Оставаясь под пристальным наблюдением, без связи с внешним миром и без возможности продолжить исследования, Иванцов понял всю важность своего открытия и величину той опасности, которой подверг себя и молодую ассистентку. От неминуемой смерти их спасала неуверенность сотрудников британской разведки в положительном исходе экспериментов. А вырваться из информационной блокады помог его величество Случай.
В русскую миссию доставили тяжелобольного островитянина по имени Висенте. Иванцов провозился с ним несколько дней и ночей и поднял на ноги, чем заслужил величайшее доверие и благодарность родственников и самого Висенте.
Доктор воспользовался расположением островитянина и попросил тайно доставить на соседний остров письмо. Обычное письмо в самом обычном бумажном конверте, адресованное послу Российской Федерации в Маниле. Необычным было лишь его содержание, в котором он указал координаты места и время передачи готовой вакцины с подробным описанием технологии ее получения.
Однако в Москве, поняв степень нависшей над Иванцовым опасности, решили перестраховаться и вместе с вакциной эвакуировать самого профессора.
* * *
Акватория бухты близ города Вирак (Филиппины).
Борт дизельной подлодки ВМФ РФ «Белозерск»
С помощью автономных буксировщиков боевые пловцы быстро преодолели дистанцию до нужной точки. С поиском лодки тоже проблем не возникло: светящуюся красную точку они заметили на горизонте сразу, стоило только высунуть головы из-под воды.
Увидев пловцов, Иванцов радостно замахал руками:
— Сюда! Я здесь!
— Назовите вашу фамилию, — потребовал старший группы, подплыв ближе.
— Иванцов. Профессор Иванцов.
— Здравствуйте. Нам приказано забрать вас с собой.
— Меня?! — изумился ученый. — Нет-нет, вы что-то путаете! Я должен передать в Москву посылку!
— Нет, профессор, руководство головного института решило эвакуировать вас. Это приказ самого Позднякова.
— Позднякова? — с сомнением переспросил тот. — Но позвольте… тут же останется моя ассистентка. Я не могу ее бросить.
— О ней побеспокоятся сотрудники российского посольства. Пожалуйста, профессор, поторопитесь — у нас мало времени.
— Да-да, держите, — выудил он из сумки резиновый мешок. — Здесь термос с готовой вакциной и подробное описание ее получения. Только прошу вас быть аккуратнее — не замочите страницы водой.
— Не беспокойтесь, — проговорил один из пловцов, проверяя надежность упаковки. — По-моему, мешок герметичен.
Другой подал ребризер:
— Наденьте так, чтобы аппарат был на груди.
Иванцов накинул лямки дыхательного аппарата, застегнул их и робко признался:
— Сожалею, но я не умею им пользоваться.
— Мы поможем. Главное, не паниковать, дышать ровно, держаться возле нас и четко выполнять подаваемые команды. Вы готовы?
— Почти, — Иванцов перелез через единственную лавку в центре утлого суденышка и крепко пожал руку Висенте. — Прощайте, дружище. Спасибо за помощь. Возвращайтесь на берег — рыбалка сегодня не задалась…
Обратный путь к субмарине занял немного больше времени. Во-первых, аккумуляторы буксировщиков потеряли половину емкости, во-вторых, на один из аппаратов пришлась двойная нагрузка.
Тем не менее троица благополучно достигла лежащего на дне «Белозерска». Старший лейтенант вытащил нож и четырежды ударил по крышке торпедного аппарата. Через несколько секунд она бесшумно отъехала в сторону. Первым в трубу залез мичман, за ним старлей затолкал Иванцова и два буксировщика. Сам исчез в чреве последним.
Три удара по внутренней стенке аппарата. Крышка закрылась, через сработавший клапан начал поступать воздух, выталкивая наружу воду. Давление выровнялось, открывалась внутренняя крышка. Команда носового отсека помогла уставшим пловцам выбраться из узкой трубы. Сняв маску, старший лейтенант подал командиру экипажа резиновый мешок и доложил об успешном выполнении операции.
— Молодцы. Можете отдыхать, — похвалил он и, шагнув к Иванцову, помог ему освободиться от дыхательного аппарата: — Профессор, рад приветствовать на борту «Белозерска» вашу персону. Сейчас я провожу вас в каюту.
— Спасибо, — пролепетал в ответ ученый, находившийся под впечатлением подводного путешествия.
Проходя с ученым через центральный пост, командир привычно отдал несколько команд:
— Отдать балласт. Уходим. Штурману рассчитать курс на базу…
Через полторы минуты «Белозерск» плавно оторвался от заиленного дна и, медленно увеличивая скорость, стал поворачивать в сторону открытого моря.
А спустя двадцать минут из акустического поста поступил тревожный сигнал.
— Командир, акустики снова слышат в кормовом секторе посторонние шумы, — продублировал доклад вахтенный офицер.
— Лево руль. Курс — один-три-ноль, — отдавал приказы командир. — Скорость два узла. Экипажу соблюдать полную тишину. Акустикам классифицировать шумы…
* * *
В НАТО за высокую скрытность подлодки типа «Палтус» получили уважительное прозвище «черная дыра». И все же натовские специалисты тоже не сидели сложа руки. Распознав в восьмидесятых годах исходящую угрозу от новейших российских неатомных субмарин, они ускорили разработку гидроакустической станции нового поколения и оснастили ею несколько десятков американских и британских субмарин. Теперь «спрятаться» под горизонтом скачка скорости звука или в зоне «тени» наши «Палтусы» не могли. Эффективная цифровая обработка сигнала позволяла противнику максимально отстроиться от реверберации и обнаруживать крадущиеся подлодки на дистанции до двадцати миль. Дальность обнаружения новых гидроакустических станций стала соизмерима с дальностью хода современных торпед.
Пытаясь маневрировать на мелководье шельфовой плиты, «Белозерск» уходил от преследования около пятидесяти минут. Не получалось. Из акустического поста через каждые четыре-пять минут приходили доклады об устойчивом контакте. Подлодка вероятного противника прочно сидела на хвосте и подбиралась на дистанцию уверенного поражения цели торпедой.
Подводники молча поглядывали на капитана второго ранга. В реальную атаку невидимого врага никто не верил — ни он, ни его экипаж. Ведь тактику слежения друг за другом потенциальные противники отрабатывали и практиковали десятилетиями. Все обходилось, за исключением нескольких случайных трагедий, когда субмарины, маневрируя, допускали столкновения.
Никто не верил в реальную атаку. И все-таки она произошла. Из поста акустиков поступил очередной доклад. Побледнев, вахтенный офицер продублировал:
— Акустики классифицировали пуск двух торпед.
— Дистанция пуска?
— Две мили.
— Лево руль! Курс — ноль-пять-ноль. Полный вперед!..
Филиппины; Манила
За несколько дней до описываемых событий
Эта история началась с того, что на одной из улиц Манилы напротив небольшого продуктового рынка я вступился за девчонку по имени Джиан. Джи — так я буду называть ее, когда мы станем друзьями, а в тот день мне пришлось изрядно помахать кулаками в драке с кучкой малолетних подонков, задиравшихся к ней напротив небольшого базара.
Но это будет позже. А дней за десять до этого я с боем выбил у шефа отпуск после очередной головоломной и тяжелейшей операции. Заполучив долгожданные документы и причитавшиеся отпускные деньги, я решил махнуть на Филиппины.
«Почему Филиппины? — спросит кто-нибудь из тех, кто объездил большинство курортов мира. — Разве мало других местечек — более комфортабельных, красивых и привычных для европейца?..»
Да, таких мест много. Но, во-первых, я успел обжить как минимум половину из них. Во-вторых, захотелось чего-нибудь особенного. Остренького. Экзотического. Наконец, в-третьих, на Филиппинах я ни разу не бывал, а неизвестность всегда притягивает.
Знал я об этой стране откровенно мало. Где-то прочитал, что в 1934 году в Филиппинском море нашли самую большую жемчужину весом шесть с половиной килограммов. Позже услышал рассказ о двух официальных государственных флагах. Будто в мирное время мотается на древке обычный флаг, а в военное его тупо переворачивают вверх ногами. Еще со школы знал, что в Маниле есть памятник Александру Сергеевичу Пушкину. И, наконец, в училищные годы один уважаемый курсантами преподаватель рассказал о прославленном мореплавателе Магеллане. Рассказ был красочным и познавательным, но более всего запомнился печальный финал. А именно смерть в неравном бою на побережье острова Мактан Лапу-Лапу.
А еще Филиппины в моем сознании ассоциировались с непролазными джунглями, бесконечными белоснежными пляжами, изумрудно-бирюзовой водой, в которой играют лучики яркого солнца; с пальмами и абсолютным спокойствием. Знаете, такой незатейливый, но безумно приятный глазу образ из рекламы известного шоколадного батончика. Этакая красивая сказка из телевизора. В общем, знаний было маловато, поэтому я и подался на юго-восток азиатского континента.
