зевак. Народ хлынул назад, послышались крики.
Богдан еле успел перемахнуть на другую сторону заборчика и утащить за собой Катю.
– Назад! – заорал он через головы напиравшим в задних рядах людям. – Здесь забор!
Но панику остановить тяжело. Люди продолжали напирать. Князев стал помогать передним перебираться через заборчик, буквально, выхватывал их. Люди уже падали, исчезали под ногами у толпы. Пыль густым туманом окутала место трагедии. С другой стороны уже вступили в действие спасатели, они оттаскивали людей.
Когда пыль развеялась и паника улеглась, людская волна отхлынула, на тротуаре остались лежать четыре неподвижных тела.
Вот уже второй день Князев находился на больничном. Рассеченную бровь и голову хирург ему зашил. Ходить по городу с забинтованной головой Богдану не хотелось. Поэтому приходилось надевать летом лыжную шапку. Из-за чего в сторону его тоже посматривали прохожие. Хоть ты из дома не выходи. А что делать в четырех стенах? Телевизор смотреть? Так это не лучший выход из положения.
Поэтому очень кстати подвернулось приглашение старого армейского товарища, с которым довелось служить в Дагестане. Звонок прозвучал неожиданно, сработал городской телефон, обычно молчавший целыми днями.
– Алло, – сказал Князев в трубку.
– Привет, – прозвучал на другом конце линии голос.
Богдан сразу же узнал лейтенанта Петра Выгодина, командира разведвзвода, теперь уже тоже бывшего.
– Здорово. Давно не слышал, – искренне обрадовался Богдан.
– Ты теперь знаменитость, поздравляю, – произнес Петр.
– С чего ты взял? – удивился Богдан.
– Ты в Интернете себя не видел? – удивился Выгодин.
– У меня и хорошего компьютера нет, – признался Богдан. – Так, только фильмы с дисков смотреть можно.
Петр не удержался, присвистнул.
– Я думал, таких людей теперь уже нет. Последняя бабка в кедах и та в Сети рыщет. Ты на ходу?
– В каком смысле?
– Ходить можешь или в постели лежишь?
– Транспортабельный.
– Подъехать ко мне не хочешь? Тут близко.
– Ты ж вроде на другом конце города живешь.
– Жил, – не стал вдаваться в подробности Выгодин. – Теперь в другом месте. Это по твоему направлению электрички. Сорок минут езды. А я тебя на станции встречу.
Договорились, обменялись номерами мобильников. Станция электрички находилась недалеко от дома, где жил Князев, – только через поросший деревьями пустырь под линией ЛЭП пройти. По дороге Богдан сделал небольшой крюк, хотел зайти в универсам. Неудобно ехать к армейскому приятелю с пустыми руками. На самом крыльце Князева перехватил один из завсегдатаев рюмочной, называвшейся «Вечерний огонек».
– Слышь, мужик. – Малоопрятный тип в поношенной куртке в отличие от самого Богдана, заглядывавшего в заведение по вечерам, чтобы пропустить «сотку», ошивался тут и днем, если везло, то к вечеру становился абсолютно невменяемым.
– Слышу. – Князев думал, что речь пойдет о традиционном «подбрось немного, не хватает», но речь пошла о другом.
– Тут братва говорит, что ты герой. И я так думаю. – Малоопрятный тип выставил руку.
Пришлось пожимать его не совсем чистую пятерню. Игнорировать приставалу Богдан не стал. Все-таки они были шапочно знакомы, иногда малоопрятный принимал участие в разговорах возле «Вечернего огонька».
– С чего ты взял?
– Говорят. Может, потянешь? – Молодой, но успевший опуститься мужчина отвел полу куртки, из внутреннего кармана торчало горлышко початой бутылки водки.
– Я с утра не пью. Извини. Спешу. – Богдан двинулся к двери универсама.
– Какое ж это утро? – удивленно спросил тип. – Третий час.
– И днем не пью, – бросил через плечо Князев, заходя в магазин.
Долго не выбирал, чего бы взять. Большая бутылка водки, литровый пакет томатного сока, вяленое мясо, хлеб и пара помидоров. Вполне достаточно, чтобы культурно посидеть с приятелем, которого давно не видал, и вернуться к вечеру домой.
Полупустая старая электричка раскачивалась, унося Князева из города. Пассажиры косились на странного мужчину в лыжной шапке.
Состав прогрохотал через мостик и замер на дачной станции. Петр, одетый в выцветший камуфляж, замахал руками над головой, заметив выходящего из вагона Богдана.
Пока Князев шел к нему, в памяти промелькнуло многое из прошлой армейской жизни. Вспомнилось и то, как лейтенант Выгодин пришел на помощь взводу Богдана, когда тот попал в ущелье в засаду. Да, были моменты, когда лейтенант спасал жизнь прапорщику, и наоборот.
Приятели обнялись, отстранились, разглядывая друг друга. Выгодин выглядел не лучшим образом. Было заметно, что он пьет, хотя и не напропалую. Щеки покрывала недельная щетина. Лицо загорелое – сразу понятно, много времени проводит на свежем воздухе.
