Красный свет впереди погас, и после коротенькой паузы включился зеленый. Желтый так и не загорелся.
— Уроды, — пробормотал Юрий, хлопнул ладонью по кнопке аварийной сигнализации и полез наружу, предварительно выключив музыку, которая, с учетом обстоятельств, звучала чересчур жизнерадостно.
Эвакуатор хрипло зарычал дизельным движком, выпустил из выхлопной трубы густое облако черного, воняющего паленой резиной дыма и укатил, увозя перламутрово-коричневый «Опель» с разбитым вдребезги передним бампером, смятым капотом и пробитым радиатором, содержимое которого растеклось по асфальту широкой, курящейся горячим паром лужей. Проносившиеся мимо автомобили с характерным шипением разбрызгивали пролитый тосол, за ними тянулись влажные, постепенно исчезающие следы. Пахло выхлопными газами, бензином и пылью.
Юрий обошел свою машину сзади и еще раз осмотрел повреждения. Повреждений было — кот наплакал: царапина на крюке прицепного устройства да неглубокая вмятина на мощном тускло-черном стальном бампере. Сверху на бампере Филатов заметил треугольный осколок цветного пластика и смахнул его на асфальт, где было полным-полно точно таких же осколков.
Юрий закурил, не спеша спрятал в карман документы, которые, оказывается, все еще держал в руке, и посмотрел направо.
Девушка стояла на бордюре в трех шагах от него. Ветер от проносившихся мимо машин трепал ее темные волосы, играл полами просторного плаща. Кусая губы и озабоченно хмурясь, девушка терзала мобильный телефон, нервно тыча наманикюренным пальчиком в панель и, судя по всему, поминутно попадая не в те кнопки. Как раз в тот момент, когда Юрий на нее посмотрел, она, видимо, отчаялась добиться от телефона толку, раздраженно сунула его в карман и, вытянув шею, огляделась с видом человека, не знающего, что ему предпринять: то ли попытаться поймать такси, то ли просто сесть на землю и заплакать. При этом взгляд ее каким-то очень странным и сложным манером все время огибал Юрия, скользил мимо него, как будто Филатов стоял под каким-то колпаком, от которого этот взгляд отталкивался. Было обидно: в конце концов, виноват в аварии был вовсе не Юрий. Впрочем, в подобной ситуации объективности, как правило, трудно дождаться даже от опытных мужчин, не говоря уже о девушке, только что разбившей дорогую и, без сомнения, любимую игрушку. К тому же девушка явно куда-то спешила.
— Может быть, вам помочь? — спросил Юрий, точно зная, каким будет ответ.
— Спасибо, — не скрывая сарказма, огрызнулась девушка, — вы уже сделали все, что могли. Черт, и батарейка сдохла… Послушайте, — осененная новой идеей, сказала она, — раз уж вы такой рыцарь, то, может быть, одолжите мне на минутку ваш телефон? Мне срочно нужно позвонить, а мой совсем разрядился… Телефон у вас есть? — переспросила она, заметив появившееся на лице Юрия огорченное выражение.
— Есть, — честно признался Филатов. — Валяется где-то дома отключенный…
Девушка посмотрела на него как на сумасшедшего, открыла рот, но передумала и, сойдя с бордюра, вскинула руку навстречу пролетавшей мимо машине. Машина рявкнула и унеслась прочь, обдав тугим бензиновым ветром. За первой машиной последовала вторая, за второй — третья. Рычащее стадо проскочило мимо них, потом где-то позади, очевидно, загорелся красный, и поток транспорта иссяк.
Юрий сунулся в кабину джипа, выключил аварийку, на мгновение задумался и вернулся. Девушка стояла к нему спиной, все еще держа правую руку вытянутой поперек шоссе.
— Давайте я вас подвезу, — предложил Юрий. — Это будет быстрее.
— Отстаньте, — непримиримо огрызнулась девушка. Она даже не обернулась.
Юрий еще немного постоял, переминаясь с ноги на ногу. Ему подумалось, что он уже дня три, если не все четыре, вообще не разговаривал с людьми, открывая рот только для того, чтобы чертыхнуться, споткнувшись в потемках о какую-нибудь табуретку, которую сам же и оставил на дороге. Впрочем, сейчас о каком-то там общении тоже вряд ли стоило думать — не тот был случай, не та ситуация.
Сердито пожав плечами, он вернулся к машине, сел за руль и закрыл дверцу, хлопнув ею гораздо сильнее, чем требовалось. Заводя машину, он покосился в зеркало заднего вида. Девушка по-прежнему стояла к нему спиной, голосуя проносившимся мимо машинам. Двигатель джипа завелся, наполнив салон едва ощутимой вибрацией. Юрий выжал сцепление и положил ладонь на головку рычага переключения скоростей. Снова посмотрев в зеркало, он не увидел там никого, а в следующее мгновение в правую дверцу коротко постучали.
Юрий сдержал улыбку, отпустил сцепление и отпер дверь.
— Залезайте, — сказал он. — Куда вас отвезти?
— В «Старый погребок», — продолжая нервно кусать губы, отрывисто бросила она, устраиваясь на сиденье и демонстративно прикрывая полой плаща колени. — И побыстрее, если можно. Я очень тороплюсь.
«Тише едешь — дальше будешь», — подумал Юрий, но, разумеется, промолчал. Он включил указатель поворота и плавно тронул машину с места. Девушка сидела рядом, прямая и неподвижная, как манекен из магазина готового платья. От нее тонко пахло какими-то незнакомыми духами. Покосившись в ее сторону, Филатов заметил, что она украдкой обшаривает глазами приборную панель — видимо, слова Юрия ни в чем ее не убедили и она, вопреки очевидности, все еще пыталась отыскать мобильник.
— У вас правда нет с собой телефона? — не глядя на Юрия, спросила девушка.
— Правда, — ответил Юрий, обгоняя медлительный мусоровоз. — Я им не пользуюсь уже добрых полгода. Честно говоря, даже не помню, куда его засунул. Да вы не волнуйтесь, до «Старого погребка» отсюда минут десять езды, не больше. Опаздываете?
Девушка не ответила, но ответ был ясно написан на ее встревоженном лице, устремленном вперед, как лицо деревянной фигуры на носу старинного парусника. Юрий заметил, что она нетерпеливо тискает в ладони ключ зажигания. К ключу был прикреплен брелок с эмблемой «Опеля». Правая нога в изящном остроносом сапожке упиралась в пол с такой силой, словно хотела продавить его насквозь. Юрий не сразу понял, что это означает, а когда понял, ему стало смешно: его пассажирка инстинктивно давила на воображаемую педаль газа, пытаясь заставить машину ехать быстрее. Пряча улыбку, Филатов перестроился на третью полосу и придавил акселератор, хотя и знал, что при таком интенсивном движении толку от этого будет мало.
— Не расстраивайтесь, — стремясь хоть немного разрядить обстановку, сказал он. — Машина ваша не так уж сильно пострадала. И вообще, главное, что сами целы. Это, наверное, ваша первая авария?
— Представьте себе, первая, — сердито ответила девушка, упорно глядя в сторону.
— Все когда-нибудь происходит впервые, — философски заметил Юрий. — Ничего, привыкнете. У вас их еще столько впереди, этих аварий!
Он хотел сказать, что в наше время проехать по Москве, ни разу не оцарапав машину, практически невозможно, но пассажирка, похоже, поняла его как-то не так. Она резко, всем телом обернулась в его сторону и прожгла Филатова свирепым взглядом больших серо-голубых глаз. Губы у нее были красивые, четко очерченные, очень выразительные. Сейчас они были сердито поджаты, а между тонкими бровями залегла морщинка.
— Спасибо, — уничтожающим тоном произнесла девушка, — вы меня так утешили! Вы, видно, из тех самодовольных типов, которые на каждом углу кричат, что женщина за рулем — это то же самое, что обезьяна с гранатой.
— Ничего подобного, — смутился Юрий. — Я совсем не то хотел сказать…
— Знаю я, что вы хотели сказать! Смотрите лучше на дорогу. Вон, вон просвет, туда давайте! Да газу же!..
Юрий аккуратно притормозил, и почти в то же самое мгновение просвет, на который указывала ему пассажирка, исчез, заполненный пошедшим на обгон самосвалом.
— Как хотите, — сказал Юрий. — На самом деле я думаю, что те, кто распространяется насчет обезьяны с гранатой, незаслуженно обижают ни в чем не повинных животных.
Он тут же пожалел о сказанном. Все-таки, как ни крути, откровенность хороша далеко не всегда; бывают, наверное, случаи, когда правду-матку лучше придержать при себе, а не резать ее прямо в глаза. Да и не было в том, что он только что произнес, никакой правды, просто этой девчонке удалось-таки его разозлить. Увы, в последнее время разозлить его стало совсем нетрудно…
— Извините, — поправился он. — Я не хотел вас обидеть. Все это ерунда. Перемелется — мука будет. Через месяц уже и не вспомните…
— Хватит, — резко сказала девушка. — Я сама виновата, надо было поймать такси… Курить у вас в машине можно?
— Можно, — сказал Юрий. — Только мы уже, можно сказать, приехали.
Она выпустила пачку сигарет, и та скользнула обратно в сумочку. Бросив быстрый взгляд на часы, девушка принялась нервно кусать губы. Филатов перестроился в крайний правый ряд и аккуратно причалил к высокому бордюру прямо напротив вывески «Старого погребка». Состоявшийся минуту назад обмен колкостями невольно обострил его восприятие, и он сразу догадался, что мужчина, топтавшийся возле двери заведения и то и дело нетерпеливо поглядывавший на часы, был тем человеком, на встречу с которым так торопилась его пассажирка. Был он высок, длинноволос, одет в длинный плащ нараспашку и модные туфли. Бледное после зимы лицо украшала аккуратно подстриженная русая бородка, а глаза прятались за стеклами темных солнцезащитных очков. Из-под плаща виднелись строгий деловой костюм и белоснежная рубашка с модным галстуком. В руке мужчина держал букет пышных голландских роз с длинными стеблями. Он повернул голову на шум подъехавшего к тротуару автомобиля, и Юрий увидел, как нехорошо изменилось выражение его лица, когда он разглядел за чисто отмытым ветровым стеклом ту, кого дожидался. Он еще раз демонстративно посмотрел на часы, а затем сделал то, от чего у Юрия буквально отвисла челюсть: швырнул букет в стоявшую поблизости урну, резко повернулся на каблуках и, не оглядываясь, зашагал прочь с гордо развевающейся шевелюрой и разлетающимися в стороны полами широкого плаща.
