Шутливая перебранка их веселила, да и вообще, прогулка в Сибирь, в которой они никогда ещё не были, им пока доставляла удовольствие и новизну впечатлений.
Не успела Лена уйти в душ, как раздался стук в дверь: пришёл Федор посмотреть, как они устроились. С этими девушками он никогда не работал, знал их поверхностно, да и то в основном по рассказам Васи Буланова. Они получили квартиры в соседних подъездах дома, где жил он, и его жена, Маша, уже успела с ними познакомиться. Она составила о них хорошее мнение, но у Маши одни критерии, а у него другие. Генерал Овсянников, оказывается, знает девушек лично и просил их поберечь, на основании чего Федор сделал вывод, что они какие—то его родственницы. Это отнюдь не радовало: от начальства, как и от тёщи, желательно держаться подальше — роднее будешь.
— Можно войти? — спросил он, открывая дверь. — Пришёл посмотреть, как вы здесь устроились.
— Конечно, входи. Отель, конечно, не пятизвёздочный, номер тоже не шикарный, но что же делать. Раз поселили, придётся жить. А ты почему в одноместном решил поселиться? Трёхместных номеров разве в этой гостинице нет?
— А зачем мне одному трёхместный?
— Ну, почему только тебе одному. Все втроём бы и жили. И экономия, опять же. Ты охранял бы нас от назойливых кавалеров, а мы бы подтвердили Маше, что ты не водил к себе в номер посторонних женщин. Все женщины, мол, были свои.
Федор понимал, что Лариса смеётся, и это его доставало больше всего. Он вообще никогда ни с какими девушками не работал и не сомневался, что ему будет трудно найти с ними общий язык. Главное требование к подчинённым — это серьёзное отношение к делу и исполнительность, а что можно требовать от таких несерьёзных девчонок? Правда, Вася Буланов сказал напоследок, что работать с ними легко, но пока это не заметно.
— Я чувствую, что у меня будет не командировка, а каторга. Недаром мне Буланов говорил, что с вами надо иметь не нервы, а стальные канаты. Завтра утром в 7 часов прокатимся с ветерком по шоссе. Вечером в ресторан не спускаться, телевизор поздно не смотреть, выспаться и утром быть в форме.
— А что делать на шоссе? Зачем кататься?
— Машина—ловушка. Будем бороться с грабежами и разбоем на дорогах.
— Машина—ловушка? Я знаю, что их использовал СМЕРШ во время войны для борьбы с диверсантами. А здесь это зачем? — изумилась Лариса.
— Обсуждать будешь предвыборные программы партий. Приказы же не обсуждаются, а выполняются. Понятно?
— Понятно, Федя. Ох, извините, товарищ майор.
Фёдор махнул рукой и пошёл к себе в номер, понимая, что хлебнёт с ними ещё горя. Но сразу же вернулся, вспомнив о предстоящем отключении воды.
— Забыл предупредить: администратор сказала, что послезавтра отключат горячую воду. Будут проводить так называемую опрессовку труб для испытания под большим давлением.
— Так что, нам надо запасаться горячей водой? Но у нас нет никаких емкостей!
Фёдор резко повернулся и играя желваками вышел, хлопнув дверью. Он не мог решить, как себя вести с этими девицами. Звонить в Москву и требовать, чтобы их отозвали, несолидно — обвинят в истеричности. Но и сносить их ужимки и насмешки нелегко!
Вышедшая из душа Лена с любопытством оглядела номер.
— Ларик, а кто здесь был, с кем ты разговаривала?
— Федя приходил. Рвался к тебе в душ, а я его не пускала.
— Ларка, ты что, враг моему счастью?
— Нет, я боролась за Машкино счастье. Сохранила, можно сказать, их семью. Кстати, Федя приказал, чтобы мы в ресторан вечером не спускались, телевизор поздно не смотрели. И, вообще, завтра утром в 7 часов едем на прогулку. Мол, в машине—ловушке. Дурдом какой—то!
— Что—то я никак не пойму, что за операцию мы здесь проводим? С кем воюем в своём отечестве?
— Думаешь, я что—то понимаю? Но у нас есть старшие братья по разуму. Видимо, так надо.
— Кому надо?
— Тебе что, здесь плохо? Хороший номер, по джунглям скитаться не требуется, в болотах засады устраивать нет необходимости. Что ещё нужно для хорошей жизни? И, к тому же, это поручение дяди Пети. Ему, зачем—то, это очень надо. Да, вот ещё: Федя предупредил, что послезавтра в гостинице отключат горячую воду.
— Надолго?
— Обычное летнее отключение. Даже в Москве отключают.
— А как нам мыться? Холодная вода ледяная, даже зубы своди, когда её пьешь. Где же нам купаться? Ну, попали!
— Андрюха Овсянников объясняет это тем, что система водоснабжения радиальная, а не кольцевая. Мол, кольцевая схема обеспечивает резервирование, но более дорогая.
— В нормальных странах вообще не существует такого понятия как отключение горячей воды. Это только у нас, таких экономных. Живем в своей экономной экономике в скотских условиях, потеем, воняем и мучаемся своей духовностью!
Известие об отключении воды разозлило Лену. Горожане могут пойти купаться к родственникам, к знакомым, проживающим в тех микрорайонах, где воду ещё не отключили. А где же им купаться? Идти в замызганную баню, полную микробов, бактерий и заразных болезней? Да и есть ли, вообще, в городе бани?
Неясные цели командировки, предстоящая "прогулка" в машине—ловушке и ожидаемое отключение воды испортило девушкам настроение и они решили пойти пройтись по городу, найти хозяйственный магазин и купить там ведро и электронагреватель. В памятке, выданной им при регистрации, было указано, что пользоваться электронагревателем в номерах гостинице категорически запрещено, и было много написано об обязанностях постояльцев. Но как мыться в отсутствии горячей воды, ничего не сказано, поэтому они посчитали возможным проигнорировать запрет нагревать воду в номерах.
— Лен, надо заранее продумать, как пронесем ведро в гостиницу. Около дверей В вестибюле постоянно дежурит охранник. Он сразу поймет, зачем мы несем ведро в гостиницу, — озабоченно сказала Лариса, но Лена пренебрежительно махнула рукой.
— Не вижу никакой проблемы. Сделаем так: ты с ведром идешь через ресторан и сразу же к лифту, а я через главный вход и вешаю лапшу охраннику. Мол, на улице трое подростков зачем—то лезут по водосточной трубе на второй этаж. Он выскочит из гостиницы так проворно, что только пятки засверкают.
Лариса засмеялась. Подружка, как всегда, удивительно находчива! Сама она до такого простого решения никогда бы не додумалась.
Город встретил их разбитым асфальтом улиц, облупившейся штукатуркой на домах и пылью, поднимаемой легким ветерком. На тротуарах и дорогах при ремонтных работах аккуратно вырубили дырки, но асфальт не положили — либо забыли, либо не хватило. Это напомнило девушкам детство — за оградой детского дома была непролазная грязь и только кое—где проглядывал разбитый, с многочисленными ямами, асфальт. Это характерная особенность провинциальных российских городов и когда девушки переехали в Москву, их удивили грязные улицы, лужи, разбитый асфальт и все серое вокруг. Они думали, что в столице такого быть не может, но оказалось, что Москва тоже российский город. Что же требовать от сибирского города, далекого от центра распределения бюджетных средств?
— Ларик, ну, я блондинка, поэтому непонимание — это мое естественное состояние. Но ты ведь шатенка, так объясни мне: почему мы родились в России, а не какой—нибудь теплой цивилизованной стране? Например, в Италии или Франции? — спросила Лена и Лариса засмеялась. Подружка любит рассказывать анекдоты о глупости блондинок и недавно рассмешила очередным из этой серии:
— В этот раз Новый Год выпадает на пятницу, — говорит муж жене—блондинке.
— Надеюсь, хотя бы, не на тринадцатое? — озабоченно спрашивает та.
Ларисе вспомнилось, как один из штабистов ГРУ заподозрил Лену в том, что она крашенная брюнетка, потому что только брюнетки с таким удовольствием распространяют анекдоты о блондинках. Но подружка так гордится тем, что она яркая блондинка с голубыми глазами, что анекдоты — это просто один из способов акцентировать на этом внимание окружающих. У каждого свои слабости!
— Если мы здесь родились, значит, это кому—то нужно, — пожав плечами, ответила Лариса. — Проштрафились, наверное, чем—то в прошлых жизнях, вот и выпала нам такая карма.
— Помнишь, Ларик, как мы зубрили: "Самое дорогое у человека — это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, мог сказать: вся жизнь и все силы отданы самому главному в мире: борьбе за освобождение человечества". А сейчас все время с телеэкранов и радиоприемников несется радостная весть: человек вечен, его жизнь со смертью не прекращается. И бороться за освобождение человечества нет необходимости. Раньше мы даже слов таких, как реинкарнация и карма не знали, а сейчас они только грудным детям неизвестны. Может действительно мы уже много раз жили раньше и в какой—то жизни набедокурили?
