Сергей Зверев - С неба – в бой!

– А еще… Послушай, Острый, ты только послушай… Ты не понимаешь перспектив, – Ярок бежит рядом с Востряковым, но, поскольку Семен взял нехилый темп, говорить ему становится все труднее. – Тут можно так себя проявить! Понимаешь, Острый? Зря… Мне же… свои… люди… нужны… Зря!

Ярок еще что-то говорит, но Семен его не слушает. Он бежит все быстрее и быстрее, как спринтер, постоянно увеличивая скорость. Над ним нависает синее небо, по которому катится к горизонту солнечный диск. Спереди, сзади и сбоку летят вперед по травяному полотну человеческие фигурки, стремительные, как реактивные снаряды.

Спустя десять минут они встречают засаду, притаившуюся на опушке леса. Востряков «включается» в бой. Вступив в единоборство с высоким здоровенным морпехом, он краем глаза успевает заметить, как легко побеждает своего противника Скарабей. И что мгновенно, словно гнилое дерево, валится на землю поверженный Ярок…

Командующему

Белецким административным округом

Генерал-лейтенанту Клюге Секретно

Господин Генерал-лейтенант!

Приказ Рейхсминистра по делам оккупированных восточных областей о срочной эвакуации особо ценных трофейных раритетов приведен в исполнение. Подготовлено к транспортировке 1026 предметов из золота, серебра и драгоценных камней, найденных в кладовых местного музея. Коллекция была изъята у церковных служб до войны большевистскими властями.

По маршруту Монастырск – Белецк груз будет отправлен завтра под усиленной охраной. Он размещен в 3 металлических ящиках от боекомплектов сухопутных войск вермахта, снабженных традиционной маркировкой. Остальную часть груза составляют стандартно упакованные боеприпасы и продовольствие. Опись перевозимого имущества прилагается.

Обстрел позиций, которые занимал Особый Казачий батальон, прикрывающий в течение последних суток правый фланг 46-й немецкой пехотной дивизии, к середине дня заметно усилился.

Снаряды врывались в землю всего в двухстах метрах от траншей, поднимая в воздух фонтаны песка, засыпая искореженную бронетехнику и трупы солдат, в своей защитной форме почти неотличимых от зеленовато-желтой жухлой травы. Прямым попаданием был уничтожен единственный уцелевший миномет. Двое стрелков убиты на месте. Левый край, буквально размазанный по земле, фактически перестал существовать. Общие потери вдоль всей линии обороны оказались столь значительны, что убеждали только в одном – через пару часов здесь начнется паническое отступление. Первые признаки этого уже наблюдались.

Круглов видел, как сорвал с себя знаки отличия Варин, выскочил и пробежал, согнувшись, вниз по склону метров двести, попытался скрыться в прибрежных кустах, но вдруг споткнулся, сраженный автоматной очередью в спину. Это постарался Георг – Георгий Остапчук. Можно сказать, единственный идейный воин во всем батальоне. Он, в отличие от многих других, пришел к немцам по доброй воле, кипящий ненавистью к Советам, отягощенный фанатичным стремлением мстить во что бы то ни стало.

Вообще все бойцы, рассредоточенные по длинной полузасыпанной траншее, в замызганных фронтовых гимнастерках, испачканных глиной и кровью, удерживали сейчас позиции только от безысходности. Они хорошо понимали, что им навстречу, растянувшись на сотни километров, ревущим потоком льется мощная разъяренная сила, которую уже нельзя остановить. Однако и сзади их поджидала смерть. Снайперам, засевшим на высотах в тылах отступающих войск вермахта, был отдан приказ стрелять на поражение по каждому, кто посмеет повернуть назад…

Но Круглов, почти оглохший от постоянного гула разрывов, еще на что-то надеялся. Он медленно передвигался все дальше и дальше к правому краю траншеи. Благо выглядело это вполне естественно – бойцы падали один за другим, требовалось затыкать «дыры» в обороне. После небольшой передышки именно сюда участились прицельные попадания снарядов.

Незаметно Круглов переместился в угол траншеи, сделал вид, что контужен – опустился на землю, стащил каску, посидел, обхватив голову руками, не двигаясь, несколько минут, повторяя про себя множество раз: «Только не сейчас! Только не сейчас! Не сюда… Прости, спаси…»

Огонь притих, разрывы удалились влево, – привычный фон близкой канонады не так действовал на нервы.

Круглов поднял голову, огляделся. В двух метрах правее лежал с застывшим в страшной гримасе лицом мертвый боец, Мартынов. Круглов забыл его имя. Еще дальше – две засыпанные землей фигуры. Кто это? Отсюда не разобрать. У поворота траншеи шевелился, отряхивая песок, Никитин. Никитин Федя… Хороший мужик, из-под Сальска. Жаль, видимо, действительно контузило – Никитин подвывал, скреб руками край окопа. Автомат валялся внизу, как сломанный меч. Больше вокруг никого…

Круглов оглянулся и резким броском перекинул свое тело наверх. Отполз, замер на минуту. Передвинулся еще на несколько метров, спрятался за кустами, застыл на мгновение. Он опасался, что его вычислят Георг, командир батальона или немецкие снайперы, поэтому пролежал на этом месте довольно долго. Нет, он не побежит по склону у всех на виду, как глупый Варин! Надо выждать. Если не представится подходящий случай, можно даже досидеть до вечера. В сумерках уйти вниз по реке не составит труда.

Круглов посмотрел на длинную извилистую линию русла. Река Белица текла здесь неровно, изгибами, с трудом прокладывая себе путь через холмы. По обоим берегам – густые заросли ивы. Если пробираться там, то сверху будешь незаметен, почти неразличим с господствующих высот. Правда, ниже по течению, километрах в трех, есть мост. Он, естественно, охраняется. Сейчас там, наверное, идет интенсивное движение. Немцы эвакуируются из Монастырска, безостановочно гонят к западу, в сторону Минска, машины и бронетехнику. Но туда он не пойдет. А двинется к югу, выйдет на рокадную, проложенную вдоль линии фронта дорогу и постарается затеряться в немецких тылах. Другого варианта все равно не придумать…

Темно-вишневая «Тойота Королла» плавно притормозила на правой обочине шоссе у километровой отметки. Со стороны водителя открылась дверца, и из машины выбрался высокий сутулый человек лет сорока, одетый в черный свитер и джинсы. В руке он держал кожаный дипломат.

Метрах в двухстах от трассы, на краю проселочной дороги, стоял неприметный, потрепанный жизнью и российскими дорогами бежевый «Москвич-2140» с заляпанными грязью номерами. В автомобиле никого не было. Зеркало заднего вида со стороны водителя было прикрыто куском промасленной ветоши.

Человек с дипломатом в руке спустился с насыпи, быстрым шагом преодолел луговину с сухой прошлогодней травой, открыл дверцу «Москвича», сел за руль, дипломат положил на пассажирское сиденье. Потом закурил и стал ждать, нетерпеливо поглядывая на часы. Так прошло минут десять.

Внезапно задняя дверца тихо приоткрылась, и в салоне незаметно и ловко, без всяких лишних движений, оказался человек. Лицо его скрывал серый спецназовский колпак с прорезями для глаз. Одет он был в защитную ветровку и зеленые армейские брюки, заправленные в невысокие сапоги.

Мужчина за водительским сиденьем хотел повернуться к незнакомцу лицом, но тот коротко и резко бросил:

– Не оборачивайтесь! – Потом добавил, уже спокойным тоном: – И хочу заметить, что времени у меня мало. Базарьте по существу. Предупреждаю: если заказ меня не устроит, я немедленно прекращаю нашу беседу.

Голос у него был низкий и глухой. Создавалось обманчивое впечатление, что собеседник говорит сквозь металлическую трубу.

– Конечно, конечно. – Человек за водительским сиденьем в знак согласия даже поднял обе руки вверх, словно собирался сдаваться. – Я буду краток. Объект вашего заказа – Антон Артурович Каштяну, сорока восьми лет. Местный авторитет. Не в законе, но власть держит крепко. Можно сказать, что по сути – хозяин Монастырска и всего нашего района. Погоняло – Каштан. Очень осторожен. Под стволом имеет около тридцати «быков», разделенных на три бригады. В людных местах – ресторанах, барах, театрах – обычно не появляется. Ездит только на личной машине. Белый «Мерседес-500», номерной знак БК 34561. Насколько я знаю, машина бронирована… Что еще? Сопровождение – два джипа «Чероки», общее число охранников – шесть человек. В самом «мерсе» еще трое личных телохранителей. Начальник охраны – бывший сотрудник спецслужб, дело свое знает классно.

– Маршруты движения?