— Сколько времени это займет? — задумался Белов. — Туда и обратно на нашем «зилке»?
— Это чуть меньше тысячи километров. Дня два. Ну, максимум три… — прикинул Витек.
— Так может, ты и смотаешься? — предложил ему Саша. — Вроде у нас никаких крупных перевозок в обозримом будущем не предвидится?
Ответить Витек не успел. Входная дверь распахнулась так резко, будто ее пнул ногой не-весть как попавший в Москву Кинг-Конг, и в офис ввалились трое накачанных молодцов с бейсбольными битами в волосатых, как у орангутангов, лапах.
Наконец Холмогоров свернул в метро. Из «форда» выскочил и потопал за ним самый молодой из братков, а уже после них, аккуратно придержав прозрачные двери, чтобы не повредить аппаратуру, скользнул' в подземку и пижон с хитрой сумкой…
Так, следуя метрах в десяти друг за другом, они вышли из метро и добрались до роскошного здания, в котором размещался Фонд Реставрации, некогда основанный Беловым. Оба наружника остались на улице. Отец Космоса вошел в прозрачный цилиндрический пенал из пуленепробиваемого стекла, служивший тамбуром. Цилиндр повернулся, закрывая вход, и посетителя с головы до ног просканировали невидимые лучи. Конечно, это не очень полезно для здоровья, но зато упрощает работу охраны, ибо устройство высвечивает оружие, а также шпионские штучки в виде жучков и других средств прослушки.
У клиента ничего предосудительного не нашлось. Пенал повернулся еще на девяносто градусов и открыл визитеру доступ в Фонд. Трое охранников, несмотря на явную безобидность старика, ощупали его цепкими взглядами.
То роняя, то поднимая упавшие на мраморный пол бумажки, Юрий Ростиславович что-то искал Б карманах пиджака. Наконец, нашел и сунул в окошечко Бюро пропусков потрепанный паспорт. Из окошка что-то буркнули и через минуту вернули красную книжицу владельцу, Холмогоров в растерянности замер, не зная, что делать дальше.
— Дедушка, — сжалился самый здоровенный из охранников и, осторожно взяв Холмогорова под локоть, повернул в нужную сторону. — Вам теперь туда.
Он показал рукой на лифт, около которого переминался с ноги на ногу молодой человек в синем костюме с бейджиком на лацкане. Юрий Ростиславович, щурясь, прочитал на нем, что его провожатый является референтом Фонда и фамилия его — Милонов.
— Вы к кому? — любезно улыбаясь, спросил тот.
Милонову нравилась фирма, в которой он служит, и нравилось опекать посетителей. Тем более, что все сотрудники Фонда получали немалую даже по московским меркам зарплату. Так было заведено еще при прежнем хозяине, Александре Белове, а новые руководители — Ольга Белова и Дмитрий Андреевич Шмидт — сочли возможным, несмотря на дефолт и неблагоприятную конъюнктуру, сохранить эту традицию.
Отец Космоса протянул ему дрожащей рукой открытку с компьютерным текстом:
«Уважаемый Юрий Ростиславович!
В связи с Вашим обращением приглашаем Вас на встречу с Управляющим Фондом Реставрации Шмидтом Дмитрием Андреевичем 1 сентября 1999-го года в 15.00.
Время Дмитрия Андреевича очень лимитировано, поэтому он сможет уделить Вам не более четырех минут. Просьба не опаздывать…»
— Вы к шефу! — констатировал молодой человек и, не дожидаясь ответа, пригласил академика в лифт.
Они вместе поднялись на девятый этаж и вышли. Пройдя несколько метров по коридору, Ми лонов любезно отворил перед Юрием Ростиславовичем двери приемной. Секретарша Шмидта уже была предупреждена охраной о его прибытии, но попросила подождать, пока не выйдет предыдущий посетитель. Вскоре за дверью послышался разгневанный голос Шмидта, и через минуту из его кабинета выскочил невысокий, суетливо вытиравший платком лысину потный типчик… Он угодливо поклонился присутствующим и потрусил к лифту. Секретарша очень вежливо пригласила:
— Юрий Ростиславович, пожалуйста, Дмитрий Андреевич вас ждет…
Трое мордоворотов, ворвавшихся в ООО «Дистрибуторъ», хотя и выглядели тупыми качками, действовали слаженно и на первый взгляд грамотно. Мгновенно сориентировавшись, двое шестерок скупыми, но точными ударами вырубили Федю и Витька, а третий, видимо, их бригадир, бросив биту на пол, схватил Степаныча за лацканы пиджака, приподнял и отбросил к стенке, как плюшевого мишку, хотя тот весил по крайней мере килограммов восемьдесят.
Очевидно в выборе Степаныча как объекта перевоспитания свою роль сыграли его отличный костюм и барственный вид. Бригадир несильно, для профилактики, ткнул его кулаком в зубы, чтобы тот почувствовал вкус крови. Двое его шестерок встали по бокам, со значением постукивая битами по открытым ладоням. От нападавших веяло уверенностью и сознанием собственной силы. На Сашу, скромно сидевшего за столом, они не обратили внимания. Как профессионал, он не мог не отметить этой ошибки.
Витек все еще лежал без сознания, а Федя начал подавать признаки жизни. Во всяком случае, попытался сесть на полу. Двое с битами переместились к ним, чтобы в случае необходимости повторить курс внушения.
— Ну что, коммерсы хреновы, вы еще не поняли, кто тут хозяин? — спросил бригадир гендиректора. Он выхватил из-за пояса здоровенный тесак и махнул им пару раз перед носом у Степаныча: тот испуганно закрыл глаза и втянул голову в плечи.
— Объясняю популярно для невежд: с сегодняшнего дня вы начинаете платить нам за охрану от рэкетиров, все ясно?
И тут в комнате раздался негромкий смех, прямо надо сказать, выбивший нападавших из колеи. Бригадиру впервые пришло в голову, что здесь что-то. не так. То есть, что ситуация развивается нештатно, и, возможно, он что-то упустил из виду.
Смеялся, естественно, Саша. Действия братков живо напомнили ему его собственный первый в жизни наезд на «Курс-ин-Вест» Артура Лапшина, с которого и началась история возвышения Бригады. Только теперь тесаком помахивал в воздухе не Фил, а этот орангутанг с низким лбом и фигурой борца-вольника. Столько лет прошло, а технология наката совсем не изменилась! Хорошо хоть, у них секретарши нет. Саша вспомнил, как тряслась от страха секретарша Лапшина Людочка.
— Бот что ребята, чай, кофе и коньяк я вам не предлагаю, — не повышая голоса, сказал Белов, — А если вы пришли поговорить, то не с этого надо было начинать. Все ясно? — очень похоже передразнил он бригадира?
Тот впервые внимательно посмотрел на этого симпатичного, обстоятельного парня в синем джинсовом костюме, и наконец до него дошло, что говорить надо было именно с ним.
— Так может, ты меня научишь, с чего надо начать? — ехидно спросил он.
Надо было как-то исправлять положение, пугануть хорошенько этого не в меру смелого пацана. Бригадир подошел к нему, взял нож обратным хватом, и коротким ударом вогнал его в столешницу рядом с лежавшей на ней толстой книгой. Руки однако, с рукояти не убрал, чтобы тот не попытался завладеть оружием. На лице парня не дрогнул ни один мускул.
— Деловой разговор должен быть коротким: йес, ноу, о'кей! — тоном учителя объяснил он бригадиру суть его ошибки. — И не надо лишних телодвижений. Так вот, мой ответ — ноу.
Белов неожиданно быстро схватил бригадира за правое запястье и с силой опустил его руку на стол. Пальцы рэкетира проехались сверху вниз по широкому стальному лезвию, раскроившему сначала их, а потом и ладонь, почти на сантиметр в глубину, до самой кости. Тесак остался торчать в столе, на котором тут же появилась красная лужица. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Саша перехватил рукоятку и дернул нож на себя, а левой рукой, вернее, торцом зажатого в ней тома Достоевского коротко хлестнул бригадира по гортани.
У Белова на было времени отследить, как тот без сознания приземляется на полу, так как двое братков бросились на него с высоко поднятыми битами. Еще одна ошибка. Они оставили сзади трех человек без прикрытия, поскольку Витек очнулся и поспешил принять участие в разборке наравне с Федором и Степанычем. Первый удар битой Белову удалось парировать с помощью «Бесов», а в следующее мгновение он полоснул нападавшего тесаком по лицу, сделав братку улыбку от уха до уха. Тот со стоном выронил биту и схватился обеими руками за щеки, стараясь унять кровь. Она полилась меж пальцев, как вода из лейки.
Второго ударом по затылку сбил с ног Витек: он воспользовался битой бригадира рэкетиров. Через минуту трое суперменов лежали на полу, спленутые по рукам и ногам скотчем.
— Федя, перевяжи пацана, не хватало еще тут морг устроить, — сказал Белов, сохраняя полное самообладание. — Витя, Степаныч, пойдите посмотрите, кто там у них в машине остался?
Когда те вышли из офиса, Федя с уважением посмотрел на Белова и признался:
— Саш, насчет книг я был не прав, беру свои слова обратно. Особенно Достоевский может в жизни пригодиться, Федор Михалыч, — он перевел взгляд на заляпанный кровью том «Бесов», лежавший на полу рядом с разбойниками.
